Этот мир как сон (СИ) - Ли В. Б. - Страница 17

Мечник в кольчужном доспехе

Попрощался с Дамианом тепло — я остался благодарен ему за участие ко мне. Возможно, спас ему и другим обозникам жизнь, когда защищал от нападения грабителей, но не рассчитывал на такой щедрый дар. Еще раз убедился — этот мир, насколько жестоким он не был, все же не без добрых людей. Пригласил сержанта и прежних попутчиков в трактир, угостил ужином из самых лучших блюд, заказал всем хорошего вина. Сам не пил — мне ночь не спать, но посидел с ними за компанию пару часов, а потом ушел, распрощавшись с добрыми напутствиями друг другу.

Уже настала ночь, лежал на повозке, разглядывал темное небо, светящиеся звезды и думал. Скоро год, как я в новом мире, понемногу уже привыкал к нему. Все реже вспоминал прежнюю жизнь, она казалась далекой, даже призрачной. Смирился с мыслью, что здесь навсегда, и надо искать свою долю и счастье. Верил, что оно обязательно придет, только и мне надо постараться, чтобы приблизить его.

Глава 6

Караван оставался в Верном еще два дня. За это время ближе узнал Анри, познакомился с его помощником и возницами. Ни с кем из них каких-либо приятельских отношений не завел — слишком различались наши интересы и склонности. С тем же купцом, взвешивающим окружающих своим прагматичным умом — нужны ли они ему, есть ли от них выгода, — обращения складывались в рамках службы — ни больше, ни меньше. Кроме охраны помогал в подсобных работах — что-то перенести, оказать небольшую услугу покупателям, сходить куда-то по поручению хозяина.

На ночь я оставался с обозом, остальные же уходили в постоялый двор. Спал вполглаза, просыпался от любого шума — обычно крепкий сон теперь стал чутким. Наверное, от моего внушения — быть начеку. В первую же ночь поймал воришку — пацана, пытавшего стянуть мешок манной крупы. Проснулся от глухого звука — как будто что-то упало. Прислушался — кто-то возился в дальней повозке, различал едва слышимый шорох. Встал, стараясь не шуметь, тихо, на цыпочках, пошел в ту сторону. Уже вблизи увидел при свете луны маленькую фигурку вора, спускающегося с высокой повозки на землю. И когда он потащил чуть ли не волоком тяжелый мешок, схватил его за ворот.

Пацана отпустил, пожалел. Он от испуга лишился речи, смотрел на меня выпученными глазами и не отвечал на расспросы: — как зовут, где родители, зачем ему этот мешок. А потом заплакал тихо, со всхлипом. Я не выдержал, махнул рукой в сторону выхода: — Уходи.

Утром увидел его вновь, он стоял неподалеку от нашего обоза, не решаясь подойти. Узнал по огромным глазам, сейчас, при ясном свете, разглядел мальчика лучше. Совсем еще ребенок, лет десяти, худенький — одна кожа да кости. Как еще умудрился поднять двадцатикилограммовый мешок и перекинуть через высокий борт?! Увидел, что я смотрю на него, подошел несмело, а потом заговорил: — Дяденька, возьмите меня с собой. Я буду делать все, что скажете, только возьмите меня.

Оторопел от этих слов — как это взять, он же не щенок, которого можно подобрать, а потом посадить на цепь. Да и зачем мне такая обуза, сам еще не устроенный! Не стал сразу отказывать мальчику, повторил вчерашний вопрос: — Как тебя зовут и где твои родители?

— Санчо, а родителей у меня нет. Папа умер на войне, когда я был маленький, а мама умерла в прошлом году от чахотки.

— И что, других родных у тебя разве нет?

— Есть дядя, мамин брат, только он прогнал меня — я украл из кладовки колбасу и съел.

— Зачем украл или он тебе не давал кушать?

— Давал, только мало. Я все время хотел есть.

Вот незадача — не знал, что делать. Прогнать — рука не поднималась, принять — тоже несподручно, неизвестно, как у меня все сложится. Понимал малыша — его, по-видимому, никто не жалел, а тут кто-то отнесся к нему добром, вот он и потянулся. После колебаний решился, сказал ему: — Подожди здесь, сейчас узнаю и приду.

Застал Анри в палатке и попросил на минуту переговорить с ним. После его кивка сказал: — Хочу взять с собой одного мальчика, сироту. Будет ли мне позволение на то?

Тот посмотрел на меня удивленно, видел по выражению его лица, о чем-то хотел спросить, но передумал, только высказался: — Если тебе надо, то разрешаю. Но не в ущерб делу и смотри, чтобы он не натворил — отвечать будешь сам. Расходы на него вычту с твоего содержания.

Так у меня появился приемыш, день и ночь находившийся при мне. Вел с ним разговоры, как он жил до сих пор, чем занимался, кроме воровства. Сразу предупредил, что подобного проступка больше не должно быть, иначе распрощаюсь немедленно. Санчо побожился, но все же приглядывал за ним — чужая душа потемки, пусть и детская! Изо всех своих малых сил он старался помочь мне, я же давал ему посильные задания, учил несложной работе, проверял за ним и поправлял. Постепенно привязывался к расторопному и смышленому мальчику, открывшему мне свою душу.

Ранним утром третьего дня караван вышел из Верного и направился на юг к Деверу, такому же небольшому городку на приграничном тракте. Шли неспешно длинной, растянувшейся на добрый километр, цепочкой. В караване насчитывалось более полусотни крупных повозок с упряжеными в них тяжеловозами и еще несколько крытых кибиток, в которых располагались купцы, вернее, часть из них. Анри же ехал с нами, на передней фуре, только примостил там место для себя. Я большее время проводил на задней повозке в полном боевом облачении, не расслабляясь под жарким солнцем. Во время привалов подходил к Анри, он иногда давал какие-то указания, но старался не отвлекать меня от охраны обоза.

Переход до Девера прошел спокойно, никто не потревожил нас в пути. Прибыли в этот город засветло, остановились в торговом дворе — постоялом дворе с ярмарочной площадью. Места на наш немалый караван хватило, заняли свое торговое место с палаткой. Возницы распрягли лошадей и отвели их в конюшню, Анри с помощником отправились занимать комнаты в постоялом дворе. Я уже привычно остался с обозом, только снял доспехи, рядом со мной примостился Санчо. Поужинали взятым из трактира тушеным мясом и кашей, мальчик вскоре уснул на приготовленной мной лежанке. Сам лег рядом и незаметно задремал, просыпаясь от постороннего шума.

В предрассветный час меня что-то разбудило, какое-то тревожное чувство. Ничего подозрительного не увидел и не слышал, но все же встал с лежанки и, прихватив меч, пошел тихо обходить обоз. Никого здесь не обнаружил и уже собирался возвращаться к своей повозке, когда краем глаза заметил крадущуюся тень. Присмотрелся, увидел двоих с мечами в руках, они подбирались к закрытой на ночь двери в постоялый двор. Только хотел поднять тревогу и напасть на грабителей — в намерении ночных гостей у меня сомнения не возникли, как со стороны ворот к ним присоединилась еще группа. В свете луны насчитал два десятка вооруженных злоумышленников, собравшихся войти в дом.

Дверь тихо отворилась, по-видимому, их сообщник открыл ее изнутри, и я решился — надо поднимать людей, заснувших спокойным сном и не подозревающих о смертельной опасности. Выдернул из под колеса ближайшей повозки булыжник — им возницы стопорили свои фуры, изо всей силы бросил в окно на первом этаже. В ночной тьме не промахнулся — раздался грохот бьющегося стекла. Тут же выхватил второй камень — через секунду он влетел в другое окно. В доме раздались возмущенные крики, кто-то на первом этаже, наверное, из прислуги, стал зажигать светильники. Видел, как в поднявшейся суматохе банда оторопела, стояла перед открытой дверью и не решалась войти. По-видимому, они делали ставку на внезапность, взять по-тихому спящих постояльцев, а тут такой тарарам!