Мечебоец (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 26

– Ну, Зелена, молодец ты у меня, – похвалил дочку лешак. – Присядь, откушай с нами, да гостя развлеки. Он сегодня лесу большую услугу оказал.

Девушка опустилась напротив Слава и, окинув того быстрым презрительным взглядом, спросила:

– Он что, передумал дерево живое рубить и валежником для своего костра разжился?

– Зелена, – чуть повысив голос, сказал лешак, – этот паренек хоть и не намеренно, но сделал великое дело – всех вовкулаков перебил да проклятую весь пожег. Так что, оставь свои едкие замечания.

Девчонка обиженно фыркнула, но взгляд, брошенный на Слава, был уже не таким презрительным, и даже немного потеплел.

Слав, слушая перепалку между отцом и дочерью, занимался более важной задачей – набивал рот вкусностями, принесенными дочкой лешака. Когда тарелки, стоящие перед ним, опустели, а желудок довольно заурчал, Слав отложил двузубую вилку и потянулся к кувшину.

– Кто хорошо ест, тот хорошо работает, – глядя на гостя, сказал лешак. – Попробуй вот тот дальний, – и он указал на ближний к нему кувшин, – там замечательная медовуха, сам настаивал.

– Не откажусь, хозяин, – благодарно кивнул седой паренек. – Кстати, ты так и не назвал своего имени?

– Разве? – удивленно воскликнул мужичок. – И как же ты меня прозвал?

– Ну вообще-то про себя Лешаком кличу, – смутившись, ответил Слав.

– Ну и клич, мне нравится, – спокойно, ничуть не обидевшись, сказал хозяин леса. – А имя мое Дубок.

Слав кивнул, принимая.

– Ответь-ка мне, радушный хозяин, как же ты допустил, чтобы в твоем лесу такая погань завелась?

– Да все просто, – погрустнев, отозвался Лешак, – не было меня довольно долго, а когда вернулся, весь та уже нежитью облюбована была.

– И что же, ты с ней не смог справиться? Ты же хозяин леса?

– Понимаешь, – еще больше смутившись, сказал Лешак, – я не мог. Это закон: я могу завести человека в чащу, могу отпустить, а могу и погубить, но на вовкулаков моя сила не распространяется, я ведь тоже в каком-то смысле нежить. А мы между собой не ладим, но и не воюем.

– Понятно, своих не трогаешь.

– Ну, я законы чту, – пожав плечами, сказал Дубок. – Они мне вроде как не вредят. Ну, съедят одного путника в неделю, мне от этого убытка никакого. На прошлой, правда, двух лесорубов сожрали, да тех я и сам хотел проучить, ишь, повадились каждый день крепкие молодые деревья рубить. Вот и вывел я их на весь проклятую. Ну да, ладно порубал ты их, и хорошо. А то рано или поздно заметил бы князь, на чьей земле лес стоит, что людей много пропадать стало, и пришла бы сюда дружина с факелами, траву бы потоптали, пожар бы учинили. А теперь все снова тихо будет.

Неожиданно Зелена резко встала и направилась к ближайшей двери. Обернувшись на пороге, она обожгла Слава злым взглядом.

– Вот ты приехал и уехал, а нам здесь жить, – сердито сказала она. – На вовкулаков чары отца не действуют. Если бы он попробовал их извести, то они эту поляну бы за пару часов сыскали, и костей бы от нас не оставили.

Тряхнув вьющимися золотыми волосами, она еще раз сердито глянула на Слава и ушла.

– Ты на нее не обижайся, но она права, – глядя дочери вслед, произнес Лешак. – Не по силам мне с вовкулаками тягаться. Особенно с такой большой стаей. Пойдем, покажу, где ты спать будешь, – вставая из-за стола, сказал Дубок.

Слав лежал, глядя на земляной потолок, оплетенный могучими корнями, оставшегося от дуба пня. "По идее, на голову должна сыпаться земля, – подумал он, – а я лежу здесь уже два часа, и ни одной песчинки не упало". За дверью послышались легкие шаги. Потом скрип. Ему даже не надо было поворачивать голову, чтобы узнать, кто это. Зелена проскользнула в его комнату, прикрыв за собой скрипучую дверь.

– Не прогонишь? – тихо спросила она, присаживаясь на лавку рядом с ним.

Слав повернулся и посмотрел на нее: волосы красиво спадают по плечам, света мало, но видно, как ее глаза блистают изумрудным огнем, фигура скрыта длинной рубахой, но почти не прячет ее. Крутые бедра, высокая грудь, стройные ноги.

– Сиди, если хочешь, – подавляя желание прикоснуться к ней, сказал он, – ведь это твой дом, и я всего лишь гость.

Неожиданно она легла рядом с ним, забравшись под медвежью шкуру, которой Слав укрывался, и положила голову ему на плечо, нежно обняв его руками.

– Ты что это делаешь? – косясь на дверь, спросил он. – Если твой отец узнает, я отсюда живым не выйду.

– А как ты думаешь, для чего он вообще тебя сюда привел? – спросила она. Видя, что Слав ее не понимает, пояснила, – он уже отчаялся найти мне мужа. Ты то ли третий, то ли четвертый человек, которого он приводит. Остальные мне не понравились, а ты какой-то странный: волосы седы, но молод, годами юн, а в глазах океаны боли.

– Подожди, – замотал головой Слав, – ты хочешь разделить со мной ложе и назваться моей женой?

– Ну да, – кивнула она.

– Но я не могу здесь остаться, у меня дело там, – и Слав махнул рукой, – за пределами этого леса.

– А ты и не останешься, – блеснув глазами, сказала Зелена. – Подари мне сына, а ему наследника, и езжай своей дорогой.

– Но ты же сказала, что назовешься моей женой? – не понимая, спросил Слав.

– У нас немного не так, как у людей. Когда женщина из нашего рода созревает, ей приводят человека, который соглашается провести с ней ночь. На утро его одаривают и отпускают с миром, а вот те, кто упрямятся, никогда не покидают своды этого леса. И тебе не обязательно оставаться здесь, просто подари мне сына, и все. К тому же я всегда думала, что я красива, неужели я тебе не нравлюсь?

– Нравишься, – не кривя душой, ответил Слав.

– Тогда забудь обо всем, – шепнула она и закрыла его губы поцелуем.

Медвежья шкура полетела на пол, их тела переплелись.

На утро, сидя за столом, Слав немного нервничал, думая о том, что же на это все скажет Дубок. Но тот появился в прекрасном расположении духа. Озорно глянув на дочь, он сел к столу и, улыбнувшись гостю, спросил:

– Ну что, зятек, как тебе моя дочка? Правда, лучше нее нет?

Слав растерялся и изумленно глянул на хохочущую Зелену.

– Да не стесняйся, у нас не так, как у вас, людей. Ты не обязан жить с женой. Зато есть огромные преимущества – любой леший тебе теперь брат, и в любом лесу, даже в самую жуткую метель, ты сможешь найти кров и пищу. Так как тебе моя дочка?

– Я такой красавицы и умницы еще не встречал? – ничуть не соврав, отозвался Слав.

Он пробыл в доме Дубка еще несколько дней и, уже не стесняясь, делил ложе с его дочерью, а теперь со своей женой. Пожалуй, он впервые за три года почувствовал, что у него снова есть семья. Пускай он не сможет жить здесь постоянно, но все же у него появилось сразу два близких человека, а скоро станет трое. На пятый день он вышел на полянку и, достав меч, стал разминать отвыкшие от сражений руки.

– Что, зятек, соскучился по доброй драке? – спросил Лешак, заметив, как Слав энергично парирует удары, рубит невидимого противника, протыкает его на сквозь.

– Нет, но разучиться защищаться не хочется, рано или поздно, но я покину ставший мне родным лес. И меня будет вести моя дорога. – Он взглянул на лезвие, на котором светлели три стальных пятнышка. – И крови на этой дороге будет пролито очень много.

– Наверное, у тебя действительно сложная дорога, – рассматривая меч, произнес Дубок. – Не знаю, что гонит тебя в путь, но таким, как ты, судьба не дает простых заданий.

– Этот меч требует отмщения, и пока жив хотя бы один из убийц моей семьи и родичей, он не даст мне покоя.

– Значит, уезжаешь? – поняв то, что не сказал Слав, спросил Лешак.

Парень кивнул.

– Завтра на заре в путь.

– Ну, тогда готовься, – понимающе произнес Дубок, – мешать не буду.

Утром на поляне стоял оседланный конь и ожидал своего владельца. Ночью Славу выспаться так и не удалось. Зная, что могут больше никогда не встретиться, Слав и Зелена не отрывались друг от друга.

– Ты не вернешься? – спросила девушка, собирая ему еду в дорогу.