Мечта тигра (ЛП) - Хоук Коллин - Страница 23

Комната сложилась вокруг меня, все побелело, я летел с ветром через время. Я появился на крыше, сделал себя невидимым, ведь всюду были люди. Они были в нарядах, улыбались и смеялись. Я завернул за угол, обнаружил, что остался один, и сделал себя видимым.

Я стоял на длинном балконе, что обвивал здание. Весь верхний этаж был стеклянным, огни небоскребов вокруг меня сверкали как звезды, озаряя все мягким светом. Сначала я подумал, что на мне остались ароматы розы и жасмина из комнаты Анамики, но, завернув за угол, я увидел, что пол покрыт разными цветами.

Я коснулся знакомого цветка, тигровой лилии, и нахмурился. Это будет больно.

Я последовал за гостями на звуки музыки и тихого гула толпы. Я миновал лифт, откуда прибывали гости, заметил открытки и списки. Хорошо, что я миновал это. Что я бы сказал? Мое приглашение затерялось в космосе?

Каждый шаг был тяжелым, словно я старался устоять, заходя глубже в океан. Чем дальше я шел, тем сильнее был риск утонуть. И хотя я изменил облик, я ощущал себя узнаваемым и неуместным, как цветок в корзине фруктов. Я кивал людям, когда требовалось, медленно шел к бару. Мужчина спросил, что я буду, и я смотрел на него миг, а потом сказал:

— Немного воды, прошу.

Он подвинул ко мне воду с пузырьками, и я сел, потягивал ее и разглядывал комнату. Нилиму я заметил первой. Она пришла в красивом платье. Ее улыбка сияла, она была под руку с высоким и смутно знакомым мужчиной. Я резко вдохнул, поняв, что это брат Анамики, Сунил. Он был счастлив, как и она, и выглядел лучше, чем я ожидал от человека из другого времени.

Я огляделся и узнал приемных родителей Келси и нескольких человек из компании Раджарам. Потягивая воду, я разглядывал Нилиму и Сунила. Он отгонял умело всех мужчин, что хотели потанцевать с ней. Хватало его хмурого взгляда, когда кто-то подходил. Было приятно наблюдать, как она недовольно посмотрела на него и приблизилась, чтобы отчитать. Я улыбнулся, радуясь, что Нилима нашла пару, надеясь, что и Ана обрадуется, когда я расскажу.

Несмотря на мой интерес к ним, я пришел не за ними. От предвкушения сжимался желудок. Когда бармен сказал, хочу ли я еще, я только кивнул. Пот стекал по шее сзади, и я потянул за воротник, мне было жарко.

Но тут музыка прекратилась, началась новая песня — та, которую Рен написал для Келси. Мое сердце сжалось. Толпа повернулась к входу в комнату. Я не успел подготовиться, а они были там. Гости обрадовались, когда пара вошла в комнату. Рен просиял и помахал, гордо ведя жену. Он выглядел прекрасно в пиджаке шервани, его темные волосы были зачесаны назад, но вид Келси был неотразим.

Я увидел ее и не мог отвести взгляда. Казалось, весь свет в комнате тянулся к ней, обрамлял ее милое лицо. У меня пересохло во рту, и я мог лишь дышать. Пара пошла по залу, принимая поздравления от гостей.

Во мне была боль — тигр терзал зубами и когтями, хотел вырваться и напасть на соперника. Снаружи я онемел, медленно таял, как снег на солнце. Меня окутала счастливая мелодия, но не могла уцепиться. И я сидел, застывший, как человек, потерявший все.

Я смотрел на них. На спину Рена, где пиджак подчеркивая фигуру воина. На его уверенное и счастливое лицо, полное жизни. А потом мои тигриные глаза, скрытые за темными очками, нашли ту, которую я все еще любил. Она была ярким огнем в своем белом платье, и ее облик невесты пронзал мою грудь и топил кости.

Они пошли ко мне, и я сидел, неподвижный и безмолвный, как статуя, смотрел на них, а они были все ближе, а потом остановились передо мной. Во рту пересохло, я перестал дышать.

Рен протянул руку и сказал:

— Спасибо, что пришли.

Я открыл рот, но ответить не мог. Я смог лишь кивнуть. Он склонил голову, словно хотел что-то сказать, и на миг я испугался, что он увидит меня. Может, он узнал мой запах. Но нет, он уже не мог. Было печально думать о Рене, как о человеке. Но этого он хотел. Он никогда не принимал тигра так, как я.

Кто-то отвлек его, и Рен отвернулся. Я выдохнул. А потом вдохнул. Персики и сливки. Она была передо мной. Я мог бы обвить ее руками. Поцеловать. Ее светло-карие глаза мерцали, она мило улыбалась.

Ее запах окутывал меня, был как дождь для сухой земли. Я напитывался им. Когда она протянула руку, я нежно обхватил ее. Она пожала мою руку, и ее ладонь ускользнула. Казалось, кто-то украл солнце. Келси и ее тепло оставили меня. Каждый ее шаг увеличивал расстояние между нами, и яд проникал в мои вены по капле.

Голос Нилимы разнесся эхом, она говорила в микрофон:

— Невеста и жених покажут первый танец!

Гости хлопали, обсуждали пару, еду и украшения, красоту невесты. Мое тело пылало, как сухое дерево при пожаре, когда я услышал, как несколько завистниц сказали, что Рен выбрал невесту ниже себя. Я прикусил губу, ощутил вкус крови и соль.

А потом начался танец.

Я невольно следил за ними взглядом, пока они двигались по залу. Они двигались в абсолютной гармонии — уверенный Рен прижимал ладонь к спине Келси, его невеста смотрела только на него. Ее пальцы переплелись в волосах у его шеи, и он склонился и прижался губами к ее уху, что-то прошептал. Толпа замерла, словно очарованная очевидной любовью между ними, как я.

«Они счастливы».

Мысль пришла ко мне непрошенной. Я отогнал ее, будто она была ядом.

Я знал, что так будет, но должен был увидеть это. Я надеялся, что их довольный вид будет магией. Усилит мою решимость. Поможет мне идти дальше. Оставить ее. А получилось иначе. Рен забрал мой счастливый конец. Я не винил его за такое желание. Но я заслужил это не меньше него.

Время замерло, и я страдал от негодования. А потом Рен и Келси разделились. Он пригласил Нилиму на танец, а Келси станцевала с Сунилом. Официанты носили подносы с угощениями, замирали и предлагали еду, но я раздраженно отмахивался.

Заиграла другая песня, Келси танцевала с новыми партнерами. Не думая, я встал и поправил пиджак. Я решительно пошел вперед и дождался своего шанса. Когда песня переменилась, я стоял перед ней, обхватил ее ладонь и низко поклонился.

— Могу я пригласить вас на танец, юная леди? — спросил я.

— Да, — мило ответила она. — Это честь для меня.

— Это честь для меня.

Началась музыка, и хотя я пытался напомнить себе, что играю роль, я растерялся рядом с ней. Я дал воображению разыграться и мечтал, что это наша свадьба, и я — ее жених. Что она поклялась быть моей, а не брата. Я закрыл глаза и вспоминал наш давний сладкий поцелуй.

Как она могла быть так близко и так далеко от меня? Она не ощущала меня? Не думала обо мне? Скучала ли? Сожалела ли, что оставила?

Я заглянул в ее глаза и не увидел сомнений. Прошла половина песни, а я так и не заговорил с ней. Мои пальцы напряглись на ее талии, и я сказал:

— Мне было больно услышать о кончине брата вашего жениха и дедушки.

Она опустила взгляд, а потом посмотрела на меня.

— Благодарю. Это была большая потеря. Мы хотели бы, чтобы они сегодня были с нами.

— Может, так и есть, — тихо сказал он.

Она не ответила, только благодарно улыбнулась и кивнула.

— Давно вы работаете на компанию? — Келси вежливо сменила тему.

— Не очень, — ответил я. — Ваш жених обрадовал меня приглашением, — я пытался сказать что-то еще, чтобы она не спросила подробности работы. — Цветы красивые.

— Да. Нилима занималась деталями.

— Она даже добавила ваши любимые, — отметил я. Она нахмурилась и склонила голову, и я поспешил добавить. — Я как-то давно получал задание отослать вам цветы.

— Ах, — она приняла мое жалкое оправдание.

Келси посмотрела на мое плечо и улыбнулась. Это очаровывало. Мои ноздри раздулись. Рен был близко. Она перебросила прядь за плечо, и я заметил блеск на ее шее. Я узнал форму мангалсутры — традиционного подарка от жениха невесте в день их свадьбы. Но не это привлекло мое внимание.

Там переплетались золотая и синяя цепочки. Бриллианты и сапфировые цветы были вдоль цепочек, но в центре был бриллиант в форме слезы, окруженный рубиновыми лепестками лотоса. Это было кольцо, что я дал ей. Слеза Келси. Дурга сделала ее бриллиантом, а рубины были из большого камня, который я выиграл в Доме горлянок, когда мы были с ней в Шангри-Ла.