Игрок Фемиды (СИ) - Лимова Александра - Страница 13

Тот повернул голову в мою сторону и поднялся. Вадик. Сердце упало в пятки.

Я с накатывающей тревогой всматривалась в своего старшего брата, зачем-то на деревянных ногах шагая к нему. Он сильно изменился. И не в лучшую сторону. Кожа лица какого-то землистого цвета, впалые щеки, запавшие колючие глаза. Полностью бритая голова. Одет в старый растянутый свитер и спортивные штаны, у ног, возле поношенных кроссовок, замызганный рюкзак. Я, громко сглотнув, остановилась в двух шагах от него и мрачно посмотрела в глаза.

— Даже не обнимешь? — растягивая щербатый рот в недоброй улыбке хрипло поинтересовался он.

— Ты же должен еще год сидеть. — Негромко проронила я, настороженно его осматривая.

— Условно-досрочно выпустили. — Вадик достал пачку дешевых сигарет и задымил прямо в коридоре. — Вот, решил встать на путь исправления. — Он сам рассмеялся над своими словами и тяжело на меня посмотрел. — В деревне загнусь вернее, чем здесь. Так что, сеструха, давай-ка съебывай, а я буду здесь жить поживать да добра наживать. Мама-то общая, значит комната и моя тоже. И мне она нужнее.

— Вадик, — напряженно произнесла я. — Ты организуешь тут наркопритон, как в деревне. Я не хочу снова…

— А пусть лучше здесь будет блядюшник, да? — он оценивающе пробежался по мне взглядом, задержавшись на бедрах и груди. — Гелька рассказала, чем ты промышляешь. Я поспрашивал на районах, местные сутенеры тебя не знают. Со столичными гастролерами что ли ебешься? Судя по расфуфыренному виду, да.

Злоба ударила по мне кнутом в ответ на эти слова сказанные с таким презрением, словно он был из царского рода, а я в действительности шлюхой. Скриивила губы, удерживая трехэтажный мат. Это моя комната. Я оплатила долг за нее, купила туда мебель, сделала неплохой ремонт и даже собиралась отдать ему по возвращении. Но не сейчас, когда у меня почти нет денег, с собакой, с которой меня не всякий на квартиру пустит, да и после такого обращения. У нас конечно не было теплых семейных отношений, но подобный тон и обвинения странно слышать от барыги и торчка, поганившего с дружками мне детство, и погоревшего на продаже наркоты.

— Что, к Гельке съездил? Она тебе не рассказала как помогла мне в эту комнату заехать? Как я пахала на двух работах, оплачивая коммуналку? — я облокотилась плечом о соседскую дверь, скрестив на груди руки. — Не рассказывала, как я ее пыталась выдернуть из болота? Как оплатила ее долг? Ты в это время сидел на зоне за свою тупость, а теперь приходишь и что-то требуешь? Не просишь, не договариваешься, а требуешь?

Вадик склонил голову, зло глядя на меня. И сплюнул мне под ноги.

— Коммуналку Гелька сначала оплачивала, а не ты. Заткнись, шмарина! — рявкнул он, заметив, что я собираюсь его перебить. А пока я изумленно хлопала глазами, он продолжил, — так что у нее на эту комнату больше прав. Это ее идея была со статусом без вести пропавшей для мамки. И Гелька хочет чтобы я жил здесь, а не ты, или какая-то другая потаскуха.

— Пошел на хуй отсюда, нарик ебучий. Пока ментов не вызвала. — Чеканя каждое слово прорычала я, потянувшись за телефоном в карман. — Условно-досрочно говоришь? Это значит за любое правонарушение опять назад загремишь? А сейчас ты неосмотрительно нарушаешь общественный порядок, пытаешься выгнать меня из моей комнаты, оскорбляешь… За что из этого тебя упекут?

Вадик злобно оскалился с ненавистью глядя в мое ухмыляющееся лицо.

— По закону хочешь? Ну, давай. Я заяву накатаю в суд. Гелька загасила часть долга за комнату, и она яро ратует за меня. Так что посмотрим, сука.

Он подхватил свой рюкзак и стремительным шагом прошел мимо меня. Когда он скрылся, я дрожащими пальцами открыла дверь и зайдя в комнату и с силой захлопнув за собой. Сползла по двери на пол. Гармошка, сонно моргая и счастливо виляя хвостом спрыгнул с дивана и хромая бежал ко мне. Обозвав себя дурой, я торопливо побежала за его таблетками.

Оглаживая его спину, пока он чуть не причмокивая от удовольствия жевал фарш с таблетками, я крепко задумалась о грядущих нерадостных перспективах.

На утро, переосмыслив произошедшее я успокоилась. Вадик всегда был раздолбаем, и угрожать и ничего не делать его кредо по жизни. И, как раз-таки угрозы излюбленный предмет его резонерства. Пошел он, скот.

К десяти утра на собачьей площадке нас ждал кинолог, чтобы отработать с моим Гармошкой курс послушания. Возраст и порода щенка этого требовали. К тому же, часто оставаясь дома один, он дичал, а учитывая каких размеров он будет, когда вырастет, это может иметь страшные последствия.

Службы зоотакси, к моему удивлению, у нас в городе не было. Помучавшись звонками по знакомым с машиной, я решила попросить о помощи ветеринаров с ветклиники. Отвезли за город нас муж Оксаны Владимировны и ее сын.

Испытывая неловкость, я попыталась им заплатить за помощь, когда мы подъехали к кинологическому клубу, но они добродушно отмахивались, заставляя меня смущаться еще больше.

Кинолог, Василий Михайлович, добродушный усатый дядька лет сорока, понравился Гармошке невероятно. Щенок так и крутился возле его ног, преданно заглядывая в глаза, и ожидая поощрения. Гармошка старательно выполнял команды, разучивая их на достаточно быстро и очень переживая, когда ему давали понять, что он не правильно понимает то, что от него требуется.

Два часа тренировки прошли незаметно. Но Гармошка, отчаянно стараясь услужить, почти выучил элементарные команды послушания. И сожрал полкило сыра. Василий Михайлович, улыбаясь, следил за резвым Гармошкой, радостно носящимся по пустой сейчас площадке, и негромко инструктировал меня о правилах обращения с доберманами. Я сухо кивала, тревожно наблюдая, как Гармошка иногда останавливается и начинает косолапить. Хотела взять его на поводок, чтобы не напрягал задние ноги, но кинолог сказал, что активность необходима для его психики, учитывая отношение его предыдущей хозяйки.

По окончанию дрессировки, я снова позвонила мужу Оксаны Владимировны, который пообещал забрать нас через полчаса. Он снова не возьмет денег — мрачно думала я, сидя на корточках в укромном уголке возле кинологического центра и дымя сигаретой. Гармошка, сидевший рядом, без команды подавал мне лапу, проникновенно заглядывая в глаза в поисках подобрения. Кинолог запрещал мне в инструкциях хвалить подобные поступки, если я пса о них не просила. Но глядя в преданные карие глаза, ищущие такую нужную ему поддержку, не сдерживалась и хвалила. Гармошка радостно скалился и продолжал без просьб выполнять другие команды, которые успел выучить сегодня, радостно хрюкая при моей улыбке.

Муж Оксаны Владимировны чуть опоздал, приехав за нами ни через полчаса, как обещал, а через сорок минут, за что искренне извинялся. Я, чувствуя себя вообще не в своей тарелке (он за бесплатно отвозит меня и собаку за город, а потом забирает и еще при этом извиняется за жалкие десять минут опоздания), отчаянно смущаясь и стыдясь своего вынужденного положения, попросила не извиняться, думая о том, как же теперь добираться до клуба кинологов. Ну не могу я попрошайничать. Не могу. А курс оплачен полностью. Все шестнадцать занятий. И Гармошке, упокоившему сейчас слюнявую голову на моих коленях, это остро необходимо.

Я с тоской подумала о своей разбитой машине. Там двигатель поврежден, и ремонт встанет в собственную стоимость машины, как сказал мне вызванный на днях слесарь. А мне нужны колеса. Через неделю начнется семестр, там нужно ездить между корпусами по паре раз в день, плюс ночные смены, плюс Гармошкины оплачиваемые тренировки. Времени вообще не будет, если я стану передвигаться на автобусах и буду везде просто катастрофически опаздывать. Господи, я же так и не возьму ипотеку, если куплю себе машину. Причмокнувший во сне Гармошка сломил последние сомнения. Хер с ним. Я попросила отвезти меня с псом на авторынок.

Продам свою разбитую старушку через интернет. Денег за нее, конечно, много не выручишь, только на запчасти и уйдет, с таким-то двигателем, но хоть что-то…