Создатель Героев. Чёрно-белый генерал (СИ) - Розин Юрий - Страница 37

-«Очень неплохо, - подобная похвала задыхающемуся юноше от человека, на одежде которого не появилось ни единого пятнышка, выглядела насмешкой. Но Алтран, к своему удовольствию, услышал в этих словах искренность. – Ты выбрал сложный путь, однако если приложить усилие, то такой выбор выльется в настоящее мастерство. Немного отдохни, потом повторим с оружием. Какое предпочитаешь?»

-«Копье». – Глубоко вздохнув, Алтран сел прямо на землю и попытался стабилизировать дыхание.

-«Да, мог бы и не спрашивать, в Палинойе сложно найти кого-то, предпочитающего другое оружие». – Лазарис покачал головой. Хотя, с другой стороны, чего еще ждать от страны, у которой на флаге это самое копье и изображено?

-«Ваша правда. Ладно, продолжим? Вы что выберете?» - Алтран подошел к стойке и вытащил из крепежа длинное копье с широким наконечником и шаром противовеса на конце древка. Для обычного человека использовать его было бы нереально из-за большого веса. Но операторы были куда сильнее, а потому для них такое оружие было идеальным.

-«Не, я предпочитаю так, ручками». – Лазарис лишь покачал головой. Однако на этот раз принц не стал переспрашивать, он уже понял, что его новый учитель необычнен в слишком большом количестве смыслов.

И снова закипела схватка. Казалось бы, что сейчас мужчине должно было приходиться куда сложнее, но на деле это было совсем не так. Он со все той же полуулыбкой на лице танцевал по площадке, уклоняясь от колющих и отклоняя рубящие удары. Копье в руках Алтрана было больше похоже на живое существо, изгибаясь под дикими углами, но Лазарис читал каждую его атаку как открытую книгу. И то, что мужчина ушел в оборону, не стараясь больше атаковать, не придало юноше уверенности. Потому что на лбу у его спарринг-партнера так и не выступило ни одной капельки пота. Этот бой длился примерно столько же.

-«Давай с кристаллами!» - Когда два человека на несколько секунд разорвали дистанцию, Лазарис снова поднял планку, Алтран не стал возражать.

У оператора, вставившего в доспех хотя бы один кристалл, появлялось как бы два уровня связи. На первом, когда игла доспеха входила в шейный разъем и энергия человека отправлялась в доспех, это было “просто” увеличение силы. Никаких особенных эффектов, кроме встроенных в сам доспех на соответствующей ступени.

Но на втором, при активации кристаллов, все менялось. Да, до шестой ступени использовать настоящую магию операторы не могли. Но это вовсе не означало, что кристаллы были просто усилителями. В соответствии с типом магии, они позволяли использовать как бы урезанные версии заклинаний.

Возьмем, к примеру, красный кристалл гнева, дающий власть над стихиями и позволяющий на шестой ступени швыряться фаэрболами и шаровыми молниями. На четвертой или пятой стадии это было невозможно, однако оператор мог, к примеру, нагреть свое оружие или покрыть броню защитной коркой, сделав ее крепче.

Если же брать конкретные случаи, то можно было рассмотреть, к примеру, имеющийся у Алтрана оранжевый кристалл интереса. Он отвечал за магию восприятия. Оператор шестой ступени с его помощью мог обнаружить клад на глубине десятка метров, найти в толпе человека с оружием или расшифровать структуру вражеского заклинания. И пусть принцу этого пока было недоступно, но стоило ему активировать кристалл, как его восприятие стало намного острее и движения Лазариса замедлились, словно тот двигался под водой.

Кроме этого, у юноши имелся также синий кристалл горя и зеленый кристалл страха. Так что, когда он активировал их все, его боевой потенциал резко вырос в несколько раз.

Издав боевой клич, Алтран ринулся в бой, но быстро понял, что, как и раньше, Лазарис просто с ним играет. Он стал сильнее и быстрее ровно настолько, насколько стал сильнее и быстрее сам юноша. На лице мужчины играла все та же ухмылочка и даже несмотря на то, что три кристалла с завидной скоростью поглощали его силы, принц не мог оставить на одежде своего противника ни одной царапины.

-«Сдаюсь! Вы вообще человек!?» - Еще через десять минут юноша растянулся на земле и раскинул руки в стороны. Сил не осталось даже на то, чтобы снять тяжелый доспех. А его учитель, как ни в чем не бывало, стоял над ним. Все, чего Алтран добился – тонкий разрез на рукаве, получившийся, когда он ринулся в атаку на мужчину, забыв о всякой осторожности.

-«Ну, частично». – Ответил Лазарис, усмехнувшись.

Глава 8.

Их занятия длились уже почти месяц. Хотя, назвать это полноценными занятиями ни у кого язык бы не повернулся. Алтран либо просто беседовал с мужчиной обо всем на свете, либо они спарринговались. Фактически, Лазарис ничему его не учил, даже после очередной битвы, заканчивающейся неизменной победой учителя, он не давал никаких советов и не указывал на ошибки.

Поначалу принц не понимал, в чем суть таких вот молчаливых танцев по тренировочной площадке. Но вскоре стал замечать, что с каждым разом мужчина становится чуть-чуть сильнее. Вряд ли, конечно, Лазарис и правда прибавлял в силе, просто показывал все больше и больше. И чтобы не проиграть на первой же минуте спарринга, Алтрану приходилось расти с соответствующей скоростью.

Движения, приводящие к фантомным ударам от мужчины, менялись или вообще отбрасывались, а правильные ходы закреплялись в памяти. Подобная тактика не сработала бы с новичком, не умеющим вообще ничего, но принцу было уже за двадцать. Так что для него такие тренировки были идеальны. Не оглядываясь ни на кого и не слушая ничьих команд, он медленно создавал свой стиль, уникальный во всем мире, идеально подходящий именно ему.

То же самое происходило и в их беседах. Лазарис больше не старался изменить что-то в сознании Алтрана, тот должен был сделать все сам. Если преподаватели истории, литературы, математики и других изучаемых им наук учили его думать, то этот мужчина со странными волосами – размышлять. Знать, в каком году произошло то или иное сражение – это, конечно, полезно, но вот понимать, что чувствовали люди, в нем участвующие – намного важнее. По крайней мере для будущего императора.

Вообще, принц не понимал, почему Лазарис взялся за его подготовку к восхождению на престол с таким усердием. Юноша был далеко не глуп и очень быстро выяснил, каким образом его матушка заполучила для сына подобного учителя. Поначалу Алтран сильно возмущался, даже отказывался заниматься, для него такое отношение к человеку, не важно какому, было неприемлемо. Однако мужчина сам убедил его, что все в порядке.

-«Скажу честно, я и правда не хотел с тобой заниматься, но ты показал, что генов матери в тебе куда меньше, чем я рассчитывал. Не обижайся, но даже ты должен понимать, что она была бы отвратительной императрицей. К тому же, твоя двоюродная сестра явно не проявляет никакого интереса к борьбе за престол, а заставлять девочку мне бы не хотелось. Ты же имеешь достойную цель, а также способности и желание для ее достижения. А потому, если вдруг, тьфу-тьфу-тьфу, с твоим дядей что-то случится, то из троих претендентов на престол я предпочту тебя. А потому продолжу заниматься с тобой, чтобы в итоге ты смог исполнить свою мечту». – Этот монолог Алтран услышал уже больше недели назад.

В самом начале он вполне серьезно считал, что Лазарис был послан ему небесами, как те великие гуру из героических эпосов. Потом, что мужчина – невероятно мудрый человек, которого его матушка против его воли заставила учить принца. Но сейчас он уже не был уверен ни в чем. Зная способности своего спарринг-партнера, юноша был уверен, что сбежать из дворца тому не составит вообще никакого труда. Однако Лазарис оставался там, куда его поместили, выходя только для нового сражения с принцем и не выказывал никаких побуждений к побегу. В разуме Алтрана тут же возникла новая мысль, вполне правдивая, кстати, однако мужчина опроверг и ее.

-«Да, ты прав, я заключил с малышкой Небией договор и пара небезразличных мне людей в нем фигурировала. Однако это вовсе не означает, что они – беззащитные овечки, которым нужна моя защита. Даже напротив, я в какой-то степени рад, что так получилось. Уверен, что однажды они появятся, чтобы меня “спасти”, хотя я и запрещал им это. И к тому моменту они вырастут, как силой, так и разумом». – Больше о таинственных “небезразличных людях” Лазарис не сказал ни слова.