Дочь дракона (СИ) - Хант Диана - Страница 29

Исам дернул меня за руку, выводя из легкого транса, призывая следовать за собой. И мы уже скрылись за зарослью пышных кустов, где фея нас видеть уже не могла, когда на другом конце поляны затрещали сухие ветки, а кусты заходили ходуном, словно через них ломился медведь.

Я замерла, выглядывая поверх макушек поросли: брови феи приподнялись, но флейту от губ не отняла, только мелодия стала носить какой-то безысходный характер.

— Таши, — тихо позвал меня Исам.

— Подожди, — шепнула я. — Мне показалось, я слышала что-то.

За противоположными кустами мелькнули два кряжистых силуэта и я спросила вслух:

— Люди?!

Исам выглянул поверх моего плеча, обдав волной тепла, что чуть было не вызвало стон. Пришлось зажать рот ладонью, и молиться про себя, чтобы этого не заметил Исам. А если и заметит, чтобы не истолковал это… правильно. Как мою слабость.

— Да, люди, — прошептал Исам и пояснил: Это охотники за смехом фей.

— Что? — я обернулась к нему и это неосторожное движение чуть не столкнуло нас… губами.

Резко ступив в сторону, скривилась, потому что под пяткой хрустнула ветка. Но фея не обернулась в нашу сторону. Ожидаемо ее вниманием завладели ходящие ходуном кусты.

— Что еще за охотники? — спросила я, убедившись, что мы остались незамеченными. — Как это — охотники за смехом фей?

— Смех фей — одни из самых востребованных алхимических ингредиентов, — шепотом пояснил Исам. — С его помощью можно изготовить смертоносное орудие, а можно зелье, разрушающие оковы или целебный бальзам невероятной силы. Алхимики платят за смех фей лучшими алмазами. Даже капля смеха способна принести целое состояние.

Я вытаращила на Исама глаза. Он что, серьезно? Но дракон и не думал шутить, а продолжал повествовать таинственным и немного покровительственным тоном:

— Тем, кто хочет добыть этот дорогой ингредиент, нужно сначала рассмешить фею, а потом суметь забрать ее смех. Но к фее нужно еще подобраться и застать ее врасплох. Вон, видишь, что они и пытаются…

— Да уж безрезультатно, — пожала плечами я. — Фея их заметила.

— О да, у них бесподобный слух, — подтвердил Исам, а я подумала, что это понятно еще по их музыке.

Тем временем из кустов, шурша ветками и топая, как стадо ежей, вышли, простите, две задницы. То есть это были два человека, предположительно, мужчины, которые согнулись так низко, что казалось, могут зажать себе уши коленями… и пятились назад.

Вышеупомянутые части тела, одетые, слава небу, непонятно во что, но все же одетые, украшали пучки страусиных перьев. Перья держали они и в руках, собранные в веера и привязанные к каким-то бубенчикам. Руками люди размахивали, как крыльями, гремя на весь лес и при этом, подозреваю пытались курлыкать или издавать какие-то похожие на птичьи, звуки. У них не очень-то это поучалось, больше создавалось ощущение, что две пятящиеся назад задницы (простите) с красными лицами под ними, натужно кряхтят.

Над ухом прыснул Исам, а я оторопело захлопала ресницами, открыв рот. Фея же играть на флейте перестала. Опустила руки на колени. Поменяла положение ног и посмотрела на двух мягко говоря, странных субъектов, подняв золотые брови.

При этом на лице ее обозначилась какая-то безысходность что ли и обреченность, как давеча в мелодии.

Ободренные вниманием феи, люди кряхтеть перестали, зато начали подпрыгивать и передвигаться по поляне боком, курлыкая и продолжая махать руками, как крыльями.

Скорее от тоски на лице феи, чем от потуг несчастных у меня вырвался смех и какое-то время мы с Исамом глупо хихикали в кулачок.

Наконец, отсмеявшись, дракон сказал серьезно и с достоинством:

— Птичьи люди.

— Чьи? — не поняла я.

— Птичьи, — повторил дракон и пояснил: — Они передвигаются верхом на страусах.

— Понятно, почему у них страусовые перья из зад… над зад… из спин, короче, торчат.

— Ага, — согласился дракон. — Из тех спин, которые под спинами. Вот, выследили фею, теперь рассмешить пытаются.

— Что-то пока безрезультатно, — прошептала я, снова давясь от смеха. Потому что эти двое, на поляне, начали выделывать совсем уж чудные вещи.

— Оно и понятно, — прошептал Исам, глядя на фею, — Это ж сколько таких умников сюда суется, чтобы фей рассмешить…

— Ага, — поддакнула я, с интересом наблюдая за представлением. — Прямо юморист на юмористе.

— А все-таки феи эти зажрались, — хохотнул в кулак Исам. — Вон. Ребята как стараются…

А мне вся эта ситуация, как охотники за смехом сначала к фее подбирались, а потом устроили все эти дикие танцы отчего-то другую напомнила. В мыслях вдруг ясно картинка встала, как русалка к фее на озере подбиралась. А это тут же навело на мысль.

— Эй, — толкнула в бок хихикающего Исама. — Где эта ваша штука, которая умеет в разные другие штуки превращаться?

— Ртауар?

— Да может и Тауэр, откуда мне знать-то, — зашипела я. — Хотя ты, наверно ее на берегу, с вещами оставил. Жаль. Хорошая штука. Полезная и крайне сейчас нужная.

Я вздохнула, и вправду сетуя о нужной штуке, а Исам пальцами по другой руке провел, и широкий браслет в восточных узорах с нее соскочил. В следующую секунду мне этот браслет протянули.

Я даже пискнула от счастья.

Забрала у дракона орудие, закрыла глаза и в следующую секунду у меня в руках трубочка оказалась. Наподобие той, как у русалки видела.

Покрутила головой, и с ликующим писком сорвала с ветки ивы несколько светящихся горошков.

— Ты что задумала, Таши? — спросил Исам а я подмигнула, сейчас увидишь, мол… и давай стрелять этими горошинками по… ну, скажем, в людей. В очень старательных, к слову, людей.

Те моментом курлыкать перестали.

Стреляла я метко и очередью. Отчего те, кого Исам назвал «птичьими людьми», завопили, на землю повалились. А когда поднялись, сначала на колени, затем на ноги, повскакивали и в кусты ломанулись, как положено с воплями и чуть ли не с визгом, оба держась за пятые точки… пространство взорвалось звоном!

Я вскрикнула от изумления, из глаз слезы брызнули. В следующий миг Исам мне своими руками уши закрыл, что помогло сразу, а сам в глаза всматривается, головой кивает, мол, как ты.

Глазами показала, что лучше, а эта близость с ним такой волнующей оказалась, что понимаю, еще минуту — и снова не удержусь, обниму его.

Исам держал крепко и вместе с тем нежно, и губы его рядом с моими были, и глаза эти синие-синие, близко-близко. И я в них смотрела и тонула. Просто тонула и все тут. И мир, вместе с этим диким пространственным звоном, феями, русалками, ожидающим где-то беглую дочь папахеном-драконом мог лететь в Тартарары, мог разлететься на тысячи, миллионы кусков — я бы не заметила. Это все был обман, от начала и до конца, поняла я, пустая иллюзия. Настоящим в нем с самого начала были только эти вот синие глаза напротив.

И вдруг все кончилось.

Когда Исам руки убрал, взгляд отвел. А вид при этом у самого такой виноватый, и дышит часто и тяжело.

— Это… что было? — спросила, едва вернулась способность говорить.

— Ну… как что, — пробормотал он, нарочито на меня не глядя. — Эти двое, побежали, значит, со всех ног, да обратно в воду, а фея, значит, расхохоталась.

Я совсем не об этом спрашивала и готова была поспорить, Исам прекрасно понял, о чем я. Но услышав его ответ я кивнула, от души надеясь, что полумрак скрывает румянец, выступивший на щеках.

— Нам пора, — сказал тихо дракон. — Здешние ночи короткие, ты не выспишься, принцесса. Пошли.

Он руку протянул и я свои пальчики доверчиво в его ладонь вложила и мы двинулись к воде.

— Подожди, — прозвучал сзади мелодичный голос.

Готова поклясться, Исам его не услышал, поэтому пришлось его притормозить, за руку дернув. Дракон остановился, обернулся недоуменно и замер.

Я тоже замерла.

Потому что неслышно к нам сзади приблизилась фея. Та самая, с флейтой в руке.