Этот мир как сон (СИ) - Ли В. Б. - Страница 36

Условились, что завтра я найму ей учителя, возьму учебники и другие принадлежности, позже навещу — решим, что делать дальше. Оставил Лиде денег на ее нужды и только потом продолжил путь домой. По дороге думал о незадачливой попаданке в этот мир, сравнивал ее историю со своей. В чем-то они схожи — как-то связаны со сном, точнее, с видениями в нем. Правда, перенесло меня не во время сна, но до того видел новый мир именно в таком состоянии. Различия также имелись с местом и причиной переноса — я оказался в Диком краю по воле колдунов-вигов, а Лида — в сравнительно безопасном Леване, кто ее перенес — неизвестно, может быть, они же. Пришла в голову новая мысль — если я здесь не один, то может быть, кроме Лиды, есть еще кто-то? Только что от этого изменится, не представлял, не будем же мы открывать свой клуб — переселенцев с Земли!

С такими мыслями незаметно для себя добрался к дому, попал прямо на ужин. Не стал отказываться от приглашения донны Лизы, только ограничился десертом и пирожными — отговорился, что поел в казарме. После ужина рассказал всем домочадцам о своем отпуске, за что мне его дали. Тесть отозвался похвалой, а Иветта не преминула высказать: — Это только начало, уверена, Сергей еще многого добьется! Он самый умный и сильный!

На что теща смиренно ответила: — Дай бог, дай бог. А мы будем молиться Спасителю, чтобы ниспослал Сергею удачу в ратном деле, а вам всем — здоровья и достатка.

Промолчала только Лаура, но в ее глазах, смотревших на меня с восхищением, видел разгоревшийся с новой силой огонек вожделения. Девушку недавно засватали, через месяц наметили венчание со свадьбой, только от того она не стала сдержанней. Каждый раз, когда я находился дома в увольнительной, так и норовила прижаться ко мне в укромном уголке. Пару раз не выдержал, погладил ее роскошную грудь, а мой восставший орган едва не рвал штаны. Второй месяц вынужденного воздержания — Иветте еще нельзя было вступать в близость, подействовал на него совсем не умиротворяюще. А от того и у меня отказывало самообладание, готов был наброситься на согласную Лауру. Справлялся громадным напряжением воли, но чувствовал, что надолго его не хватит.

Так и случилось, в первую же ночь моего отпуска. Проснулся от жажды — сказалось выпитое за ужином вино, пошел вниз на кухню попить воды. Возвращался обратно, когда на лестнице меня встретила свояченица в шелковой ночной рубашке, нисколько не скрывающей женских прелестей. Прижалась ко мне, прикосновение ее упругой груди сломало последний барьер в моей воли и я сдался. Руки сами принялись гладить пышное тело, а потом полезли под рубашку, коснулись горячей промежности, повлажневшей щели в ней. Как сомнамбула, пошел за девушкой, ведшую меня в свою спальню. Здесь, не сдерживая больше своего нетерпения, сорвал с нее покров и ворвался в ждущее лоно.

В затопившем разум вожделении почти не чувствовал, как мой орган прорвал девственную плеву, не замечал стон от боли, пока не разрядился в сумасшедшем оргазме. Только тогда услышал тихий плач Лауры, как у обиженного ребенка. Обнял ее уже нежно, гладил плечи, волосы, целовал глаза. Девушка затихла, а потом сама стала ласкаться, дотронулась к вновь восставшему органу. Вошел в нее уже бережно, мягко скользил по повлажневшему лону. Девушка застонала, но уже не от боли, прижала меня к себе с силой. Близость наша продолжалась еще долго, я то усиливал натиск, если она хотела того, то ослаблял, чувствуя ее боль. Мы не проронили ни слова, так и ушел из девичьей спальни, не прощаясь, когда девушка раскинулась в постели без сил.

Вернулся в нашу с Иветтой комнату под утро, уже стало рассветать. Потихоньку, стараясь не потревожить жену, улегся рядом и обнял ее. Она же не спала, откинула мою руку и отвернулась, бросив в ревнивом недовольстве: — Кобель!

— Ну что ты напридумала, солнышко мое. Я же люблю только тебя, — продолжая обнимать сопротивляющуюся Иветту, проговорил я.

— Ничего не напридумала. Вот от тебя даже запах идет, как от кобеля после случки! Что, с Лаурой тешился? Вот я ей все космы повыдергаю, чтобы неповадно было чужого мужа соблазнять. Скоро свой будет, а все к тебе льнет — я же вижу, какими глазищами она за тобой смотрит! — ворчала жена, но уже не отворачиваясь от меня.

— Бог с ней, а я же с тобой, моя коханая, — лаская и целуя, ответил ей. Побурчав еще немного, Иветта затихла в моих объятиях, а потом заснула, я вслед за ней.

Не знаю, говорила ли жена с Лаурой или нет, но когда я на следующую ночь сам прокрался в спальню девушки, томимый непреодолимым желанием, она не отказала, приняла меня с неменьшей страстью. И так каждую ночь своего краткого отпуска проводил с ней, днем же мы не подавали виду, как ни в чем не бывало. Но, похоже, все таки чем-то выдали себя, не только жена, но и теща смотрели на нас не совсем довольными глазами. Иветта больше не устраивала мне сцен ревности — то ли смирилась с моими похождениями, то ли затаила свое недовольство, но с сестрой перестала разговаривать. Та же напротив, наверное, чувствуя свою вину, пыталась задобрить Иветту, старалась услужить ей в уходе за дочкой, домашних заботах. Позже все таки сестры примирились, а когда пришел срок венчания Лауры, жена помогала ей со свадебным нарядом и другими хлопотами — хотя я и в следующих увольнительных продолжал по ночам навещать девушку до самого ее замужества.

Тем временем попаданка из моего прежнего мира усердно учила леванский язык, к концу месяца могла уже сносно объясняться и писать. Снял Лиде комнату в доме пожилой четы неподалеку от нашей части, в своих увольнительных наведывался к ней. Она свыклась в какой-то мере со здешней жизнью, не казалась теперь такой потерянной, как в первые дни. Все реже в наших разговорах вспоминала о прежних временах, своих родных, больше делилась впечатлениями о происшедшем за минувшие дни, рассказывала о своих мыслях и намерениях. С недавних пор работала в торговом доме Анри — нынешний управляющий по моей просьбе согласился принять ее продавцом. Освоилась там быстро — сложности сама работа ей не представила, теперь притиралась к своим коллегам. Все же ее прежние интересы, привычки не совсем подходили к здешним условиям, случались казусы, даже конфликты.

Однажды застал Лиду заплаканной. На мои расспросы ответила: — Сегодня заведующая нашим отделом при всех отчитала меня за неподобающее поведение, практически назвала шлюхой. И за что? Ты не поверишь, Сережа, да и мужчинам такого, наверное, не понять — я не надела корсет, так в форменной блузке на голом теле приступила к работе. Не могу носить этот чертов корсет, задыхаюсь в нем!

Невольно посмотрел на ее высокую грудь, проступающие через халат соски. Я и прежде обращал внимание на довольно привлекательную внешность Лиды, но старался поддерживать с ней доверительные, можно сказать, приятельские отношения. А тут уставился на такую заметную деталь, ввел в смущение девушку. Она было прикрыла ладошками грудь, но через секунду убрала, даже выпятила ее. В глазах увидел лукавые искорки, губы приоткрылись призывно. Когда же потянулся к ним и прикоснулся своими губами, Лида обняла меня, сама впилась в горячем поцелуе.

Близость с раскрепощенной девушкой дала наслаждение полной гармонии, она умело подстраивалась под мои желания, сама вела любовную игру. Мы испытали все, что предлагала наша фантазия, чувствовал, что и Лида без ума от происходящего между нами. Оргазм сотрясал ее нежное тело раз за разом, она снова подступала с новыми придумками. После, когда мы без сил, исчерпав их до донышка, лежали рядышком, призналась: — Знаешь, Сережа, со мной такого никогда раньше не было. Не узнаю даже себя — оказывается, я такая распутная, вытворяла невообразимое! Но мне понравилось. А тебе?

С того вечера так у меня и повелось в каждую увольнительную — ночь проводил с Лидой, день отдавал жене и дочери, вечером снова с любовницей, а утром возвращался в полк. Лейтенант Пуарье пошел мне навстречу — разрешил уходить в увольнительные пораньше, после вечернего построения, возвращаться же через две ночи к утреннему построению. Правда, по злой воле начальника штаба в конце первого года службы целый месяц провел безвыездно в учебном лагере — он внес меня в список полковых прапоров, даже не оповестив о том командира роты. Пришлось заниматься шагистикой, отрабатывать прохождение со знаменем и другие парадные команды. После возвращения в полк меня зачислили в штат штаба под прямое подчинение своего недруга, почти месяц он изощрялся в кознях, не раз срывал мои увольнительные внеочередными дежурствами.