Слово джентльмена Дудкина
(Фельетоны, юморески, рассказы) - Брыль Степан - Страница 2

— Сходи в салон, — сказала вечером жена, уставшая от беготни. — Это в твоем микрорайоне.

На утро я ринулся туда.

Всяких безделушек там было видимо-невидимо. Про янтарные и спрашивать не стал: потому что прибалтийские они, а мне надо свои.

— Лани — наши? (Может, думаю, в честь старинного герба нашего города).

— Ростовские.

— Орлы?

— Орловские.

— Матрешки?

— Загорские.

Поясняю, что мне надобно.

— Купите картину местного художника. Только триста рублей… Дорого? Тогда берите матрешку, а московскую этикетку оторвите. Сама барышня вполне сойдет. Первый сорт, хоть и деревянная, — пошутила добродушная продавщица.

Но мне не до шуток: время отъезда приближалось.

Короче говоря, стучусь в министерство торговли. Объясняю руководящему товарищу: республика идет в гору, а в Москву по-прежнему лапти возим. В старое недоброе время, как уверяет Короленко, в здешнем крае тросточками торговали, а теперь и их нет. И маленьких корзин ивовых не сыщешь.

— Сами бы купить рады, — озабоченно отвечает руководящий, — да нет ничего. Помню, к юбилею республики заказывали парфюмерный набор «Салика». Рецептура была московская, коробка ленинградская, а духи изготовлялись в Казани. Хлопот было много, но сделали. Между прочим, Казань продолжает выпускать «Салику»: всюду пользуется спросом. Я недавно в Сочи купил… Кстати, загляните в универмаг, кажется, должны были привезти.

— Да мне бы подарок для девочки.

— Пожалуй, ничего не предложим.

— А можно что-нибудь придумать?

— Конечно, можно. Не говоря уж об игрушках, следует съестное, точнее сладкое, продавать детям в соответствующем оформлении.

— Нельзя ли, — спрашиваю, — марийский мед отпускать в миниатюрных бочоночках? Или в туесках из бересты? Чтобы, значит, мед скушал, а красивая — с узорами и надписью «Привет от марийских пчел» — бочкотара осталась. Как памятная шкатулка.

— Отчего же нельзя? Можно.

— А конфеты в йошкар-олинскую упаковку подходящую нельзя?

— Опять же можно! Поляки, например, в маленькое решето конфеты складывают и культурненько продают. И у нас решетца из лубка можно…

— Так в чем же дело?

— Вы к нам не по адресу попали. Обратитесь в минместпром. Наше дело торговое: что дают, то и продаем…

Ну, а пока я повез Лариске… лапти. Под торжествующий взгляд жены.

Липовый сувенир. В буквальном и переносном смысле. За пятьдесят копеек.

Говорят, в иных местах джентльмены настоящие водятся. У нас тоже имеются. Правда, пока их маловато, но в перспективе они могут обозначиться в массовом количестве. Потому что стать джентльменом проще пареной репы.

В одном городе построили поликлинику. Когда новое здание принимала комиссия, обнаружился изъян в теплопроводе. Трасса проходит от больничного корпуса на длину 266 метров. На этом расстоянии нет смотровых колодцев — ни единого! Подумала авторитетная комиссия и решила:

— Вырыть колодец!

К этому мнению присоединились представители стройуправления.

— Вырыть! — решительно подтвердил начальник управления Б. И. Дудкин.

Было это туманной осенью.

Шло время. Ждут-пождут медики — нет смотрового колодца. А долго ли до беды: вдруг прорвет трубу!

Беда нагрянула — в начале зимы поликлинику затопило. Бросились медики к строителям. Общими силами с трудом отыскали, откуда льет вода.

Кое-как заштопали дыру. И вновь всплыл тревожный вопрос: нужен колодец! Вскоре на авторитетном заседании товарищ Дудкин встал и сказал:

— Слово джентльмена! Колодец будет через пять дней. Завтра же пошлю машину кирпича.

Главврач больницы, добрейшая и тактичная Анна Петровна поверила. Успокоились и врачи поликлиники.

А как же иначе? Нельзя, в самом деле, не верить человеку, который дал слово джентльмена!

…Прошел год. Машина кирпича, привезенная по приказанию Дудкина, долго лежала у поликлиники.

Теперь кирпича уже нет, испарился.

А Дудкин существует, улетучиваться никуда не собирается. И потому именно ему, а не кому другому продолжают звонить из больницы:

— Как же с колодцем, Борис Иванович?

— Ах, извините, запамятовал!.. Закружился, понимаете. Но слово джентльмена! Завтра же пошлю рабочих. А о кирпиче вы не беспокойтесь — подвезем, много ли его надо, сущий пустяк!..

Нет, мы беспокоимся теперь не о кирпиче — о самом джентльмене Дудкине печемся. О его торжественном слове. О его чести. На карту поставлено само благородство! Быть или не быть джентльмену? — вот в чем суть.

Обеспокоенный главврач обратился в общественный совет больницы. Совет, как и полагается, посоветовал еще раз напомнить начальнику управления о его торжественном слове джентльмена. Попутно спросить, почему он много лет строил радиологический корпус, почему так долго вел телефонизацию больницы? Ведь бронекабель лежал без движения два года.

У Бориса Ивановича могут найтись отговорки: дескать, не все от него зависит, объекты сложные… Ну, а вышеупомянутый колодец — сложный объект? Электроника нужна? Тут уж крыть нечем.

Со своей стороны я бы посоветовал главврачу одно-единственное средство: джентльмена Дудкина вызвать… на дуэль.

Представляю живописную картину:

— К барьеру! — кричит взъяренная Анна Петровна и взводит курок пистолета.

Удрученный Дудкин подставляет свой высокий, деловой лоб. Раздается выстрел — и ах… я не берусь рисовать ужасные последствия поединка.

Врач, очевидно, не пойдет на такой шаг. А жаль! Насколько мне известно, сатисфакция — вернейшее средство наказать джентльмена. Чтобы впредь не бросал слов на ветер.

Павка любит книги. Читать он не умеет — ему только пять лет. Зато какие хлопушки делает из листков— девчонки во дворе аж захлебываются. Не от восторга — от страха. Обыкновенно Павка тихохонько подбирается сзади и ка-ак даст у самого уха, будто из ружья!

А вчера он смастерил змея. Из карты мира. Вырвал ее из этой, как ее, эн… клопедии. Толковая книга! Павка был совсем маленький, когда папа принес ее. В ней картинки мировые: змея красная — аспид называется, рыбы разные, даже пила есть; только дрова пилить нельзя. Мама говорит: редкая книга, какую хочешь кастрюлю накрыть можно.

Об этом Павка рассказывал друзьям, пока запускал змея. Все шло хорошо. Юный энциклопедист радовался успеху. Да вот беда, ветер помешал. То есть сперва он помогал и закинул змея высоко-высоко. А потом ка-ак рванет! Нитка и лопнула…

Не растерялся Павка. Детское горе мимолетно.

— Ух ты, как арективный полетел! — крикнул он вдогонку, задрав голову.

Потом Павка сорвался с места:

— Постой, ребята, я снова склею, — и сам со скоростью «арективки» понесся на кухню.

Он знает, что за эту «Эн… клопедию» ему не влетит. Она не своя, пришлая.

…Бедное, бессловесное существо — книга! Чудо из чудес, книга порою настолько беззащитна, что нуждается в покровителе.

Ну, как не защитить ее, например, от Ивана Алексеевича Панилова, человека, между прочим, с высшим образованием. Мы не знаем, есть ли у него сынок Павка, но чужие книги в его доме, как правило, приводятся в негодность. А судьба некоторых вообще неизвестна, несмотря на все старания библиотечных работников вернуть их на полки.

Четыре года назад Иван Алексеевич увлекся писательницей Антониной Коптяевой на почве романа «Дружба». Увлечение перешло в любовь. Так у Пани-лова оказались два номера журнала «Октябрь». Проще говоря, он их прикарманил.

Дружба дружбой, Иван Алексеевич, а книжечки все-таки врозь… надо держать: свои — дома, а библиотечные — где им полагается быть.

Пожалеть бы и библиотекарей, которые порой занимаются явно не своим делом.

Работники библиотеки Дома политпросвещения — люди не гордые. Особое внимание они оказывают Григорию Демидовичу Перепелкину. Первый раз просили его вернуть книгу через сослуживцев. Затем лично ему звонили пятикратно. После дали передышку, года два не беспокоили, а потом послали письменное извещение. А Григорий Демидыч, несмотря на длительную осаду, не сдается. Библиотека, как стало известно, опять готовится к штурму… Ничего не выйдет? Охотно верим. Опыт у вас, Григорий Демидыч, есть.