Чужая душа - потёмки (СИ) - Романовская Ольга - Страница 44

Решив, что хватит на сегодня подслушивать, отправилась на поиски пресловутого тела.

А на голове, кажется, шишка вскочит…

Мысленно ругая бросившего меня на произвол кровавых любителей мертвецов некроманта — его клиенты, между прочим, самое время хвост распустить! — бесцельно побрела по коридору.

Магия всё мурашками разбегалась по коже. Где же?..

И тут меня осенило: тело можно хранить только в леднике, либо в напичканном чарами помещении. А ритуал в абы каком месте тоже не проводят. Раз он так важен, то готовиться к нему начали заранее, то есть сейчас. Отсюда и свечи, и зашторенные окна, и фонящие чары. Вот по ним, как по ниточке, и следует идти.

Чем больше шагов делала, тем страшнее становилось. Пару раз чуть не повернула назад — остановило то, что там, внизу, не менее опасно, чем наверху. Да и грош цена моему рассказу без самого главного — трупа Первосвященника. Надеюсь, он не разложившийся и не смердит, а то святые отцы не посвятили сторонних наблюдателей в дату смерти своего вождя.

Впереди маячила серьёзная проблема — стража. Вооружённая и очень кучно расположившаяся в узком переходе. Судя по всему, мне следовало миновать их и подняться на ещё один лестничный пролёт. Это уже была другая лестница, не парадная, а внутренняя.

Остановилась и плотно обмоталась юбками. Вознесла молитву Марре и не хуже танцовщицы двинулась в нелёгкий путь на носочках. Предстояло освоить ту же пластику, чтобы не натолкнуться на чьи-то бока. Или руки, что, собственно, одно и то же.

Двигалась я очень медленно и устала считать, сколько раз замерло сердце, и сколько раз обозвала себя остолопкой. Заявись сейчас сюда Хендрик со своей пламенной речью о женской глупости — поддержала бы, не раздумывая.

Наконец опасный участок остался позади, и я ступила на лестницу. Задумалась: стоит ли лезть в пекло, — и полезла.

Магия исходила от мрачного коридора, куда я попала, проделав нехитрый путь наверх. Радовало, что в этой части замка никого не было, но не радовало то, что каждый звук эхом отражался под сводами.

Пристроившись к стеночке, ступала неслышно, прислушиваясь к чувствам. Всё-таки пригодилось привитое в Академии умение чувствовать чары. Сильные, разумеется, не прикрытые личными 'глушилками'.

Не знаю, сколько времени прошло — казалось, целая вечность, но я наконец оказалась перед дверьми очередного зала.

Подёргала за медное кольцо, надеясь, что заперто, — но нет, приложив некоторые усилия, мне удалось приоткрыть дверь. Она поддалась с лёгким скрежетом, от которого стало жутко. Но никто не прибежал, чтобы схватить меня.

Из щели тянуло холодом. Одета я была легко — лето же, климат жаркий, поэтому к мурашкам от магии добавились мурашки от холода.

Сплюнув через левое плечо, протиснулась в щель и огляделась.

Огромный зал, посредине которого, как в сказке, — гроб. Только не чёрный, а белый. На подставке с львиными мордами. Как называется такая штука, не знаю, но уж точно не стол и не козлы.

Помимо гроба в зале было много зеркал. И тут мне икнулось: я в них отражалась. Проверила, глянув, если тень на полу — нет. То есть я невидима, но только не для зеркал?

Пол устилали блестящие чёрные плиты. Казалось, будто иду по льду, и боялась поскользнуться. То и дело останавливалась, прислушивалась — но зловещая тишина не думала сменяться топотом ног.

Таинственное нечто, что излучало чары, я не видела, но точно знала, где оно — под гробом. И мне предстояло туда заглянуть… Нет, не под гроб, а в него, чтобы убедиться, что он не пуст.

Уж не знаю, что меня остановило, но в последний момент передумала. Сняла шляпку и на вытянутой руке поднесла к крышке.

Гроб полыхнул синим, не обжигавшим пламенем, и едва не утащил меня в свои недра вместе со шляпкой. Будто водоворот или болотная трясина, засасывающая жертву. Сила невероятная, пришлось отчаянно бороться за свою конечность.

Увы, среагировать молча на такой поворот дела не смогла: вскрикнула. Не истошно, но достаточно, чтобы нарушить хрупкую тишину. Имеющий уши да услышит.

Засуетилась, словно мышь при виде тапка, отчаянно пытаясь найти, куда же спрятаться. Под гроб? Ага, прямо в пасть дракона. Там такие сильные чары, что разорвёт — и ничего не останется. Несомненно, та штучка и подпитывает ловушку.

Кажется, я поняла, каким образом принесут в жертву тех тридцать несчастных: банально заставят заглянуть в гроб. Но, если есть фальшивое обиталище тела, то где-то есть и настоящее. Неплохо бы его найти и схорониться рядом с чужими косточками — тут уж не до фырканья и жеманства, не попасться бы.

Не заботясь о том, сколько шума произвожу, рванула к гробу, обогнула его и юркнула к единственной стене без зеркал. Памятуя о том, что во всех старых домах есть потайные ходы и фальшивые перегородки, начала искать рычажок. Экономя время, нажимала на панели не только руками, но и ногами, плечами, филейной частью. Чуть-чуть не успела…

Дверь распахнулась, и я сделала первое, что пришло в голову, — рухнула на пол. По идее, может пронести, если вошедшие будут смотреть прямо, а не под ноги. Лежу у незеркальной стены, справа, вроде, окна, тоже амальгамы не наблюдается, только вот своё отражения я всё-таки вижу. И это гадко до тролльей отрыжки.

Вошли двое. Оба — послушники. Первым делом глянули на гроб, направились к нему. Чувствуется, что из старых, ещё златорцев: бритые затылки, татуировки с мечом… Нажав на одну из львиных голов, они отодвинули гроб в сторону, открыв зияющий провал. Что там, я не видела и, честно, видеть не желала.

Возникла шальная мысль: по-пластунски добраться до двери, благо пол мою невидимость поддерживал, но остановила мысль о том, что копошащийся тёмный силуэт в зеркале скорее привлечёт внимание, нежели неподвижный.

Нащупала приколотую Ксержиком булавку под одеждой и погладила. Очень-очень хотелось воссоединения с отцом, даже на шее бы у него повисла. Но человек желает, а судьба скалит зубы.

— Глянь, что там такое? — один из послушников напрягся и, недоумённо потерев глаза, ткнул пальцем в мою сторону.

— Где? Я ничего не вижу.

— Да там, у стены. Странно, я тоже теперь не вижу. А в зеркале есть.

— Наверное, от бесовой магии рассудок мутится, — пожал плечами второй послушник, низкорослый и коренастый. — Прочти молитву Бархусу и посыпь нечистого святой пыльцой.

Правильно, я — иллюзия, проделки беса, тьфу, магии! На пыльцу согласна: можешь хоть зарыть. Просто нос зажму — и всё.

Но на мою беду послушник оказался ответственным и решил проверить.

Полог невидимости и некромантские чары — несомненно, вещи качественные, только прозрачной и бестелесной меня не делают. Поэтому не произошло ничего удивительного, когда нога мужчины наткнулась на мой живот. Нет, не поддал, просто упёрся в препятствие.

Туфли всегда были моим излюбленным оружием, и применила я его, не дожидаясь, пока меня сграбастают и отдадут на перевоспитание святым отцам. Тяжеловато будет объяснить, как дурочка, ничегошеньки не знающая про магию, смогла ей воспользоваться. Или позволила зачаровать себя. Учитывая, что мой фантом здесь же, в замке, и не разрушился — иначе тут такой переполох случился бы, — убедительно солгать не получится.

Послушник взвыл от боли, а я ящеркой метнулось между его ног к выходу. Дверь не затворили, прорвусь. Только вот отпускать меня не желали: второй послушник сообразил, что товарища ударила вовсе не нечистая сила, а какое-то существо, принялся это существо ловить. Спасало то, что я всё ещё оставалась невидимой, а постоянно смотреть в зеркало он не мог.

Игра в салки утомляла и становилась опасной. Убежать от одного — положим, можно, а от двух? Первый послушник очухался и теперь принимал активное участие в забаве.

Поганцы пытались взять меня в клещи, оттеснить к стене, желательно зеркальной, и скрутить белы рученьки. И с каждой минутой у них это выходило всё успешнее…

С кислой улыбкой вспомнив утешение всех женщин о спящей ведьме внутри и: 'В ярости я страшная', пошла в атаку. Каблуки острые, если в глаз попаду или в шею, то точно обезврежу. А что, есть другой выход? Взяла бы нож — был бы…