История кривого билда: Баф-машина (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 12

Парень на видео еще что-то продолжал говорить, но все, что он говорил, было с извиняющимися нотками, а у меня на душе как-то не по себе стало. С одной стороны радостно, человек от болезни вылечился, живой остался, а с другой он тут теперь навсегда. Не поиграть на вечерок, или на ночь, а по-настоящему, навсегда. Действительно, как в тюрьме…

– Слушай, тебя как зовут? – обратился ко мне старик как только видео закончилось.

– Александр, а Вас? – я присел рядом с дедом на хлипкую скамейку.

– А меня Лев Николаевич… – потерянно ответил старичок и спустя секунду добавил, – Звали… Видишь как оно получается, Саш. Жил себе хирург, профессор, оперировал, людей спасал, как мог. А теперь старый дед в виртуальной игре. Второй день здесь брожу. За еду овец, вон, пас, рыбачить пытался, никто работы не дает, только подай, да принеси, как пацан желторотый. Сплю у Марты в сарае, на сеновале, над козой. А из родственников так никто и не пришел ни разу. Вроде, как я и не нужен уже… Все же это тюрьма получается.

– Лев Николаевич – так тут начальная локация, сюда из общего мира никому нельзя! – почесав макушку, ответил я. – Вот выйдите из начальной локации в общий мир – тогда вас сразу найдут.

– А как из этой локации выйти? – профессор немного оживился.

– Надо к старосте подойти и сказать, что решил отправиться дальше. Он Портал откроет и тебя телепортирует, в зависимости от выбранной специализации. Ну, воинов в воинский лагерь Империи, Магов в Магический университет альянса, друидов в священный лес и так далее.

Старый хирург пришибленно обвел вокруг взглядом и спросил:

– Куда, интересно меня определят? Есть у них тут место для хирургов-пенсионеров?

– Зря вы так, Лев Николаевич! Тут же можно начать заново, заниматься чем угодно! Хочешь в кузнице работай, или зелья какие-нибудь вари…

– Я всю свою жизнь в человеческом брюхе копался, Саша! Я же кроме этого больше ничего не умею, совсем, – обреченно пожал плечами Лев.

– Ну, тут лечить говорят можно! Будете саппортом в какой-нибудь команде, хилы сейчас знаете как востребованы? Без работы точно не останетесь!

– Кто востребован?

– Хилы, ну лекари… – начал объяснять я и тут же осекся. Он ведь даже гайдов не читал. Как ему объяснить, что это такое? Да и нужно ли оно ему вообще?

Старик глубоко вздохнул и хмыкнул:

– Лекари… Ты знаешь, Саш, я пойду, прогуляюсь один. Надо подумать, как дальше жить, – с этими словами старый профессор поднялся, сложил руки за спину и, сутулясь, направился в сторону холмов и пастбища, там, где появляются игроки.

Я проводил его спину взглядом и вздохнул. На душе почему-то было погано. Вроде и не мое дело, да и плохого ничего не случилось, но… Не по себе как-то. Переживаю за старика, но поделать сейчас ничего не могу. Думаю, надо ему дать время, чтобы сам для себя все решил.

Придя к кузнецу, я стал свидетелем алчного взгляда, который тот устремил на мой сверток. Меня это немного напрягло, и я попытался выяснить, в чем дело.

– Ты чего это, так на шкуры уставился?

– Чего сразу уставился? – хлопнул глазами кузнец, стараясь сделать самое невинное выражение лица, – Прикидываю, сколько там, хватит на бронь стеганую, или нет?

– Ну, давай смотреть, я бы от куртки какой или от нагрудника точно не отказался бы, – вздохнул я.

Мы начали смотреть шкуры, которых оказалось 6 штук. Одна снята с молодого оленя, вторая с кабанчика, третья была непонятная и во многих местах рваная, но по шерсти на загривке, кузнец определил, что это был лось. Остальные три были маленькие, заячьи. Их узнал даже я (просто уши от шкуры гоблины не отрезали).

Когда мы начали разговор о том, хватит ли этих шкур или нет, то кузнец сразу поставил вопрос в неожиданное русло:

– Слушай, а может махнемся? Я тебе нагрудник стальной и кольчугу, а ты мне шкуры эти? – с прищуром спросил кузнец.

Я внимательно посмотрел на кузнеца, и червячок сомнений зашевелился где-то внутри.

– За эти шкуры? Нагрудник и кольчугу? – переспросил я и тут же, не задумываясь, попытался поторговаться, – А меч какой-нибудь со щитом? А то от меня вон, даже звери шарахаются. Хожу с колуном по лесу. Не дровосек и не воин, так, мужичок с колуном.

– Нет, щит я тебе подберу какой-нибудь, – задумчиво протянул кузнец. – Но за меч не проси, больно жирно будет!

– Ты хотел сказать, шкур мало будет? – уловил я его мысль.

Кузнец осекся и начал нервно подергивать бородку.

– Шкур всегда мало, – начал он и хмыкнув, добавил, – Еще пяток больших шкур принесешь – дам тебе меч справный.

Теперь уже я задумался. Если он говорит справный, то это будет точно не тот хлам, который на столе лежал. Поймав мой взгляд, опущенный на стол, кузнец хохотнул и объяснил появление подобного металлолома на столе.

– А это ваш брат бессмертный у меня ковать пробует. Ни один пока ничего стоящего не сковал.

– Ну, неумех всегда хватало, – пожал я плечами.

– А ты что? Ученый?

– Ученый – не ученый, но получше могу. Это точно.

– Пойдем ка, глянем в кузню, чего ты там умеешь.

Бурый махнул мне рукой и мы подошли к горну. Рядом с ним, в ящике лежали куски металла. В основном, это были пруты, но были и бруски, а так же хорошо различимые заготовки. Кузнец немного порылся в корзине и вытянул из нее обычную подкову и брусок металла.

– Держи, – сунул он мне ее в руки. – Сделай такую же.

Я повертел ее в руках. Подкова как подкова. А вот прямой брусок – из незнакомого мне железа. Первый раз вижу, чтобы металл был зеленого оттенка. Поначалу думал – окись, а нет. Даже об наковальню поцарапал, чтобы убедиться. Действительно зеленый. Царапается легко, довольно мягкое, но тут надо в деле его пробовать. Непонятно, как оно в игре себя вести будет. Пять дырок под гвозди, поверхность ровная, только спереди выступ небольшой – зацеп. Вроде бы, ничего сложного.

Когда я повернулся к горну и начал бегать по кузнице взглядом, в поисках угля и растопки, то услышал голос бурого:

– На магии он. Надо будет – скажи. Я запущу.

Я кивнул и приступил к работе, особо не обращая внимание на хмыканье и бубнеж Бурого.

Взял кожаный шнурок, с гвоздя в столбике, отмерил по готовой подкове длину и прикинул на заготовке. В аккурат подходит, словно уже отмерили, или заранее подготовили.

– Бурый, заводи горн, греть будем. – командую кузнецу, а сам пробегаю глазами по инструментам. Вроде бы все на месте.

Некоторым работа с металлом кажется очень тяжелой, некоторым она кажется чем-то мистическим, но для меня работа с ним – это то, от чего на душе легко становится. Жар от горна, запах раскаленного металла и удары молота. Нагреть, расплющить, снова нагреть и снова расплющить, загнуть концы, обогнуть, довести, пробить отверстия под гвозди. Глядь, а подкова уже готова. Вроде только разогрелся, часа не прошло, а подкова в руках уже.

Поворачиваюсь к Бурому и киваю ему на готовую подкову, рядом с которой на наковальне, я положил его образец.

Бурый подходит, и подхватывает клещами мое творение. Внимательно со всех сторон его оглядывает и выносит вердикт:

– Добрая работа! Но меч – не дам.

– Тогда дай металл – сам сделаю.

– Ишь ты! Метал ему подавай! – хмыкнул он. – И сколько тебе металла на справный меч надо?

– Ну, обычно металл “усыхает” и выхода там почти наполовину меньше. Так, примерно выйдет килограмма три железа и два на сталь.

– Ты еще и ламинировать сталью клинок собрался? – вскинул брови Бурый.

– А как иначе? – пожал я плечами. – Сталь она слишком хрупкая, железо слишком мягкое. Вот и буду железо сталью обваривать. Он и гибкий получится и прочный.

– А сможешь? – с прищуром поинтересовался он.

– Покорпеть придется, но смогу. – кивнул я.

– Ну, коли сможешь – молодец! Только стали я тебе все равно не дам! – С усмешкой буркнул Бурый. – У самого ее в чистом виде нет. Только бруски ламинированные.

– А на меч то тех брусков хватит?

– В том, то и дело, что на приличный нет. – Развел руками кузнец. – В лучшем случае на острие для копья.