Характерник (СИ) - Ли В. Б. - Страница 33

Такой итог лечения поразил наших командиров и атамана, обычно мы возвращали к жизни не более трети увечных, правда, не обошлось без жертв среди самих лекарей, но их единицы, жизнь сотен выживших стоила их. В дальнейшем можно привлечь к оказанию первой помощи на поле сражения самих казаков, назначить из них санитаров в каждой сотне, не рискуя больше жизнями ценных лекарей, которых не так много. Об этом я рассказал атаману, он согласился со мной, сегодняшний опыт убедил его без слов, поручил мне самому заняться подготовкой помощников, их мне дадут командиры полков. В этот же день в мое подчинение предоставили полсотни казаков помоложе, я их распределил по лекарям, новоназначенные санитары принялись подсоблять им, заодно проходя практику первой помощи.

В следующие после взятия Измаила дни казаки очищали крепость от тел погибших, прибирали ценное добро, еще два дня атаман дал на отдых, затем велел выступать дальше. Кто-то из старшин предложил идти на Килию, брать богатый приморский город, но атаман настоял на своем, возьмем в следующем походе, по морю, а сейчас идем на Бессарабию и Буковину, бить османов, засевших в тамошних крепостях. Так и поступили, слово атамана для всех указ, пошли всем войском по Дунаю вверх, во владения Молдавского княжества. Здесь хорошо знают нашего атамана, два года назад, еще до задержания кошевого и его ссылки в Сибирь, тогдашний господарь, князь Молдавии, Хинкул крепко сдружился с Сирко, даже породнился, отдал свою дочь замуж за старшего сына атамана, Петра.

Нынешний господарь Стефан Петричейку сторонник союза с Речью Посполитою и Московией, так что чинить нам препятствие не будет, даже поможет, конечно, негласно в войне с османами. Руки у него связаны османским войском, занявшим в прошлом году всю Молдавию в ходе войны с Речью Посполитою. После заключения Бучацкого договора между враждующими странами основная часть осман вернулась в Порту, оставшиеся сидят в крепостях, но им недолго выступить и подавить силой противников империи. В самом княжестве идет постоянное противоборство между сторонниками посполитов и осман, победившая сторона в любой момент может поменять неугодного господаря на своего, так что князю приходится действовать очень осторожно.

Путь наш пролегает по левому берегу Дуная, дальше вдоль его левого притока Прута на север в Восточные Карпаты. Атаман решил брать османские крепости в Фалчи, Сучаве, Черновцах и Хотине. Каждая из них намного уступает Измаилу в оборонительных сооружениях и численности гарнизона, крупных османских частей тоже нет. Но все же поход в Молдавском княжестве нельзя считать легким, кроме здешних войск османы могут призвать против нас армии из вассальных провинций Валахии и Трансильвании. Вести масштабные боевые действия против всего османского воинства в этих краях не в наших планах, да и сил таких у нас нет, так что атаман собирается в малый срок побить местное войско, взять и разграбить османские крепости, а потом уходить к себе.

Продвижение по Молдавии не преподнесло нам серьезных неприятностей, условия для похода благоприятные, земля здесь плодородная, жители селений на нашем пути отнеслись к нам без враждебности. Серьезного сопротивления неприятеля до самых Яссов не встретили, только в Галаце, у места слияния Прута с Дунаем, произошел небольшой бой с отрядом около тысячи осман, не успевшим уйти из-под нашего удара. Полки есаула Ивана Щербины справились с ним сами, в течении двух часов окружили и уничтожили, никто и вражеского отряда не ушел. Крепость в Фалчи взяли за три дня, после разрушения бастионов и ворот штурмовые отряды на рассвете вступили в бой с османским гарнизоном, в непродолжительных уличных сражениях уничтожили две тысячи осман.

Убитых и раненых при штурме у нас не много, меньше трехсот, хорошо показали себя санитары, под огнем противника вынесли пострадавших из боя, оказали им нужную помощь. После захвата крепости казаки быстро разграбили ее, не задерживаясь лишний день, отправились дальше. Под Яссами у нас произошло сражение с шеститысячным османским войском, собравшимся почти со всего княжества у его столицы. Силы почти равные, у нас в строю немногим более семи тысяч бойцов. Провели его также, как и под Измаилом, выстроили редуты, артиллерийским и стрелковым огнем проредили противника, встретили его атаку залпами линейного строя, наша конница окружила выживших и перерезала их. Заходить в город и встречаться с господарем атаман не стал, дал команду продолжить путь.

Сучаву, прежнюю столицу княжества, мы брали пять дней, крепость мощней, да и гарнизону побольше, но справились без особых жертв, наши команды действуют все слаженней, сказывается их опыт и взаимопонимание бойцов. Уговорил атамана, разрешил мне идти со второй волной наших воинов, после штурмовых групп, зачищать все закоулки крепости и города от недобитых османов. Здесь я стал свидетелем жестокости, изуверства своих товарищей по команде, когда они во дворе местного жителя под видом поиска неприятельских воинов устроили по сути обыск во всех постройках и в доме, выискивали деньги и другие ценности. Не найдя, принялись пытать хозяина, заставляя его самому выдать искомое. То ли он пожадничал, то ли действительно у него их не было, но так ничего не отдал мародерам.

Тогда на глазах главы семейства казаки стали насиловать его жену и двух дочерей-подростков, а потом зарубили всех, подожгли дом и ушли, так и не найдя ничего ценного, кроме немногих украшений, взятых с тела хозяйки дома. Я стоял и смотрел на своих собратьев по воинскому товариществу, не узнавал еще вчера добродушных, ценящих шутку и острое слово казаков, участливых к своим товарищам. Сейчас передо мной стояли звери, потерявшие человеческий облик из-за проклятого злата, помутившего им разум. У меня возникло острое желание схватиться с ними в смертельной схватке, вступиться за невинных, но переборол себя, с трудом сдержался. Своим вмешательством ничего не поменяю, они не остановятся уже ни перед чем, просто зарубят меня и продолжат дальше свое душегубство.

Этот день прошел как в полусне, я что-то делал, говорил и отвечал почти на автомате, толком не осознавая свои слова и поступки. Тот моральный разлад, что мучил меня три года назад, когда я только попал в этот мир, снова вселился в мою душу. И нет рядом наставника, сумевшим тогда простыми и ясными словами внести мир в мою душу, надо самому перебороть нравственную коллизию. Ясно осознаю, если я хочу выжить в такое жестокое время, не стать изгоем среди своего окружения, то должен переломить себя, поменять моральные устои и ценности, впитанные мною в прошлой жизни, и никак иначе.

Усилием воли заставил себя встряхнуться, если не забыть, то хотя бы не думать об увиденном, надо жить дальше. Наверное, мне удалось найти защиту от нравственных терзаний или как-то зачерстветь душой, но последующие подобные акции, еще не раз происходившие на моих глазах, уже не вызвали таких мучений совести, только отвращение и неприятное ощущение грязи, как-будто физически пристающей ко мне. Я перенес душевный кризис, повлиявший на мою последующую жизнь. Со временем, незаметно для себя, стал совершенно другим - грубым, жестоким, мог обмануть и предать, убить кого-то, не испытывая какой-либо жалости или угрызений, а началось все именно сейчас, в этот злосчастный день.

После Сучавы мы вошли в Восточные Карпаты, продвижение в горах заметно замедлилось. Нередко в ущельях и на перевалах османы устраивали засады, каменные обвалы, огневые ловушки. Атаман приказал усилить наши дозоры, они шли не только впереди войсковой колонны, но и на опасных участках по вершинам отрогов, выискивая затаившегося неприятеля. Таким образом мы дошли до Черновцов, небольшого городка с крепостью на правом берегу Прута. В прошлом году его заняло объединенное войско осман и татар, они основательно разорили город, а после ушли, оставив небольшой гарнизон. Мы взяли крепость за два дня, османы не смогли оказать серьезного сопротивления нашим штурмовым группам. После начался грабеж местного населения, казаки ничем лучшим от осман и татар не отличились, также отбирали ценности, убивали и насиловали.