Распутье (СИ) - Романовская Ольга - Страница 28

Свен как-то гаденько хмыкнул, но промолчал. На пороге всё же не удержался и припомнил поцелуи и «весомый аргумент»:

— В постель-то пустила.

Так и знала, добром не кончится.

Вздохнула и напрямик спросила:

— Зачем тебе моя любовь? Я понимаю Андреасу, но ты-то!

— Да мне-то незачем, тебе нужна, — ошарашил Свен и подтолкнул к лестнице.

Это как понимать-то?

Но времени на размышлений мне не дали: с площадки раздалось радостное: «Свенни, живой, хвала Ио!» Подняв глаза, увидела спешившего к нам мэтра Ораса. Свен почтительно поцеловал руку учителю, тот в ответ потрепал его по голове и дал тумака.

— Это, чтобы лучше за невестой следил, — объяснил мэтр и переключил внимание на меня.

На всякий случай поклонилась и замерла, исподлобья наблюдая за учителем и учеником.

— То, что ты сделала, дурно, — нахмурившись, начал отчитывать мэтр. От былого радушия не осталось и следа. — Он, — палец указал на теревшего щёку Свена, — мог погибнуть. Женщина обязана оберегать мужа, а не причинять ему беспокойство. Не женись на ней, Свен, не заслуживает.

Такого я точно не ожидала, как и упрямого ответа мага:

— Заслуживает.

Он набычился, выражая готовность вступиться, если мэтр и впредь станет порочить невесту. Но учитель не стал развивать тему, только тяжко вздохнул и укоризненно покачал головой. Понятно, меня не одобрили. Собственно, это понятно, а вот почему Свен с таким рыцарским рвением встал на мою защиту? Учитель для него авторитет, он ему даже руку целует, будто королю или священнику. Ох, Свен, только не говори, что влюбился!

Покосилась на мага. Тот продолжал пристально, нехорошо так, смотреть на мэтра. Желваки улеглись, но рука по-прежнему лежит на поясе, а там, на минуточку, оружие.

— Она женщина, — наконец произнёс Свен, — существо слабое, учитель, не ведающее, что творит. Нельзя судить её как разумного человека. Для женщины важнее всего семья, Ирина, — при этом имени брови мэтра удивлённо взлетели вверх, — хотела воссоединиться с родителями. Разве это дурно? Наоборот, говорит о дочерней любви, а она, как известно, одна из главных добродетелей слабого пола. Иранэ, — он вновь перешёл на привычную огласовку имени, — хорошая дочь. Я говорил с её отцом, он дурного слова о ней не сказал. Раз так, то и вам не след, учитель. Я сам разберусь, сам накажу, если требуется, но знайте, дурное слово, сказанное Иранэ, — оскорбление её мужу.

— Так вы уже? — взгляд мэтра скользнул по руке Свена в поисках кольца.

— Нет! — нарушая все правила приличия, выпалила я.

Вдруг показалось, нас прямо сейчас поженят.

Абсолютно все, включая супругу учителя, молчаливо наблюдавшей за беседой из уголка прихожей, взглядами осудили мой поступок. Мэтр и вовсе поджал губы, пробормотав:

— Поторопился ты, Свен! Она упряма и своевольна, плохая жена.

— Не вам жениться, — маг продолжал удивлять.

И не только приятно. Шагнув ко мне, он наградил пощёчиной, процедив: «Потом объясню, за что». Ударил несильно, для воспитательных целей. Да я и сама уже поняла, что сболтнула лишнего. Потупила взор, изображая покорность, и надеялась, учитель и ученик не поссорятся. Хвала Ио, нет!

Меня в компании Кайсы, супруги хозяина дома, отправили на кухню, мужчины же поднялись в кабинет, обсудить свои дела. Служанка отнесла туда вина и каких-то то ли шкварок, то ли гренок. Значит, засядут надолго.

Я сидела на табурете, чувствуя себя крайне неуютно под изучающим взглядом Кайсы.

— Готовить умеешь? — оттопырив нижнюю губку, спросила она и тяжело плюхнулась на соседний табурет, жалуясь на духоту. — Вечно потная, вечно пить хочется! И сколько раз ведь ещё придётся! — она указала на свой живот.

Показалось, или в голосе скользнула досада?

Осторожно поинтересовалась, есть ли у мэтра Ораса ещё дети.

— Есть, только девки. Давно замуж повыдавал, — скривила губы Кайса и щедро плеснула себе непонятной жидкости цвета мочи. — А вот с сыночком никак. Поэтому он так Свена и любит.

Ясно. Интересно, конечно, что стало с прежними жёнами, их ведь у мэтра было две, умерли ли сыновья или просто не родились, но по понятным причинам расспрашивать не стала. Вместо этого пристроилась помогать служанке с едой. Кайса же продолжала бездельничать, гоняя по столу шарик из хлебной мякоти.

— Ты ничё, рукастая, — оценила мои кулинарные способности Кайса. — А то сижу и гадаю, чем Свена зацепила. Ни рожи, ни кожи, мужику поперёк лезешь. Хотя, — по губам хозяйки скользнула сластолюбивая улыбка, — некоторым нравится, когда поперёк. Так распалятся, что хоть из дома потом съезжай. Наш Свенни тоже такой?

Меня покоробила от этого «Свенни» в её устах. Ладно, учитель, но эта шмакодявка на каком основании примазывается? Или она меня провоцирует? Если так, надо признать, успешно.

Интересно, когда только Кайса успела так близко узнать Свена? На свадьбе встречались, или успели поспать вместе? Ладно, не только эта красотка умеет задавать провокационные вопросы.

— Не знаю, — пожала плечами, изображая равнодушие. — Может, вы подскажете? Хочу в первую брачную ночь мужу приятное сделать.

Удар попал в цель. Кайса вспыхнула и, чуть не опрокинув табурет, с невероятной для её положения скоростью выбежала вон. С лестницы донеслись её стенания: «Она меня оскорбила!» Хмыкнув, подумала, что глупо обижаться на правду. Значит, Кайса действительно ещё та любительница противоположного пола.

Служанка укоризненно взглянула на меня и предупредила:

— Напрасно вы! Ваше слово ничто против её слова.

Хорошее настроение мгновенно улетучилось. Месила тесто и напряжённо прислушивалась. Вот и шаги, визгливые завывания Кайсы: «Она меня ударила и нехорошим словом назвала за то, что послушанию учила!» Ах ты, дрянь! Внутри закипала злость. Знала б, точно ударила.

Мужчины явились на кухню в полном составе. Кайса трусливо пряталась за их спинами.

— Ударила, значит? — опередив открывшего было рот мэтра, вытерла руки о передник и шагнула к лживой хозяйке. Та взвизгнула и попятилась к двери. — Нужно ведь говорить правду, поэтому иди уж сюда, оплеуху отвешу, чтобы слова с делом не расходились.

Мэтр нахмурился и занёс руку, чтобы защитить жену, но Свен легко эту руку перехватил и вывернул.

— Она этого не делала, — спокойно, будто не назревала драка, произнёс маг и выразительно покосился на меня: иди, мол, отсюда. — Кайсе показалось, Иранэ ещё плохо говорит по-галанийски. А ударить, учитель, тут уж только бабские разборки. Кайса за языком не следила и получила. Да и синяка не вижу, значит, просто пощёчину дала.

Свен отпустил руку учителя и почтительно отошёл в сторону. Мэтр некоторое время хмурился, а потом, вопреки всякой логике, накинулся на Кайсу. Мол, истеричная баба, нашла, по каким пустякам отвлекать, с гостями ссорить. Не умеешь себя вести, сиди у себя и помалкивай. Словом, Кайса разрыдалась и ушла. Учитель же обернулся к притихшей мне и укоризненно протянул:

— Сколько ж от женщин проблем! Диву даюсь, как Ио мог вложить в твою голову столько знаний, но забыл добавить разума. Запомни, в чужом доме хозяйка всегда права, а ты кивай да помалкивай. И за жениха молись, Свен — мой лучший ученик, всех разогнал, а его всегда пригрею. Держись за него крепко, не перечь, нытьём не изводи, и всю жизнь поцелованная Ио проживёшь.

Кивнула и покосилась на Свена. Тот не ожидал такой похвалы и смутился, но тут же сменил тему и завёл речь о делах: сообщил ли учитель в Нурбок, что Свен не умер. Мэтр кивнул и заверил, дом цел, место цехового мага тоже, хотя туда уже собирались взять другого.

— Смотри, осторожнее! — предупредил мэтр, — в столице особо не задерживайся, обязательно письмо у Магистра возьми и первые месяцы на дне посиди. Сам знаешь, местечко хорошее, многие б мечтали.

— Зубы обломают, — самоуверенно хмыкнул Свен. — Не для того столько лет трудился, чтобы первому встречному отдать.

— Ученика заведи, — продолжал наставлять учитель. — Опять-таки, дети пойдут, подспорье.