Избранница Теней (СИ) - Васина Екатерина - Страница 17

Я подошла к Мирне, что оглядывалась вокруг и бормотала себе под нос непонятные слова. Наклонилась, так что наши глаза оказались на одном уровне и спросила:

— Ты точно никого не помнишь, кто был с тобой, когда ты воспитывала таких, как я?

— Глаза… — снова завела пластинку Мирна, но я ее жестко перебила:

— Давай без глаз. Кого еще ты видела?

На четкий ответ я и не надеялась. Это был так, всплеск отчаяния. И потому даже не поверила, когда услышала тихое:

— Таллия. Неблагая Таллия.

— М-м-м? — я замерла, надеясь услышать что-нибудь еще. Но Мирна замолчала и ушла в себя. Кажется, частые воспоминания о прошлом ее сильно подкосили.

Нам пришлось оставить ее и выйти наружу. Где я первым делом спросила у спутников:

— Вам это имя знакомо?

— Оно популярно у фейри, — отметил Джиоллэйдх, — а еще у полукровок. Таллия… Таллия. Нет, не могу вспомнить, хотя что-то мелькает такое.

— Почему ты не знаешь того, кто все это заварил? — в сердцах спросила я.

— Хэдин знал. Напомнить, что с ним случилось?

У меня оставалась даже не ниточка, а паутинка, связывающая с тайной происхождения. Что за Таллия? Неблагая, значит, относящаяся к одноименному Двору, я так полагаю. Господи, у меня сейчас голова пойдет кругом!

— Идемте, — проговорила, оглядываясь по сторонам. Та же роща, а за ней — каменистая равнина. Время уже перевалило за полдень, и воздух ощутимо давил, горячий и душный. Хотелось забиться в какой-нибудь безопасный уголок и все обдумать. Кажется, я знаю куда!

— Возвращаемся к винки.

— С ума сошла?!

— Нет, — перебил Аерону рыжий, — все логично. Доран уже наверняка побывал там. И вряд ли оставил засаду. Мы пустим вперед гончую, пусть разведает. Вместе с моими зверюшками. И если там все спокойно, то остановимся и обсудим, как нам дальше быть.

— Что-то происходит с Пустошью.

— С ней всегда что-то происходит. — откликнулся Доран, глядя в небо. Ночью оно преображалось. Серая дневная пелена исчезала, и над головой раскидывалась бездна. Темно-фиолетовая, с зелеными и серебристыми росчерками. Изредка там проплывали темные осколки, какие-то тени.

Доран любил смотреть на небо сидя здесь, на границе Руадха и Пустоши, высоко в горах. Так высоко, что у человека бы случилось кислородное голодание, тогда как Королю фейри дышалось вполне нормально. Хотя порой в груди что-то стискивало: то ли от высоты вокруг квадратной площадки, то ли от понимания, что где-то в ночи затерялась его Рора.

Он и сам не мог понять, чего хочет больше: придушить беглянку или зацеловать до потери ее сознания.

Его собеседник, кажется, уловил скептицизм в голосе.

— Пустошь видоизменяется, дышит. А сейчас происходит что-то другое.

— Перышками чувствуешь, Видар?

Собеседник сверкнул взглядом из-под густых бровей. Но Доран лишь чуть устало и мрачно улыбнулся. С этим существом он чувствовал себя достаточно свободно, чтобы не опасаться удара в спину.

— Твои потуги на остроумие в отношении моего вида стали крайне скучны. Придумай что-нибудь новенькое.

Его нос чем-то напоминал клюв хищной птицы, резкие черты лица дышали жизнью и странной одержимостью. Глаза горели пламенем, так же, как и схваченные в хвост волосы. Лишь одежды выглядела самой обычной: довольно потрепанные штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги, да темная рубашка с подвернутыми рукавами и распущенными завязками на широкой груди. Так, что видны были пластины мышц и пара белесых шрамов. У Видара было тело воина, который прошел немало сражений.

— Мои ловушки исчезли. — признался Доран, понимая, что больше не хочет пить. Вино его не расслабляло, а лишь распаляло тоску внутри.

— Они просто исчезли, словно их слизнули гигантским языком.

— Их уничтожила Пустошь.

— Я и прежде расставлял на ней ловушки.

— Потому и говорю, Доран, — терпеливо повторил Видар, — что-то начинает меняться. Медленно, но, кажется, это уже не остановить. Не так давно я ощутил огромный всплеск силы. Настолько огромный, что едва не испугался.

Доран осторожно поставил бокал на холодные камни. Ветер огибал созданную им сферу из Теней, но Королю все равно было холодно. Холод шел изнутри и грыз внутренности.

— Моя Охота никогда так долго не искала ни одно существо.

— Только меня, — довольным голосом произнес собеседник, на что получил откровенно злобный взгляд.

— Мы просто спорили.

— Но твои псы искали меня месяц!

— Но нашли. Ладно, — Доран потер подбородок, проговорил, — Считаешь, моя Рора могла найти в Пустоши надежное укрытие.

— Считаю, что тебе надо поскорее ее отыскать. Я прилетал на место, где был всплеск силы. Но успел лишь заметить твою женщину и ее спутников. А еще с ними была дикая гончая.

Тут Доран поперхнулся и закашлялся. Видар с деланым вниманием постучал по спине, да так, что едва не сломал приятелю позвоночник.

— Гончая?!

— Ага. Шла от них на небольшом расстоянии и нападать не собиралась. Судя по взгляду, ты что-то задумал?

— То же, что и тогда, когда на Руадх пытались напасть. Призову души из Хаоса и усилю Охоту. В таком виде она найдет Рору за пару часов.

— Души имеют неприятную привычку пытаться вселиться в того, кто их вызвал.

— Ничего, Тени им не позволят.

— Осторожнее, Доран, — вдруг серьезно проговорил Видар, — я пока не понимаю, что происходит. Но подобные всплески означают лишь то, что появился кто-то сильный. Очень сильный. И это не всегда во благо. Порой после такого вспыхивали войны.

— Меньше всего мне сейчас нужна война, — кивнул Король Теней, — поверь, я не меньше твоего ценю спокойствие и мир.

— Ой ли? Тот, кто продался Хаосу, не может мечтать о мире.

— Я заплатил цену за счастье моего народа.

Видар поднял ладони вверх, как бы говоря, что не собирается спорить. И первым поднялся, потянулся.

— Удачи, Доран. Найди свою женщину и прекрати нервировать жителей Пустоши.

Голос его стал напоминать клекот птицы, за спиной развернулись огромные перистые крылья, с которых стекали ручьи пламени. Каждый взмах их сопровождался мерным шумом и мириадами искр. Миг, и перед Дораном сидел Феникс во всей огненной красе. Покосившись круглым красным глазом на Короля, он взлетел и вскоре превратился в яркую точку вдалеке. Оставив Дорана наедине с мыслями и сомнениями.

Проблема вызова душ была вовсе не в том, что те потом не желали возвращаться обратно в Хаос. И, кстати, Видар не совсем правильно назвал их. Души у людей, а у фейри — сгустки памяти и энергии. В Авельхайме они отправлялись в Хаос, где проводили вечность. Понятное дело, что многие из них мечтали вернуться хотя бы ненадолго.

Но главная проблема состояла в том, что временное возвращение душ нарушало порядок в Хаосе. Да, звучит странно, но так оно и было. Тем, кто ушел, место за Гранью. И ни к чему их тревожить. Поэтому вызывавший обычно расплачивался частью жизненной энергии. Последний раз Доран вызывал души несколько сотен лет назад, но до сих пор помнил ту пустоту внутри, что долго еще не проходила. И временный упадок магии.

Пойдет он на это сейчас, чтобы вернуть Рору? Да, потому что ей необходимо завершить энергетическую привязку к нему и начать учиться управлять своими силами. Иначе в итоге Рору может просто разорвать на части от нестабильной магии внутри. Такое редко, но случалось. Он пытался сказать это Роре, но каждый раз она просто исчезала.

В Руадх Доран вернулся мрачный и все решивший для себя. Коротко выслушал советника и спустился в подвалы дворца. В самую нижнюю часть, где мрак и холод едва разгонялись фонарями. Лишь в одном месте все ярко освещалось. В зале, где стены пестрели от заклинаний, в которые вкачали огромное количество сил. В зале, где на полу была расчерчена сложная пентаграмма из ярко-зеленых линий. А в центре уже сидел Хаос, ради разнообразия принявший вид грифона с мощными когтистыми лапами.

— Тени передали мне твое решение, — проговорил он. Полупрозрачные когти при этом делали движения, словно царапают пол.