Шальная мельница (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" - Страница 30

— Ты уверенна? Он уже мне проходу не дает. А ваши тому слова — только доказательства.

— Он же… не настолько скотина?

— Ты уверенна? Ты УВЕ-РЕН-НА?

Тяжело сглотнула, смолчала Знахарка, печально опустила глаза.

Тягучие минуты — и, наконец-то, несмело бормочет:

— И что ты… хочешь, кастильскую полынь? Это же — не просто эликсир, — взгляд мне в глаза, — не просто… лекарство. Той девушке… уже нечего терять. А ты… у тебя еще есть шанс. Это средство не только предотвращает нежелательную беременность, но и может вызвать бесплодие. А иногда — и саму смерть. Анна, одумайся!

— Но не бежать же мне? А если так, то куда? — выпучила я глаза, моля о подсказке. Еще миг — и закачала обреченно головою. — Нет, Беата. Нет. Я уже прошла этот ад, и ни в коем случае не хочу обратно. Пусть я буду сумасшедшей и зверски глупо перестрахуюсь, однако потом… не придется лить слезы в подушку и просить тебя свершить… уже действительный ужас, и неоспоримый грех. Ведь его вы все здесь в этом времени боитесь. Боитесь, хоть и совершаете. Так вот не надо, добавлять в эту копилку еще и это безумие.

Утопила лицо в ладонях и замерла я тяжелых рассуждениях, не имея возможности больше сдерживать слезы.

— Беата, я не хочу от вас уходить. Не хочу, — лихорадочно мотаю головой. — Вы — мой дом. Куда я без вас? Я никого и ничего не знаю. А за мои речи, мысли, знания — без вас меня точно сожгут на костре. Молю, Беата…

Шумный вздох. Взгляд мне в лицо Знахарки.

— Ты не знаешь, о чем просишь и чем рискуешь.

— Знаю… В том то и дело, что… знаю.

Долго я скрывалась за стенами приюта, всячески избегала любых дел вне присмотра Беаты и Хельмута. Хотя и знала, что правда в том, что, случись что, мало чем помогут. И дело не в нежелании или страхе. Нет. Дело в немощности… против власти этого ублюдка.

Но можно вечность скрываться, а затем обязательно наступит такой момент, когда просто… не останется выбора.

Судьба написана, и колесо мельницы делает свой ход.

Очередная эпидемия простуд в свете ранних заморозков прибавила немало работы, как в приюте, так и за его стенами. Хельмут и Беата практически без сна. Что могу, то выполняю и я, едва уже волоча ноги. Глаза сами слипаются, а громкие звуки даже уже над ухом не всегда могут уже привести в чувства. Жуткий, хронический недосып. Здесь нет элементарный лекарств — а потому все лечение сводится к компрессам (подобно тому, что проделывала со мной в первый дни Беата), отвары трав, мази и прочие «народные средства» из глубин преданий.

— Анна! — крикнул мне Хельмут. — Говорят, девушку в Штрадике выловили какую-то. Я не могу вырваться отсюда. Сбегай сама посмотри, окажи первую помощь и, если можно транспортировать, то сюда пусть несут. Адель пока койку подготовит.

— Хорошо.

За этой суматохой, дурманом в голове совсем забыла о элементарных мерах безопасности, да и, вообще, осмотрительности. Сокращаю через улочки к выходу из города, а там через чащу в указанном прохожими направлении…

Немного ушла от дороги, как внезапно странный шорох, стремительно приближающий звук раздался где-то сбоку. Осмотрелась по сторонам. Не хватало еще на дикого кабана наткнуться. Кого-кого, а его уж вряд ли я осилю. Но еще миг — вынырнул наружу темный силуэт. Глаза встретились.

Уж лучше бы была… это какая животина, зверь дикий. Наверно, было бы не настолько жутко.

— Анна… — шаги ближе.

Нервно дергаюсь в сторону, пячусь.

— Что Вы здесь делаете? Уберите руки от меня.

— Я, просто, поговорить хочу.

— Прошу, не надо. Я спешу, там девушка.

— Ей уже не помочь.

— Что вы несёте?

— Анна!

— Руки уберите!

Еще миг — его хватка, жесткая, болезненная, мои отчаянные попытки вырваться, кричать — да только шум реки буквально все сводил на нет.

Борьба, удары, крики, но ублюдок ловчее и сильнее моей нелепости. Чувствую, как уже пробирается под полы платья.

— Всё равно будешь моей, — гневно рычит, уже ни в чем себя не сдерживая.

Отчаянно завизжала я, на грани рыданий, чувствуя его прикосновения как ожоги. Брыкаюсь изо всех сил. Еще миг — и удается вырвать руку из плена. Тотчас вцепилась ногтями в лицо, желая если не выдавить глаза, то содрать заживо кожу. Завизжал, завопил мерзавец, еще немного — и впилась зубами ему в ухо. Выдраться, выбраться из-под него, поднимаясь на колени, а затем и вовсе выравниваясь на ногах. Не отстает и он: словно медведь, пытается вытянуться во весь рост, но успеваю вовремя — наскочить на ублюдка и резвым ударом в пах вывести из равновесия животное.

Бросаюсь наутек. Куда глаза глядят, да так, что только сердце колотится в предсмертной агонии.

С шальным взглядом, растрепанная, разорванная, вбежала я на кухню. Обмерла Адель, глядя на меня.

— Что случилось?

— Беату, срочно…

— Что случилось, Анна? — не слушается. Шаги ближе, пытается дотронуться до меня, но грубо отбиваю ее руку в сторону. Дерзко, мерно чеканю слова. — Беату срочно!

Закрылись мы в коморке. Я, Беата и… Хельмут.

Сижу на полу, нервно потираю руками лицо, качаясь взад-вперед. Шепчу:

— Конец, это — конец всему. Теперь уже точно… нет пути обратно.

— И что… сильно поцарапала?

Обмерла я, растерянный взгляд на Доктора.

— А что?

Нервно сглотнул слюну.

— Если не афишировать, можно попробовать надавить, сыграть на страхе разоблачения перед Орденом.

— Хельмут, будто она первая такая? Адель спроси. Он сама только что сказала, что на ее памяти — уже трое.

Обмерла я. Ошарашенный взгляд на Беату. Не реагирует девушка. Ведет свою речь дальше:

— Не знаю, почему они терпят его. Хотя… чего… не знаю? И дураку ясно: только при нем Цинтен такие доходы стал приносить в казну Ордена, что можно глаза закрыть на всё. Когда есть веская подпитка, всё можно оправдать и проигнорировать. Не говоря уже о "глупых шалостях" с такими кнехтами[14], как мы.

Тягучая тишина пролегла между нами, отчего еще больше стало не по себе.

Шумный, глубокий вздох Хельмута — и вдруг, хлопнув обреченно ладонями по коленям, резко встал. Взгляд около, на меня, а затем Беате в очи.

— Забирай ее, да так, чтобы Адель видела. Уведи за город и возвращайся обратно. А ты Анна, пойди в дом на окраине, там отшельник живет, старик. Он уже давно не от мира сего, потому его и боятся. А, тем более, что захворал неслабо. Болячка незаразная, но людям не втолкуешь. Ступай туда, а я через пару часов приду, якобы навестить его. Дождись — и я помогу.

— И куда ей? — отчаянно рявкнула Знахарка.

— Куда-куда? Куда надо. Хватит болтать, собирайтесь. И помните, сейчас за вами все следят. Лишнее слово или действие — и уже больше не спасти.

Это ожидание было сродно пыткам. Любой шорох во дворе, или от того же старика, в чьем доме я сейчас пряталась (не говоря уже об сводящем с ума затяжном кашле, за которым ничего не было слышно, что твориться извне) — всё доводило меня не просто до бешенства, а до откровенной истерики, паники и ужаса.

Забиться в самый тесный угол, поджать под себя ноги — и ждать. Ждать своего приговора. Совсем как тогда, когда… после всего случившегося с Ярцевым, после его жуткой "пирушки", я забилась в угол и ждала Аню. Ждала… до победного. Пока не позвонили из милиции…

Несмелый стук, скрип — и наконец-то дрогнуло дверное полотно, в дом вошел Хельмут. Немного секунд, чтобы совладать с собой, успокоиться, принять, осознать увиденное — и тут же кинулась к нему.

— Вот, держи, — протянул мне какую-то темную мантию. — Одевайся, заколи волосы, как это умеешь, спрячь под капюшон. Выдашь себя за странствующего монаха. Отправляйся прямиком на Бальгу. Но никому не говори кто ты, откуда и кого ищешь. Старайся молчать.

— Бальгу? Вы не шутите?

— А что ты еще хочешь, Анна? После всего… не сыскать тебе больше нигде покоя. Одна только надежда теперь у всех нас — на Генриха. Проси, чтоб приютил, чтоб вступился. Только не вздумай ему сразу выдать всё, как есть, всё, что здесь произошло. Он хоть и широких взглядов, и хорошо к нам, к тебе отнесся, но все же он, — прежде всего, риттербрюдер, и солидарность потребует от него выбрать сторону собрата. Будь предельно осторожна, и при малейшей угрозе беги, не глядя. Вот, держи, — протянул мне небольшую вязанку. — Там Беата передала тебе некоторые снадобья. Никогда не стесняйся своего дара целителя и тех знаний, что сидят в твоей голове, но будь аккуратна с теми, кто за всем этим наблюдает. С дороги не сворачивай, а лучше повозку какую останови да попроси подвезти. Уйдешь с рассветом, тогда меньше всего шансов встретится лицом к лицу с разбойниками.