Мечебоец (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 43

– Где ты взял вино? – продолжил допрос Слав.

– Мне дал его один из крестьян, – отозвался парень, – сказал, чтобы я выпил за его здоровье. Я только хотел хлебнуть всего один глоток, но никак не мог остановиться. А потом я услышал приказ десятника идти в сторону печатей.

К уху Слава склонился стоящий рядом с ним Радко.

– Его опоили вином с хмель-травой. Пока не выпьешь его до дна, жажда не пройдет.

Слав кивнул.

– Ты можешь опознать того крестьянина?

– Нет, воевода, – успокаиваясь, сказал парень, – было темно, а он скрыл свое лицо под капюшоном.

Слав стал усиленно думать, что делать дальше. Вспомнилась крепость Вал, где его обвинили в смерти сына оружейника, и как толпа за его спиной молчала.

– Я отменяю свой приговор, – наконец, сказал он. – Получишь десяток плетей за свой поступок. Но если встретишь того человека, приведи его ко мне. Ты понял?

– Спасибо, воевода, – падая на колени, произнес парень.

Следуя приказу Слава его тут же отволокли на импровизированную плаху, и палач, сменив топор на плеть, исполнил приговор.

– Этого он никогда не забудет, – сказал Радко, догнав Слава, когда обоз тронулся к гряде.

– Плевать, забудет или нет. Я сохранил ему жизнь по другой причине, он теперь из кожи вон вылезет, но найдет того крестьянина, а скорее всего, волчьего пастыря.

Радко кивнул.

– Наверное, ты прав, – сказал он и, пришпорив коня, поскакал к передней телеге

Спустя четыре часа первого вересня (сентября) головная телега вошла в проход между горами.

Слав тайком приложился к малахитовой чарке, вот уже двое суток он не давал себе спать. Он прекрасно помнил, как они с Рысью и Радко шли по долине несколько недель назад, постоянные атаки нежити не давали сомкнуть глаз. А сейчас? Обоз прошел через болото, не встретив там ни одного топляка. Болотная хозяйка, словно почуяв, какая сила прет, убрала своих слуг подальше от дороги, по которой, вытянувшись в нитку, тащился длинный обоз. Как только дозорная сотня приблизилась к болоту, Слав приказал, чтобы с каждой телегой шло по два ратника, отбиваться от топляков, и вот теперь ничего. Хлопот, правда, хватало и без нападений. Колеса телег вязли в болотной жижи, волы и тяжеловозы ревели, но ничего не могли поделать. Люди тащили телеги на руках. Выбравшись из болота почти все, кроме головной и тыловой сотни, что шли налегке верхами, повалились в траву и просто не могли сдвинуться с места.

— Слав, люди устали и сегодня больше идти не смогут, – сказал Радко, глядя, как солнце медленно скользит по небосклону. — Скоро стемнеет. Нужно становиться лагерем.

– Поднимай всех, идем еще полчаса, нужно уйти от топи, как можно дальше, — приказал Слав, глядя на болото, по которому из глубины уже плыла к берегу полоса рваного тумана. – Если нас окутает туман, то завтра к утру в лагере будут одни ведьмаки и вовкулаки, поровну с упырями.

Радко кивнул и поспешил к сотникам и старостам, так стали называть тех, кто вел крестьян. Через пять минут раздались звучные команды, и люди, устало поднимаясь, подталкивая телеги, чтобы измотанным быкам было полегче, тронулись в путь.

– Отряди людей и пять пустых телег из-под продовольствия, – приказал Слав старосте крестьян, — нужно заготовить как можно больше дров. Лагерь должен быть освещен, как ночь на Перунов день. Темир, — позвал Слав, бывшего смоленградского воеводу, – выдели сотню для охраны лесорубов.

— Где я тебе свободную сотню найду? -- сердито забубнил воевода. – Две впереди, две сзади, остальные обоз по бокам сторожат. Еще две валяются ранеными по телегам.

– Темир, – слегка повысив голос, сказал Слав.

– Эй, Лихослава ко мне, – закричал воевода одному из крестьянских мальчишек, что изъявили желание стать дружинниками, и пока что использовались на посылах.

Через минуту явился высокий воин на гнедом усталом жеребце из тех, кто пришел вместе с смоленградским воеводой.

– Звал? – изобразив в седле поклон, спросил сотник.

– Бери сотню, пойдешь с лесорубами, вон уже собираются в стороне от дороги. Будешь охранять. Но смотри, людей береги, далеко от обоза не отходите.

– Ясно, – и Лихослав умчался собирать людей.

– Стой, – крикнул Слав, когда болото исчезло из виду, теперь от зловонной жижи их отделяло больше десяти тысяч шагов. – Разбить лагерь вон на том большом холме.

Измученные волы и тяжеловозы, предчувствуя скорый отдых потянули, телеги в указанном направлении с удвоенной скоростью.

– Потери есть? – спросил Слав, оглядывая усталым взглядом собравшихся в его шатре сотников и старост.

– У нас три коня пало, – ответил Темир привставая, – двух успели забить до того, как издохли, третий утоп в болоте. Все ратники целы и здоровы.

– У нас с пяток детей и две бабы сгинули в трясине, – сказал Ян, седой старик, избранный главным старостой. – А так вроде никто.

– У нас умерло с десяток раненых, – немного неуверенно произнес Лучезар, – остальные потихоньку идут на поправку, правда, постоянная дорога и тряска замедляет выздоровление.

– Теперь по поводу завтрашнего движения, – окидывая присутствующих взглядом, молвил Слав. – Идем не до упора, а часов до пяти и встаем на отдых. Люди измучены: бессонные ночи, болото это, нежить. Надо дать им отдых. Выберем удобное место и остановимся. Да и лекари за это время смогут немного подлатать раненых. Вопросы?

Все молчали.

– Так мы будем идти до Славиграда не четыре дня, а все пять, – сказал Радко, вставая.

– Радко, мы не можем двигаться быстро. Я скорее рискну провести еще одну ночь в открытом поле, нежели люди начнут умирать от усталости. Пока что мы справляемся с нежитью, потери, конечно, велики, но я думал будет намного хуже.

– Может, ты и прав, воевода, – сказал славиградец, пожимая плечами. – Только я думаю, что Ядун бросит на нас все свои силы. Он понимает, что если наш обоз доберется до крепости, ему придется штурмовать ее еще четыре сотни лет.

– Радко, пойми, люди не спят уже два дня, сегодня будет третий, завтрашнюю ночь просто некого будет поставить на стражу. И тогда нас разорвут на части, а Ратмир не увидит долгожданного подкрепления.

– Как скажешь, – и сын ведуна опустился на свое место.

Ночь прошла на удивление тихо. Крестьяне и часть дружинников даже смогли отдохнуть и немного поспать. Часовые несколько раз видели тени, бродящие неподалеку от лагеря. Слышали завывание, но ни одна нежить этой ночью так и не сунулась.

Как и приказал Слав, на следующий день двигались до пяти часов. Потом встали на отдых все. Дружинники, выставив малые караулы, улеглись спать. Крестьяне занялись заготовкой дров. Рысь, Волот, Яромир, Волч и Слав наведались в небольшой заброшенный городок, стоящий неподалеку от лагеря. Дома почти все были разрушены, только несколько выглядели относительно целыми и то только потому, что сделаны из камня, а не из дерева.

– Жаль, такое место пропадает, – сказал Волч, пиная валун сторожевой башни.

– Не жалей, – отозвался Слав, вытаскивая из чудом уцелевшей оружейной десяток мечей, наконечники для копий и стрел, боевые топоры. – Скоро погоним нежить, запрем долину и будем восстанавливать былое величие.

Слав скинул трофеи на траву и нырнул обратно в пристройку. Как только вошли в долину, он приказал досматривать все сторожевые башни и везти все найденное оружие в обоз. Было осмотрено уже десятка три более или менее сохранившихся башен. Трофеи, найденные в них, занимали целую телегу. В окованном медью сундуке Слав нашел две новые кольчуги и горсть серебряных монет незнакомой чеканки. Вытащив добро наружу, стали поджидать Рысь, Волота и Яромира, которые обследовали двухэтажные каменные дома. Спустя двадцать минут они явились, таща за собой тяжеленный сундук.

– Что там? – спросил Слав, поднимаясь с травы.

– Не поверишь, – отозвался бывший десятник, ногой откидывая крышку.