Гражданин (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 54

Вывеска с красиво и со вкусом прорисованным словно на натюрморте букетом цветов указывала, как выяснилось, на… игорный дом. Сколько там столов для карт и как выглядит рулетка я так и не узнал: уж больно нехорошо на меня и подругу смотрели парочка шкафообразных вышибал. Собственно, информацию о том, что “это место для проведения азартных игр, гражданин, и здесь вы скорее всего потеряете все свои деньги” сообщила нам изящная рыжеволосая и зеленоглазая красавица-стражница, вольготно расположившаяся в предбаннике на единственном стуле. Видимо, в отличие от борделя, в казино гостей Нессарии ждали вполне ожидаемые открытия, и руководство стражей решило на всякий случай подстраховаться, организовав постоянный пост внутри.

В дверь со стилизованным венком на стене я входил с определённой опаской. Но нет, не похоронное бюро. И не цветочный магазин – опять. Это была гадалка… или психиатр, как посмотреть. Оказывается, венок – это древний символ счастья и согласия. О чем, кстати, Маша, оказывается, прекрасно знала: жители деревень и в этом мире куда лучше сохраняли культуру предков, чем понаехавшие по городам искатели лучшей доли. В общем, работавший под венком представительно одетый мужчина занимался тем, что выслушивал жалобы клиентов (обычно аристо, потому что у простолюдинов и без жалоб забот хватало), “предсказывал” мрачные прогнозы, а потом подсказывал, как их избежать. Кстати, всё это стоило подозрительно недорого, из-за чего у меня возникло крепкое подозрение, что на самом деле основным занятием “учёного” является разведка в пользу одного из королевств. А то и не одного.

– Желаете собрать букет для возлюбленной, господин рыцарь? – подскочил толстый невысокий продавец, едва мы вошли в небольшое помещение с коротким прилавком напротив двери. Надо же, а я был готов поклясться, что на вывеске амфора без ручек, но никак не ваза. Надо полагать, отстал от жизни.

– А… где? – пока дочка кузнеца в очередной раз морщилась и отворачивалась, решил поинтересоваться я.

– В подвале, конечно же, – даже удивился такому вопросу купец. – Темнота и холод – вот что нужно для длительного сохранения столь хрупкой красоты! Но я могу вынести образцы, чтобы ваш высокородный друг смог самолично оценить и выбрать… О, вижу, вы колеблетесь? Скажу вам не тая, таких чудес природной красоты вам не найти ни в одной из южных столиц, не говоря уже о городах окрестных земель! А аромат, сводящий с ума? Всего за пять золотых монет…

– А принимаете почём? – перебил я его. Природная красота, ну-ну. По случайному стечению обстоятельств – совершенно самостоятельно растущая прямо рядом с крупнейшим учебным учреждением, готовящим магов Жизни. – Я тут как раз поступать приехал…

– Пятнадцать меди за килограмм, – резко поскучнел торговец “красотой”. – И раньше второго года можешь не приходить, не возьму даже задаром.

– Почему это? – мне действительно стало интересно.

– Потому что лужа зловонной бурой слизи на месте букета утром – это ещё не худший результат для поделки неофита-недоучки! – кажется, я наступил этому честному и совсем не жадному человеку, зарабатывающему чуть больше десяти тысяч процентов прибыли на каждом клиенте, на больную мозоль. Какая удивительно нервная работа для такого скромного вознаграждения.

– Маша, ты чего? – я почувствовал, что внезапно замершая посреди улицы спутница напряглась, словно сжатая пружина. Проследил за её взглядом и увидел висевший над самой обычной дверью остриём вниз блестящий на солнце полуторный клинок с простой рукоятью. – Оружейная?

– Нет, – короткое слово мой рыцарь из себя буквально выцедила. – Это… Они.

– Белые?! – воплощённый в металле, символ религии производил совсем другое впечатление, чем в виде достаточно схематичного рисунка, вот почему я с первого взгляда не соотнёс оружие и рисунок на спине девушки. Именно оружие: наверняка земные эксперты по средневековью обозвали бы бы такой клинок как минимум “церемониальным”, если не похуже. Но после полугода охоты и плотного общения с изменёнными я прекрасно понимал, почему мечу выбрали такую форму: каждый достигший цели удар должен был нанести заведомо гораздо более массивному противнику, чем человек, максимально глубокую, протяженную рану и вызвать обильную кровопотерю. – Похоже, Лид и Церковь не настолько сильно конфликтуют, как можно было бы подумать…

Дочка кузнеца не ответила. Сжав рукоять шпаги так, что материал перчатки протестующе заскрипел, она продолжала неотрывно смотреть на сверкающий святой знак.

– Пойдём, – тихо предложил я, протянув руку, чтобы положить девушке на плечо. Собирался сказать, что всё случившееся с ней за время короткой службы в солдатах у Белых в любом случае уже в прошлом, и пусть в прошлом и остаётся… но именно в этот момент Маша решительно шагнула к дверям. – Ты уверена?

– Я… – рыцарь сбилась с шага, обернулась. – Я не… нет. Но…

– Тогда зайдём вместе, – я всё-таки взял спутницу за руку, сжав пальцами ладонь. – Ты права, есть долги, которые нельзя оставлять за спиной.

Девушка в ответ так сжала мою руку, что боль стрельнула до локтя, но я даже бровью не повёл. Наоборот, постарался всем видом показать, что поддержу и всё время буду рядом. На самом деле я понятия не имел, что именно задумала мой рыцарь, но… есть ситуации, когда вопросы задавать не стоит. Если, конечно, сказанные тобой слова о дружбе и любви на самом деле чего-то стоят. Так, рука об руку, мы и дошли до входа под мечом-вывеской.

Честно говоря, я ждал, что посещение объекта церковников начнётся так же, как наша случайная попытка попасть в игорный дом. Но нет, за дверью не оказалось скучающей химеры-стражницы. Не оказалось и того, что я подспудно ожидал увидеть в месте, связанном с религией: свечек, лампад, цветных витражей, статуй или изображений деяний святых. Вообще ничего, что указывало бы на культовый характер этого места. Длинный прилавок перегораживал просторное и светлое помещение без всяких украшений. За ним удобно устроился на стуле с книгой в руках совершенно по-республикански одетый мужчина средних лет. При нашем появлении мелодично звякнул колокольчик, церковник поднял голову и я вдруг понял, что за шесть месяцев впервые вижу кого-то в очках.

– К вашим услугам, господа…

– Мне нужен клирик, – перебив собеседника, резко сообщила Маша.

– Прошу прощения, сэр рыцарь, но у нас в штате нет клирика, – никак не показав, что заметил грубость в свой адрес, столь же размеренно и благодушно ответил… гм, я бы сказал – просто типичнейший клерк. Подойдя ближе к стойке прилавка, я обратил внимание на специальные нарукавники на локтях – почти забытое на Земле в век компьютеров изобретение, препятствующее протиранию локтей на рубашках или пиджаках, когда много приходится писать. Опять же, за спиной у мужчины располагались разбитые на одинаковые ячейки уходящие вдаль стеллажи. Почтовое отделение – вот что приходило на ум. Ну или регистратура районной поликлиники из моего детства – если вырядить представителя Белых в белый же халат.

– Как… совсем нет? – ответ заставил Машу растеряться настолько, что от её недавней решимости не осталось и следа.

– Увы, – клерк развёл руками и его очки пустили блик в солнечном луче. – Вы далеко не первый гость республики, кто хотел бы вдали от родины поговорить со служителем Света. Но – законы Лида прямо и недвусмысленно запрещают въезд в страну любых представителей клира, включая неодарённых. Хороши бы мы были, своими действиями нарушая то, что во всех проповедях призываем соблюдать.

Видимо, посетители, или, правильнее сказать, прихожане, действительно всё время задают одни и те же вопросы.

– То есть, здесь что-то вроде посольства? – видя, что моя спутница совсем ушла в себя, я решил дать ей время собраться с мыслями и пока перевести внимание клерка на себя. Вот только кое-чего не учёл… точнее, успел забыть. Если в республике я уже кое-как освоился, то по отношению к другим территориям так и остался чужаком.