Мечебоец (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 53

– Ради обычных меня не зовут. Так кто ты?

– Потомок Руса, – ответил Слав, не видя смысла играть с Нием в прятки, пока не прейдут те, кто поднимет ему веки, а там видно будет.

– Рус? – задумчиво произнес Ний, словно вспоминая. – Я знал его, он заточил моего хозяина в пещеру. За это ты должен умереть.

– Ты это уже говорил, – отозвался Слав, – когда те, которые валяются у тебя под ногами, пытались поднять тебе веки.

– Но ты по-прежнему окружен навьями, – заметил помощник Чернобога, – до утра далеко, а стрел на всех, кто захочет поднять мне веки, не хватит.

Словно в подтверждение его слов из леса вышли пять ведьмаков. Слав глянул на колчан с посеребренными и обычными стрелами. Из него торчали одиннадцать оперений. Слишком много понадобилось стрел для того, чтобы создать защитный круг от навий. Правда, оставались три еще тридцать стрел, полученных от Скила, но Слав дал себе слово, что будет использовать их только в самом крайнем случае. Пять стрел отправились одна за одной в смертельный полет. Ведьмаки так и не дошли до союзника своего повелителя.

– Ты убил их? – спросил Ний.

– Да, – отозвался Слав, наблюдая еще за одной группой, состоящей из трех вовкулаков, не обернувшихся волками. Те тоже повалились на землю, пораженные стрелами из незнающего промаха лука. Осталось три стрелы. А ведьмаков, выходящих из леса и идущих к Нию, было больше десятка. Трое из них так и не дошли, остальные остановились рядом с глазастым чудовищем.

– Что, потомок, стрелы кончились? – спросил Ний. – Посмотри на небо, на землю, на лес, ты видишь это в последний раз.

Слав уже было потянулся к заветным стрелам Рюрика, но что-то подсказывало, что это не выход. Убрав лук в налуч, Слав перебросил на левую руку щит Олега, а правой потащил из ножен черно-стальной клинок.

– Поднимите веки, – приказал Ний.

Ведьмаки, подхватив вилы, бросились исполнять приказ палача душ. Веки медленно пошли вверх, даже сил нечисти не хватало, чтобы быстро поднять их. Наконец показались глаза Ния. Навьи бросились в рассыпную, но успели сделать всего несколько шагов. За спиной Слава послышался треск, и несколько сотен мертвых воинов превратились в каменные статуи. «Это плащ, – мелькнуло в голове у Слава, – он не видит меня. Ний действительно видел коня, но не видел никого рядом с ним».

– Где он? – закричал помощник Чернобога, тяжело ворочая головой и зыркая во все стороны.

От его взгляда поле покрылось сотнями каменных статуй, почти все навьи обратились. «Сбрось плащ и спрячься за щитом», – пронеслась в голове седого князя чужая мысль. И Слав последовал ей, укрывшись за щитом Олега, он развязал завязки плаща, и материя, соскользнув с его плеч, упала на землю. Он сжался за щитом, ожидая конца. Позади уже стоял окаменевший Огнев, теперь очередь самого Слава. Ний, увидев свою жертву, послал в нее свой смертоносный взгляд. В этот момент щит Олега стал похож на серебряную полированную пластину, которой пользуются женщины, чтобы поправлять румяна и заплетать косы.

Поле охватила тишина. Слав робко выглянул из-за щита, ставшим прежним – добрым дубовым. Ний застыл, окаменев. Его последний взгляд, отразившийся от импровизированного зеркала, превратил всю нежить позади него в каменные статуи. «Разбей его, возьми глаз и приложи к коню», – пронеслась в голове чужая мысль. Слав направился к одной из статуй, в которых превратились навьи, и, подняв с земли огромный двуручный боевой молот, шагнул к Нию.

– Прощай, – заорал он и опустил молот на голову палачу душ.

Статуя главного помощника Чернобога разлетелась на мелкие осколки, в кучи камней блистали два алых рубина. Слав поднял их и, подойдя к окаменевшему коню, приложил к его голове. По камню пошла паутина мелких трещин, затем Огнев содрогнулся всем телом, сбрасывая с себя остатки каменей, прилипших к его бокам. Слав похлопал его по шее и осмотрелся, по полю бродило несколько десятков навий – все, что осталось от огромного воинства. Ний, сам того не желая, лишил Чернобога очень многих слуг. Они, забыв о Славе, брели к своим могильникам.

– Пора в путь, – собирая свои стрелы, сказал Слав.

Конь фыркнул, мол, давно пора, а ты эти палки собираешь.

– Сейчас поедем, только не торопи, – укладывая стрелы в тул и ставя ногу в стремя, сказал седой паренек. после чего направил коня в сторону Арконы, ловко лавирую между множества статуй навий.

Вскоре могильники кончились и потянулись давно пустующие поля. Слав продолжал сверяться с картой, прямо перед ним должен быть огромный холм, а на нем Аркона. Но впереди пусто. Проехав еще немного, Слав остановил коня, Огнев явно что-то чувствовал и дальше шел неохотно, словно говоря хозяину: «Нельзя, не могу, неужели ты не видишь?». Похлопав его по шее, Слав спрыгнул и сделал несколько шагов вперед. Ничего не происходило. Вытянув руку, он сделал еще несколько шагов. Неожиданно его с силой оттолкнуло от чего-то невидимого. Упав на спину, Слав приподнял голову, в надежде увидеть препятствие, но воздух перед ним по прежнему был прозрачен.

– Аркона, – вслух сказал Слав, поднимаясь, – так вот ты какой невидимый град, скрытый даже от меня, потомка Руса.

Неожиданно из пустоты раздался мощный голос:

– Слово.

– Что? – не понял Слав.

– Скажи слово да узри, – ответил глас.

– А что за слово? – прикидываясь дурачком, спросил седой парень.

– Не скажешь, умрешь, как и многие другие до тебя.

– А сколько попыток? – уже серьезней спросил Слав.

– Одна, – отозвался невидимый страж. – Еще одно слово, кроме сокровенного, и будет не одной.

«Ясно, – подумал Слав, – страж начисто лишен чувства юмора». Неожиданно Слав увидел могилу Руса и каменную надпись: «Да отступит все пред нашими мечами».

– Да отступит все пред нашими мечами, – прочел он вслух, сам не понимая, что говорит это сражу.

– Это слово! – сказал лишенный интонации глас.

– Постой, – спохватившись, закричал Слав.

– Ну что еще? – спросил невидимый собеседник.

– Это не то, что ты подумал!

– То, – сказал страж и, спустя мгновение там, где раньше рос могучий чертополох, подпирая небо, высилась огромная надвратная башня. А под ними огромные окованные неизвестным металлом ворота.

– Я даже сдвинуть их не смогу, – заорал Слав.

– Люди, – произнес страж, и в его голосе впервые проскочило что-то вроде презрения. – Просто прикажи. Как ты вообще сюда добрался, если не знаешь таких простых вещей?

– А вот добрался, – обиженно крикнул Слав, а потом добавил, – отворитесь.

Ворота беззвучно поползли в стороны, открывая широкую дорогу, мощеную камнем. Такое ощущение, что их смазали не далее как вчера, а дорогу проложили всего несколько дней назад.

– Странные вы, люди, – неожиданно сказал страж, – ищите чего-то, не зная зачем. Не то что мы, боги.

– Так ты Радегаст – хранитель врат? – догадался Слав.

– Ага, – появляясь в проеме ворот, сказал Радегаст.

Он был похож на варяжского славянина, вооруженного копьем, держащего в левой руке щит с изображением на нем воловьей головы, в шлеме, на коем представлен был петух с распростертыми крыльями. Сии признаки означали в нем блюстителя города: копье – поразителя врагов; щит – градоправителя и защитника, воловья голова – силу и крепость; петух – бодрость и бдение в сохранении городов.

– Рус призвал меня в Аркону много веков назад, еще когда был жив, много листвы сменилось с того времен. А потом он пал, и Аркона исчезла, чаша Сварога с первородным огнем была разбита, и теперь я обречен охранять покой невидимого града, пока не придет наследник и не отпустит меня обратно к Перуну, охранять ворота в Славь.

– Понятно, – сказал Слав, садясь в седло. – Значит, твоя служба скоро закончится, поскольку я потомок великого Руса и смогу освободить тебя от клятвы, данной моему предку.

– Не можешь, – мотнул головой Радегаст. – Ты потомок, но ты не князь Арконы. И только став им сможешь, отпустить меня.

– А ты хочешь? Мне будет жаль потерять такого могучего стража.