Курьер. Книга 1 (СИ) - Покровский Владислав Евгеньевич - Страница 9

"Оставь надежду всяк сюда входящий" — вечный девиз информационщиков был красиво выведен фигурным позолоченным плавлением над центральной дверью — входом в их логово. Чуть ниже на стене было коряво выведено крупными буквами "Капитошкин бизграмотный асёл!". Я усмехнулся понимающе: надпись на стене явно принадлежала руке Грэя, который вот уже несколько месяцев подвергался сильному давлению со стороны начальства за чрезмерное расходование весьма дорогостоящей энергии кваркового распада, использовавшейся в работе БОГА — большого глобализированного анализатора — сети суперкомпьютеров, работа которых заключалась в постоянном сканировании информационной матрицы Системы. Без энергии кварков БОГА не мог работать и мы начинали нести колоссальные убытки, конкуренты торжествовали, постоянные клиенты хмурились и нервничали, а у начальства начинала болеть голова, как всё исправить. Работающий БОГА потреблял семь кварэ?нов в неделю, тогда как один кварэн обходился фирме в чистых шестьсот-семьсот кредитов наличными или ровно тысячу кредитов по безналичному расчёту. Поэтому Капитошкин и суетился, пытаясь найти золотую середину и обеспечивая себе дополнительные премии, а Грэю стойкую головную боль.

Налево. Я осторожно обошел двух информатиков, выяснявших отношения прямо в коридоре. Чего-то они там явно не поделили: в перерывах между воплями и нецензурной бранью до меня доносились какие-то гремучие термины, понятия, сыпались дождём примеры уравнений и прочая заумь. Я оглянулся, информатики, прекратив драть друг у друга патлы и бороды, принялись, сопя, покрикивая и переругиваясь, покрывать стену коридора цифирной и буквенной вязью, которая постепенно складывалась в запредельные для понимания уравнения. Я покачал головой и двинулся дальше, за моей спиной эти горе-научники, похоже опять чего-то не поделив, вновь перешли к рукоприкладству.

— Андрей!

— Грэй!

Рёв, вырвавшийся из наших глоток, заставил болезненно поморщиться бегавших мимо нас служащих.

— Рад тебя видеть, дружище!

Дыхание со всхлипом вырвалось из моей груди, когда этот рыжий здоровяк, начальник отдела яйцеголовых, обнял меня по-дружески, а затем ещё и хлопнул своей широкой как лопата ладонью по спине.

— И я тебя рад видеть, рыжий, — просипел я, пытаясь восстановить дыхание.

Хлюпиком меня назвать никак нельзя, мышцы у меня развиты специальными тренировками и крепки как сталь, но что тут поделаешь, когда у него руки толще моих ног, а пальцами он запросто может согнуть в кольцо стержень из рата?на (последняя марка одного из наикрепчайших сплавов, которые в большинстве своём используются для обшивки корпусов кораблей космического патруля). На одной из вечеринок, посвящённых какому-то корпоративному празднику (мы тогда не особо вдавались в подробности, просто был повод шумно погулять в компании), он так и поступил, сделав из отвёртки одного из технарей вполне приличный штопор, а отвёртка между прочим была из промышленного ратана. Впрочем, особенно странно представлять этого здоровяка, способного с лёгкостью поднять собственную машину, согнувшимся в три погибели перед монитором компьютера и рассчитывающим в уме трёхэтажные коэффициенты информационных и техногенных матриц.

— Тебя Старик прислал? — спросил Грэй, когда буря эмоций от нашей встречи, наконец, улеглась, и он пригласил меня в свой кабинет.

— Да, — ответил я, удобно располагаясь в мягком кресле. — За вирром. А ты чего спрашиваешь, сам ведь знаешь, что к чему да почему…

— Да так, — неопределённо пояснил он. — Кофе будешь?

— Если ещё прибавишь к нему ложку местных сплетен, то с удовольствием, — я рассмеялся и довольно вздохнул.

— Сплетни… — Грэй вдруг лихо мне подмигнул и широко улыбнулся. — Когда же ты повзрослеешь, Андрей?

Пока я переваривал вопрос, этот Геракл нажал кнопку селектора.

— Э?лечка, будь так добра, сделай кофе на двоих и еще булочек возьми из сейфа, а-то этот проглот опять будет жаловаться, что его не кормят.

В селекторе пискнуло в ответ, и он убрал свой палец-сардельку с кнопки.

— Что значит "проглот"? — громко возмутился я. Моей гордости и самолюбию был нанесён весьма чувствительный удар.

— Видел этих двух клоунов у входа?

— Ну да, — растерянно ответил я и открыл рот, чтобы задать вопрос, но меня опередили.

— Мистер Аластор? — прозвучал милый женский голосок, и раздался деликатный стук в дверь.

— Да, Элечка, заходи, — гаркнул Грэй и хитро посмотрел на меня, прижав палец к губам. Я вообще перестал понимать, что происходит.

Дверь отворилась, в неё задом, то есть спиной к нам вошла миловидная — со спины это было очень хорошо видно — девушка с подносом, на котором как две башни над Парижем возвышались дымящиеся чашки с кофе, а посередине на блюдце лежали румяные пышные булочки. Девушка вошла, повернулась, и у меня перехватило дыхание — давненько меня так не цепляло, давно я не видел столь совершенной красоты и фигуры. Я скосил глаза, Грэй сидел, откинувшись в кресле, и довольно наблюдал за моей наверняка обалдевшей рожей.

Девушка сноровисто отодвинула в сторону какие-то документы, непонятного вида и назначения приборы, которыми вечно был захламлен стол Грэя, умостила поднос и, мило улыбнувшись мне, отчего я едва не поплыл в своем чересчур удобном кресле, произнесла:

— Мистер Аластор, ваш "проглот" будет доволен, эти булочки точь-в-точь как из кабинета директора.

Она закинула прядь густых каштановых волос за ухо и переступила с ноги на ногу, соблазнительно оттопырив бёдра. На "проглота" я не обратил внимания, мысленно я уже снимал с неё эту воздушную блузку и тугую, обтягивающую бёдра как чулок стройную ножку, юбку.

— Умничка ты моя, — проникновенно сообщил Грэй, прижав руки к груди, — без тебя весь отдел медным тазиком бы накрылся…

— Мистер Аластор, все ба?ги направлены на виртуальный канал, — сообщила она, легонько качнув бёдрами. — Можете смело и свободно общаться…

— Элечка, я тебя люблю, — Великий Космос, оказывается этот Геракл с луженой глоткой умел не только орать на своих подчинённых так, что его было слышно на другом конце Системы. — Мы все тебя любим! Без исключений!

— Благодарю вас, сэр, — она сделала лёгкий реверанс, бросила мне прощальный взгляд своих бездонных синих глаз и этим меня чуть не добила — я уже готов был сорвать с себя одежды и с воплем сексуально озабоченного павиана наброситься на неё.

За ней закрылась дверь, и я без сил откинулся в кресле, весь мокрый, хоть выжимай и вешай на просушку.

— Андрей, ты там живой хоть? — прогудел сочувствующий голос Грэя.

— А-р-р-р… М-м-м-м… Р-р-м-р-р-ы-ы… — я даже говорить не мог, а пальцы мои судорожно сжимались и разжимались.

— М-да, дело плохо, — он резко встал с кресла, взял кружку с кофе и подошёл. — На вот, выпей… Выпей, кому говорю!

Я помотал головой, силясь прийти в себя, и тогда он чуть ли не силой влил мне в рот эту "чёрную гадость", как когда-то её обозвала Шела, которая кроме лёгкого тонизирующего алкоголя и сока больше ничего из напитков и не употребляла. Хотя под настроение могла и бутылку вина за пару тысяч кредитов в одиночку испить.

Отпустило вроде. Я закрыл глаза и помотал головой, наваждение уходить не хотело, но его весьма решительными пинками вытолкал здравый смысл. Я взял в руки кружку с кофе и попытался собраться с мыслями.

— Что ЭТО было? — хрипло спросил я через полминуты, голос отказывался полностью повиноваться. — Богиня? Мечта? Фантазия?.. Живой человек не может быть так идеален и внешне, и внутри…

— Верно подмечено, — убедившись, что я вполне очухался, Грэй отошёл к своему столу и взял вторую кружку с кофе и булочку с подноса. Откусив половину от булочки за один присест, он повторил, жуя и чавкая:

— Живой не может быть, эт верно… Заметь, живой!

— Тогда кто же она? — Я уже полностью владел голосом и более-менее начинал овладевать своим телом.

— Ты её голос нигде не слышал? — Грэй прожевал и, сделав гигантский глоток кофе, выжидательно уставился на меня.