Сказки нашего времени (сборник) (СИ) - Михеева Рина "Пушися" - Страница 5

— Гномов, — поправила Царевна.

— Всё едино — недомерки, — отмахнулся царевич. — Я, знаешь ли, нашу русскую народную сказку вспомнил про петушка, которому, как ни наказывали кот и пёс сидеть дома, пока их нет, и никому не открывать, — всё без толку! А потом каждый раз: "Несёт меня лисаааа! За тёмные лесааааа! Ааааа!"

Но тот хоть петух — птица глупая, что с него взять! А эта дурищща, сколько ей не говорили ни у кого ничего не брать, так она всё равно — три раза — три!!! — попалась практически на одну и ту же уловку! Не… Такая идиотка мне не нужна, уж извини… Как говорится, столько я не выпью, чтобы эту безголовую рядом терпеть. Никакая красота не поможет.

Лягушка только тяжко вздохнула.

— И вообще. Я тут подумал… Не нужна мне дура. Скучно с ними. Ни поговорить нормально, ни посоветоваться… Глазами лупают, хихикают… Не для меня это. Я… знаешь… привык к тебе как-то… С тобой интересно…

Лягушка во время этой речи выпучила глазки и даже квакнула от изумления.

— Да, знаю, виноват я, не захотел тебя в жёны брать. Глуп был! Прости! Не нужна мне дура, раз я сам дурак… Выходи за меня, а, Василиса? Ты мне даже в виде лягушки — и то уже нравишься… А уж как расколдуешься, так и вообще отлично заживём! И не думай, кожу лягушачью я раньше времени жечь не буду. Может, у меня и не ума палата, но и не такой я придурок. Подожду. Ну что, согласна?

— Ква… — выдавила потрясённая царевна.

— Да, чуть не забыл: люблю я тебя! И всё такое…

— Соквасна я… — прошептала лягушка, думая, что любовь всё-таки есть на свете! — Согласна то есть!

— Вот и славно! — обрадовался царевич. — Пусть эти недомерки другого дурака ищут свою дуру Белоснежку будить!

Часть двадцатая. Братец Лис и Заюшка

И вот как-то раз, наплевав на все условности и хитрости, Братец Лис просто-напросто погнался за Братцем Зайцем — за Заюшкой то есть. И, нагло пользуясь лучшим знанием местности, таки догнал и ухватил за пушистые ушки! Заюшка обречённо повис.

— Ну, что ты теперь скажешь? — самодовольно спросил Братец Лис. — Только не вздумай мне снова задвигать про философию! Хотя… насчёт непротивления злу, — это, пожалуй, весьма удачная мысль! Как ты считаешь?

— Ага, — вздохнул Заюшка и продолжил висеть. Молча.

Братец Лис подождал какое-то время, но так ничего и не дождался.

— И что же — вот просто "ага" — и всё?! — изумился он. — Больше ничего не хочешь мне сказать? Даже посоветовать, как лучше с тобой поступить — зажарить там или сварить? А может быть, потушить? Ммм?..

— Может, и потушить, — едва слышно выдохнул Заинька. — Это уж как будет угодно вашей милости.

— Но я хотел бы… чтобы ты как-то… высказался! Это даже неинтересно! Висишь тут… как какой-нибудь бессловесный овощ!

— Простите, ваша милость, но в наших краях не принято спрашивать у обеда, как его лучше приготовить. Это уж ваше дело — решать.

И Заинька снова замолчал, обречённо обвиснув в лапах Братца Лиса. Озадаченный Братец Лис какое-то время пристально смотрел на свою добычу, а потом вдруг ощутил, как некое совершенно незнакомое чувство просыпается у него в груди. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Никогда! Братец Кролик вызывал в нём совершенно иные… чувства. А тут…

— Ну что же это такое?! — возмутился Братец Лис. — Разве так можно?! Ты же должен бороться! Ты должен…

— А зачем? — уныло перебил его Заинька. — Всё бесполезно… Борьба бессмысленна! Не лучше ли отдаться на волю сильнейшего и прервать скорбный путь… Завершится жизнь, полная страданий, страха, обид и унижений… — Зайчик всхлипнул.

— Всё наконец-то закончится! И наступит покой… О-о… скорей бы освободиться от этой жизни… Это лучшее, что может произойти с таким несчастным существом, как я! С самого детства, едва только появившись на свет, я знал, я чувствовал, что мне нет места в этом мире! Этот мир принадлежит сильным! Хищникам с острыми зубами и длинными когтями. Всё, что я мог — это убегать… Бежать, бежать, бежать, чтобы затаиться в норе и трястись от страха! Вот и вся печальная повесть моей жизни… И знаете, уважаемый Братец Лис, я даже рад, что всё это скоро закончится! Наконец-то…

Лис разжал лапы и потёр ими неожиданно повлажневшие глаза.

— Вот горемыка-то… — всхлипнул он. — Вот же несчастное существо! Нет, прости, дружок, но я не смогу тебя съесть. У меня даже аппетит пропал… Послушай, Братец Заяц, но так же нельзя! Надо же бороться! Надо…

Но Заинька смотрел на Лиса такими несчастными глазами, что у того слова застряли в горле.

— Вы думаете, в этом есть какой-то смысл? — печально спросил Заинька.

— Уверен, что есть! — горячо отозвался Братец Лис.

— Ну что ж… если вы так считаете… — Зайчик пригладил свои несколько разлохматившиеся и помятые после долгого висения в лисьих лапах уши. — Знаете, мне кажется, что я, может быть, смог бы… Сумел бы начать новую жизнь… — не вполне уверенно проговорил Заинька, — если бы…

— Если бы что? — оживлённо спросил Братец Лис.

— Если бы вернулся домой… Я так тоскую… Ужасно тоскую по Родине…

— Вот бедолага, — снова вытер глаза лапами окончательно расчувствовавшийся Лис. — Но ведь там тебя все обижали!

— Ну… там было не только плохое, но и хорошее. И с Лисой я подружился… Знаете, какая у нас там Лиса? О! Лиса Патрикеевна — уважаемый предприниматель! Я на неё работал — строил Ледяную Избушку.

— Постой-ка, так это твоя знакомая Лиса устраивает экскурсии в русскую народную Ледяную Избушку?

— Да-да! — радостно закивал Зайчик. — И она меня не обижала! Я так хочу домой… Наши ёлки лучше любых пальм! Наши Лисы — самые умные, наши Волки — самые хищные, а наши Медведи — самые добрые и сильные!

— М-да… Ну, патриотические чувства — это то, что я могу понять… Что же нам с тобой делать… Пожалуй, объявим сбор средств для возвращения тебя на историческую родину…

— О! Вы такой добрый! — воскликнул Заинька и, подпрыгнув, чмокнул Лиса в нос, а затем умчался, прежде чем поражённый зверь успел прийти в себя.

— Эти русские — такие странные… — пробормотал Братец Лис, потирая нос. — Сколько бы я ни встречался с Братцем Зайцем, он всегда сбивает меня с толку…

Часть двадцать первая. Горыныч

Горыныч вальяжно развалился в любимом кресле, изготовленном на заказ заморскими гномами, и раскрыл новую книгу сказок, автор которой без затей и лишней скромности наименовал себя Великим Сказочником.

— Ну-с… посмотрим… — пробормотала правая голова, которая всегда была настроена наиболее оптимистично.

— И чего же ты ждёшь, интересно? Шедевра? — издевательски спросила левая — уж она-то никогда не ждала ничего хорошего ни от мира в целом, ни от населяющих его живых существ.