Сыщик Брок. Дилогия (СИ ) - Буторин Андрей Русланович - Страница 93

– Мне – не все равно, – для чего-то вступила в дискуссию Саша. – Вернее, Мишка или Гришка – все равно, но Мирон или они с Серегой – нет.

– Что нет? – закачалось существо. – Пузыря нет? Так сбегай. Никуда твой Митрофан не денется… Он уже и с табуретки встать не хо… не мо… ни бе, ни ме. Одна я – как стеклышко, а мужики – а!.. – Пугало презрительно махнуло вглубь квартиры. – Слабаки! Во всем. На хрен тебе этот Митька?.. Он же в сосиску уже!.. Ты сбегай лучше за пузырем, и мы вдвоем с тобой посидим, выпьем, это… как его?.. посудачим о нашем, о девичьем… Мне ведь уже двадцать пять годочков стукнуло, я за-а-амуж хочу-у-ууу!.. – Несчастное создание затряслось вдруг в рыданиях и кинулось было с объятиями к Сашеньке, но поскольку та сумела в последний миг увернуться, пролетело через всю площадку и с грохотом затормозило о соседскую дверь.

Саша не стала дожидаться развития событий – разборок с соседями и прочих увлекательных действий – и стремительно поскакала вниз по ступенькам, словно горная козочка.

Девушка пулей вылетела на улицу, жадно вдохнула свежего морозного воздуха, и он показался ей настолько чистым и вкусным, что она принялась его буквально глотать, словно родниковую воду в знойный июльский полдень. От наслаждения Сашенька даже зажмурилась и, разумеется, не могла заметить, как подскочил к ней взволнованный Мирон.

– Ты чего же так долго? Я извелся тут окончательно! Думал уж, что ты тоже… того… в иное измерение провалилась. – Тут Саша раскрыла глаза и Мирон испуганно добавил: – Да шучу я, шучу насчет измерения!..

– Ох, Мирон, – покачала головой Сашенька. – Если бы ты только знал, какое я сейчас измерение видела! Вот уж где параллельный-то мир. Параллельней не бывает.

– Что?.. – дернулся парень. – Ты нашла проход?!

– Уж нашла, так нашла, – вздохнула Саша. – Такой проход, что его даже задним назвать много чести будет. – Тут она посмотрела вдруг на Мирона с непонятным подозрением и резко сменила тон: – Послушай, ты, фантазер!.. Ты куда меня привел? Ты знаешь, что я сейчас пережила?! Да ты… да ты… Ты мерзкий, жалкий врунишка!.. Ненавижу! Ненавижу!..

Девушка внезапно бросилась к парню и заколотила ему по груди кулачками, продолжая что-то бессвязно выкрикивать. От неожиданности и изумления Мирон даже не стал защищаться. Впрочем, бешеный Сашин натиск быстро утих, и девушка заплакала, размазывая по щекам слезы рукавичкой. Рассудок Мирона не успел еще сориентироваться в стремительно меняющейся ситуации, а руки парня, словно они соображали быстрее, уже схватили Сашеньку за плечи и прижали к молотящему, словно набатный колокол, сердцу.

Так они стояли, обнявшись, замерев, будто ледяные скульптуры, очень долго. И лишь Сашины всхлипы нарушали совсем не городскую, поистине волшебную тишину. Саша же первая и отстранилась от Мирона.

– Ладно, все, – сказала она, судорожно вздохнув. – Теперь уже точно все. Ты сам виноват, Мирон. У нас ведь могло все так быть прекрасно!.. Вот, как сейчас… – Саша вздрогнула и что есть силы замотала головой: – Но нет-нет-нет!.. Ничего больше не будет! Прощай! Я не могу жить в нескончаемой лжи.

– Нет… – тоже затряс головой Мирон. – Нет, Саша, нет! Я никогда и ни в чем не лгал тебе! И почему… Почему ты именно сейчас говоришь мне такое? Потому что узнала, что я здесь не живу? – махнул он на окна двухэтажки. – Но ведь так и должно быть, как ты не понимаешь! Я живу в этом доме, только не здесь, а там, в другом мире!.. Если бы ты застала здесь и сейчас мою квартирную хозяйку, и она бы подтвердила, что я ее постоялец, – вот тогда-то бы я и оказался лгуном… – Мирон замолчал вдруг и звонко хлопнул по лбу ладонью: – Какой же я тупица! Ведь у меня с собой паспорт! Я ведь прописан по этому адресу!.. Временно, правда, но отметка в паспорте есть…

Парень полез за пазуху и быстро вынул оттуда все ту же книжицу в темной обложке, в которой он хранил газетную вырезку о покорителях Марса.

– Вот, смотри, – протянул он документ Саше. – Нагорный переулок, дом восемь, квартира шестнадцать.

– Не видно ж ничего, – буркнула все еще насупленная Сашенька. И, не оглядываясь на взъерошенного, внутренне ликующего парня, зашагала к ближайшему работающему фонарю.

Там она раскрыла паспорт Мирона, но долистать до страницы с пропиской не успела. Увидев то, что значилось на первой странице документа, она оцепенела и жадно, как несколько минут назад, стала глотать морозный воздух. Потом трясущимися руками опять поднесла к глазам раскрытую книжицу. И вновь прочла то же самое, что и в первый раз. Глаза ее не обманывали. Большими, торжественно-витиеватыми буквами на первой странице документа было написано: «Паспорт подданного Российской Империи».

Глава 7. Писательский кризис Брока, последующее самобичевание и обнаружение пропажи дочери, которая знакомится с альтернативной географией

Брок бесновался. Неистовствовал! Сказка у него не получалась. Точнее, получалась, но именно что сказка. Сказочка для дошколят. А ему хотелось написать серьезную вещь. То есть, как раз не серьезную, а юморную, но серьезную в том смысле, что она… должна быть… должна стать… В общем, даже определиться, что именно он хотел написать, сыщик не мог. И это его неимоверно злило.

Брок редко выходил из себя, но сейчас как раз вышел. Сначала он убедился, что никого больше в офисе нет, а потом стал буянить. Удалил файл с началом неподдающейся сказки, порвал в мелкие клочья распечатанные страницы, раскидал их по кабинету и стал носиться по нему взад-вперед, жестикулируя и приговаривая:

– Я бездарь! Я тупица! Я графоман!

Он заламывал руки, стучал кулаками по голове, даже попытался себя пнуть, но не удержался и упал.

Несчастный Брок лежал на полу, словно не нужная никому забытая вещь, разглядывал серые ворсинки ковролина перед носом, вдыхал запах пыли («Саша со своими экзаменами совсем забросила уборку помещения!») и жалел себя. Он был прекрасным сыщиком и никудышным писателем. А хотелось – наоборот. То есть, не наоборот, конечно, а чтобы и тем, и другим сразу. Замечательным профессионалом в обеих сферах. Прекрасным писателем хотелось быть даже чуточку больше. Наверное потому, что недостижимое всегда кажется заманчивей.

Нажалевшись вволю, Брок немного успокоился и даже начал задремывать. Но лежать на полу было все-таки жестко, грубый ворс ковролина покалывал щеку, так что до настоящего сна дело не дошло. Впрочем, взглянув на часы, сыщик понял, что спать уже и некогда – рабочий день благополучно закончился.

Брок поднялся на ноги, отряхнул костюм и стал собираться домой. Оделся, погасил свет и лишь тогда заметил, что Сашин монитор остался включенным.

– Так-так-так-тааак, – пробурчал сыщик. – А где же Сашенька?

Он торопливо подошел к столу дочери и заглянул под него. Но света от монитора оказалось недостаточно, чтобы разглядеть там что-либо, кроме тьмы.

Брок поспешно вернулся к выключателю и снова зажег лампы. Теперь даже от стены он увидел, что под Сашиным столом пусто. Не было дочери и под его столом, и под стульями. Оставались необследованными шкафы, но Брок пересилил себя и не стал заниматься глупостями – студентка технического вуза не полезла бы в шкаф. Так почему-то казалось опытному сыщику. А своей интуиции он привык доверять.

Тогда Брок расстегнул пальто, снял шапку и, усевшись в кресло для посетителей, стал вспоминать. То, что Сашенька определенно сегодня была на работе, он помнил прекрасно. Она пришла после обеда, потому что с утра сдавала экзамен в университете. Потом они принимали клиентку. И Саша при этом тоже присутствовала. Да-да, она же играла роль медсестры! Вот только зачем?.. Этого Брок сходу вспомнить не мог, но заморачиваться не стал: какая разница – зачем? Главное, что была. Он ведь еще собирался отправить ее с этой клиенткой, но передумал… Так-так-так-таааак!.. Уже теплее. Может быть, дочка не послушалась его и все же пошла? Нет, вряд ли. Как дочь, она бы и впрямь могла его не послушаться, характером выдалась в папочку, но как подчиненная… Нет-нет, тут Саша блюла строгую субординацию. Фыркнуть – еще могла, поворчать – тоже, но чтобы пойти против воли начальника – такого она себе не позволяла никогда. Поэтому же, кстати, не могла и сбежать раньше с работы, не отпросившись у него. А она отпрашивалась?..