История одного пета. Часть 1 - Калинин Алексей - Страница 27

Гном проигнорировал высказывание и занялся переплетением веточек куста. Оказалось, что веточки изготовлены из какого-то гибкого материала, вроде нашей проволоки. Внутри холма зашумело, и ещё раз послышался знакомый скрежет. Песчинки тонкими струйками потекли в глубокую щель, с каждой секундой она делалась все более и более широкой.

Створки дверей остановились, образовав проход. Забавно видеть дыру в поросшем зеленью холме, словно отверстие, прогрызенное гигантской мышью в огромном куске сыра. Я невольно поежился, представив себе размеры этой мыши.

– Прошу вас посетить одну из комнат моего обширного дома, и позвольте быть гидом в этой части увлекательного путешествия, – с поклоном сделал приглашающий жест улыбающийся Крохм.

– А там всегда темно, как у негра… за пазухой? – невольно спросил Павел, заглядывая в уходящий вглубь темный тоннель.

– Нет, только когда наступает зима или лето, осень или весна, а все остальное время там светло и бабочки! – не удержалась от колкости наша язва.

– У гномов всегда на входе в тайнике спрятаны факелы. Татина не права, у нас бывает светло, правда, вместо бабочек у нас порхают мотыльки, – обиженно произнес гном.

– Ну, мы будем стоять и обсуждать особенности освещения в гномьих тоннелях или все же пройдем? Кстати, Крохм, а в твоих переходах достаточно места для прохода лошадей? Я не планирую оставлять свою резвушку сушиться на солнышке! – сообщила нам Татина.

– Не волнуйся, Тана, я проведу вас там, где достаточно места человеку с лошадью. Ты права, нам действительно пора идти! – быстро сказал гном и достал из неприметной ниши три факела.

В подтверждение его слов в склон слева от нас ударила голубая молния. Это природное явление заставило двуногих вздрогнуть, а испуганных коней подняться на дыбы. Опаленная трава занялась язычками огня. Когда же мы обернулись в поисках причины возникновения молнии, то на краю леса увидели маленькую фигурку в неизменном желтом балахоне. Фигурка спешила к нам с поднятыми руками, между ними шевелилась блестящая синяя ниточка.

– Быстрее в тоннель, тут он не сможет нас достать! – воскликнул Крохм и подал пример к действию, когда деловито прошмыгнул в пещеру и завозился с какими-то корешками, торчащими из стены.

Мы не заставили себя долго упрашивать и двинули следом за ним, дополнительным стимулом послужила еще одна молния, ударившая в этот раз правее входа. Павел чиркнул зажигалкой и три факела рассеяли темноту каменного тоннеля, заставили тени причудливо гарцевать на неровных стенах.

«Павел, а он с каждым разом бьет все прицельнее, может, останешься на поверхности и еще раз испытаешь возможности амулета? Вдруг у него молния лопнет в руках, или он запнется и больно ударится головой о картофельный куст?» – спросил я у Пашки, пока он пытался справиться с испуганным Бегунком.

«Нет, Кешка, вряд ли это поможет, вспомни хотя бы Железера. Блин, вот же коняга тупая… На Железере висел амулет, однако же он ничем ему не помог, так что не будем быковать без нужды. К тому же мы не одни, с нами еще те, за кого мы несем ответственность. И вообще ты разве не видишь, что я сейчас занят и некогда болтать?» – ответил мне конский усмиритель.

Фу-ты, ну-ты, нашелся Маленький принц. Я пшикнул в сторону Гариона и храбро спрятался в мешке. Если не видишь опасность, то не так страшно.

– Какого молота вы там забыли? Вход сейчас закроется, и останетесь на разговор с тем злым колдуном. А ну быстро внутрь! – раздался голос Крохма.

Бегунок презрительно на него фыркнул и, пропустив вперед Татину с лошадью, величественной поступью зашел в тоннель. Я смог справиться с собой и высунул голову наружу.

Чуть-чуть не прищемив хвост Бегунка, дверь с лязгом сомкнулась, и тут же с другой стороны послышался грохот небольшого взрыва, землю ощутимо тряхнуло. С потолка посыпался песок, полетели камешки, один ощутимо стукнул мне по носу. Я сперва хотел обидеться и уйти в себя, а попутно и в мешок, но любопытство настояло на том, чтобы посмотреть на действия гнома. А посмотреть было на что – Крохм заметался по входу, выдергивая какие-то корешки, веревочки, сдвигая и переставляя с места на место камни.

– Быстрее уходите отсюда, сейчас будет обвал! – крикнул гном.

Татина открыла рот, чтобы прокомментировать это восклицание, но Бегунок из мужской солидарности толкнул её мордой. Чтобы удержаться на ногах, ей пришлось пробежаться вперед, но когда остановилась, то наградила Бегунка таким взглядом, каким смотрел Цезарь на Брута в момент своей кончины. Бегунок ответил невинным хлопаньем ресниц, а когда девушка возмущенно отвернулась, хитро подмигнул Павлу. Друг ответил тем же и украдкой показал поднятый большой палец. Я погладил бы по шее нашего верного скакуна, но из-за ограниченности положения просто солидарно мявкнул.

Мы торопливо шли по длинному коридору. Готические тени выплясывали танцы на стенах: то представляли всех великанами; то делали карликами. Пройдя до развилки, остановились в ожидании гнома. Позади раздался грохот, шум обвала, под ногами зашевелилась земля, а сверху осыпало каменной крошкой. До нас долетело удушливое облако пыли, а вскоре из нее вынырнул низкорослый проводник.

– На время преследователь будет занят поисками входа, поскольку я завалил наш на пятьдесят метров вглубь, да еще и залил расплавленным свинцом. Другой вход находится десятью километрами южнее и вряд ли Гарион о нем знает! – сообщил довольный Крохм и потряс головой, вытряхивая из волос осевшую пыль.

– А откуда у тебя свинец взялся? Или ты его постоянно в карманах таскал? Тогда я слегка сочувствую Павлу, – с усмешкой произнесла Тана.

Что-то последнее время она постоянно старается уколоть Павла. Может ему еще раз проверить ее нос на влажность, вдруг на этот раз получится?

– Конечно же нет, это гномьи секреты, на каждом выходе поставлены специальные резервуары, заполненные свинцом и при необходимости он моментально растапливается до жидкого состояния. Вот и сейчас помимо наваленных камней Гариону придется пробиваться через двухметровую толщу свинца. Эти резервуары мы поставили после того как ушли под землю, – просветил нас Крохм и устремился в правый коридор.

Нам ничего другого не оставалось, кроме как проследовать следом. Со стороны обвала доносились глухие звуки, будто кто-то методично бил по боксерской груше. Мы не стали дожидаться конца тренировки упорного боксера, а с головой окунулись в переплетение коридоров, подземных залов, пещер и проходов.

Пламя от факелов разбивалось на тысячи огоньков, падало на сталагмиты и зажигало причудливые люстры, в сталактитах же скакали наши изогнутые отражения. Пещеры превращались в волшебную сокровищницу Али-Бабы, раскрашивались всевозможными цветами, переливались и сверкали. Мы шли в полной тишине, зачарованные сверкающей красотой, единственными звуками были цокот копыт и наше дыхание. Крохм удовлетворенно хмыкал, видя, как мы очарованы чудесными сказками подземелья. Мы подошли к сплошной стене, и Павел недоуменно посмотрел на гнома. Тупик? Недорослик хмыкнул и ударил по ближайшему сталактиту – по пещере пронесся хрустальный звон.

– Ни шагу дальше!!! Оставайтесь там, где стоите! – громовой голос заставил вздрогнуть, я оглянулся в поисках источника этого голоса.

В зале никого кроме нас, и это не могло не вызывать беспокойства. Однако ничуть не удивленный гном подошел к выемке в стене и склонился над ним.

– Тутом, сколько раз тебе говорили, чтобы ты убавил громкость? Ты озадачил моих спутников и испугал животных, вот доберусь я до тебя… Это Крохм, я вернулся из леса! – проворчал наш проводник.

Хотя гном достигал всего лишь половины человеческого роста – значит он полупроводник. Однако с полупроводником всегда ассоциировался только Иван Сусанин.

– Извини, Крохм, это я так… для пущего эффекта… зато знаешь скольких непрошенных гостей убежали от этого гласа? – уже тише произнес невидимый собеседник, и я понял, что звук исходит из отдушины в потолке. – Если эти люди пришли с тобой, то милости просим! А мы тебя сочли умершим и успели справить погребальную тризну.