Характерник (СИ) - Ли В. Б. - Страница 11

Не обошлось без потерь с нашей стороны, мне уже с рассвета пришлось заняться вместе с другими лекарями ранеными казаками прямо на берегу, постелив им дерюги на голую землю. Кому-то я смог помочь, но двое померли во время операции, слишком сложные повреждения важных органов, не хватило моих способностей и опыта. Никто не укорял меня, даже тех раненых, которых я спас, их семеро, наши лекари посчитали безнадежными. Вымотался страшно, особенно много сил ушло на попытку реанимации самых трудных пациентов. Наверное, мне надо перейти к предварительной фильтрации пострадавших, начинать с более легких, тогда большему количеству смогу помочь. Сейчас же я начал с самых сложных, почти не подававших признаков жизни, все равно не смог спасти, после них едва хватило моих возможностей на других, поставил и их жизнь под угрозой.

Разграбление города продолжалось до самой ночи, добро возами свозили в порт, загружали на захваченные османские суда, туда же рассадили освобожденных рабов из христиан. Греческие, венецианские, бухарские и другие суда из разных стран отпустили с миром, предварительно забрав самые ценные товары как откупные. Купцы особо и не противились, рады и тому, что сами живы, да и суда при них, недобрая слава о запорожских разбойниках держит в страхе все черноморское побережье, до самого Стамбула. Хорошо потрясли городских купцов, реквизировали из складов их богатство, да и всю знать обнесли крупным побором, под угрозой лишения жизни они сами сдали золото, серебро, драгоценные камни и украшения. Все казаки высказывались о богатом на редкость хабаре, далеко не в каждом походе имеют настоль обильную добычу. С жителями, миром сдавшим свое имущество, обошлись без крови, оказавших сопротивление убивали, но их семьи не вырезали.

На ночном совете атаман со старшинами решили поход не продолжать, но на обратном пути взять Очаков, по протокам около него выйти в Днепр, не заходя в лиман, где нас наверняка ожидает усиленный флот осман. О таком плане нам сообщили утром, все казаки дружно поддержали его. Вышли в путь во второй половине дня, наш флот увеличился на две османские галеры и три купеческих галиота. Их экипажи, кроме галерных рабов, казаки перерезали сразу после захвата судов, в плен не стали брать. Вместо них перевели часть казаков, сведующих в морской навигации и управлении парусами, а также бывших рабов, среди них оказались моряки, и галерные гребцы. Сняли с них оковы, дали им со свободой нормальное питание и условия проживания. Сам кошевой обосновался на одной из военных галер, прихватил и меня, выделил мне под лекарскую большой кубрик с шестью нарами. Я расположился здесь вольготно, занял две лавки, одну для отдыха и сна, на другой принимал пациентов, остальные нары пустил на лазарет, для лежачих больных.

Заметил в себе какую-то раздвоенность, наложение мировоззрений меня прошлого, из цивилизованного 21 века, и нынешнего, живущего в реальных условиях все еже жесткого, даже жестокого к слабым народам и людям мира, где правит грубая сила и коварство. Жизнь мирного человека, особенно из неимущего, тем более подневольного сословия, мало чего стоит, убийство зачастую оказывается безнаказанным, а ограбить, отнять имущество и вовсе считается естественным. Казаки - порождение своего времени, только у них все чувства и действия особо выражены, доведены до крайней меры. Жестокость и коварство, воинское мастерство и жесткая дисциплина, честь и доблесть - все в них перемешано, судить их строго, как было вначале, после попадания в этот мир, уже не могу. Я поневоле, общаясь с казаками, пропитался их духом и моралью, стал как-то понимать их натуру, интересы и желания, но в то же время прежние ценности не потеряли для меня смысл.

На обратный путь до Очакова времени ушло больше, только к концу третьего дня под самый вечер мы подошли к этой османской крепости, запирающей выход из Днепро-Бугского лимана. Чайки остались за границей прямой видимости, а обе галеры и два галиота с османскими флагами на мачтах направились в гавань, нисколько не скрываясь от внимательно следящих за морем дозорных на башнях. Наши казаки, находящиеся на палубе под видом надсмотрщиков, переоделись в османские одежды, громко кричали на "рабов", которыми были также казаки, замахивались кнутами на "нерадивых". Не вызвав подозрений, суда прошли к порту, встали у причала на свободном месте. К ним направились в сопровождении охраны портовые чиновники-мытыри, собирающие пошлину с купцов.

Еще в пути на последней стоянке перед Очаковым большая часть казаков перешла на захваченные османские суда, освобожденных рабов перевели на один из галиотов. На чайках осталась небольшие команды, к ним в помощь отправили гребцов с галер, согласившихся принять участие в штурме крепости. По плану наших командиров штурмовой отряд на трофейных судах должен проникнуть в порт, захватить его, а затем крепостные ворота и артиллерийские башни, удерживать до подхода остальных наших сил на чайках. Задача важная и трудная, гарнизон крепости побольше, чем в Аккермене, артиллерии также больше, кроме того, неподалеку, у входа в Днепровский лиман, дежурит крупный османский флот, который скоро может прийти на помощь обороняющимся. Захват надо проводить четко и согласовано, неудача или промедление могут привести к окружению казаков, блокировке с моря, высадившиеся с галер янычары довершат разгром нашего войска.

Подошедшие к нашим судам таможенники заподозрили что-то неладное, остановились, тут же, немедля, встречающие их у трапа "надсмотрщики" набросились с саблями на них, через несколько секунд покончили с османами. По их негромкому свисту с палубы кораблей посыпались казаки, разбегаясь по порту и не мешая друг другу, каждый знал свой маршрут. Часть направилась к стоящим у причала судам, другие к орудийным башням, самая большая группа помчалась к крепостным воротам. Успели вовремя, стража у ворот заметила бегущих к ним казаков, стала в спешке затворять, расталкивая замешкавшихся в проходе людей. Правда, нам немного помогла подвода, проходившая в это время через ворота. Пока ее проталкивали внутрь, подоспели наши бойцы, сходу заскакивали на арбу, а оттуда на стражников. Разгорелся бой, подтягивались воины с обеих сторон, вскоре схватки перешли по ту сторону ворот.

Подобные сражения произошли и в орудийных башнях, казаки заняли проходы, а затем стали вытеснять охрану вверх, до самой артиллерийской площадки, здесь в коротком и отчаянном бою сломили сопротивление янычар и пушечной прислуги. Подали условленный сигнал дымом на чайки, по нему наши суда должны самым быстром ходом идти в порт на выручку штурмовому отряду. Казаки, знакомые с артиллерией, вместе с подручными принялись осваивать и готовить орудия против османского флота из Днепровского лимана в ожидании скорого его прибытия. В артиллерийском бою подмогой им станут и пушки на военных кораблях, в порту их несколько, кроме наших двух галер еще столько же стоят у причала. Штурмовые группы уже захватили их, как и другие суда на причале, готовятся к бою с османскими галерами.

Совсем стемнело, наступила ночь, но ожесточенные бои продолжались, казаки оттесняли османов все дальше в город, квартал за кварталом, бились на кривых и узких улицах, в тесных дворах за глиняными дувалами и плетнями. Только заполночь бои стихли, город и крепость полностью перешли в наши руки. Казаки опять же уничтожили османов, никого не брали в плен или в заложники. Тут же, после боя, принялись грабить местных жителей во дворах побогаче, дома тех, кто сопротивлялся, поджигали, не теряя времени и жизни на их взятие. Вскоре по всему городу, тут и там полыхали пожары, никто их не тушил, огонь разгорался, к утру сгорела большая часть города. Погорельцы бежали, спасая свои жизни, а не добро, так что на рассвете перед нами предстал безжизненный, весь в пепелищах Очаков.

Я все время штурма находился на нашей галере, так велел мне атаман, сам же он отправился с основными силами занимать крепость. Следил с тревогой за действиями наших бойцов, ходом сражения у ворот крепости, с облегчением встретил подход чаек, передовой отряд сумел удержать захваченные в начале боя позиции. Вскоре стало не до наблюдений, привели первых раненных, сначала сам, потом с прибывшим мне на помощь Яковом Самойловичем принялся за лечение пострадавших. Оказал вначале экстренную помощь с остановкой кровотечения, наложением повязок и лубков, а потом взялся за серьезные повреждения. Пришлось трудиться всю ночь, поток раненых не убывал, поспал немного, когда просто не осталось сил. Через мои руки прошли около пятидесяти пациентов, трое из них умерли, остальные выжили, как с легкими, так и опасными ранениями. У меня появился пусть и небольшой, но полезный опыт первой помощи, прямых хирургических операций и, конечно, моих особых лечебных процедур.