Добытчик (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 59

- Караулишь? - с усмешкой, спросил я его.

- Да, - он улыбнулся в ответ и спросил: - Закурить не будет?

- Найдется.

Я поделился с ним папиросами, мы прикурили от одной спички, которую он поджег, и лейтенант сказал:

- А мы ведь с тобой уже пересекались, граф.

- Где это? - заинтересовался я.

- Шестнадцать лет назад, пятьдесят седьмой год, высадка в Крыму.

- Понятно. Ты кем тогда был?

- Рядовой гвардии. Желторотик из новобранцев. Просто Коля Юрченко из Пашковской, босяк и проныра.

- Я тоже недавно в гвардию попал, вторая серьезная драка после похода на Дон. Только все равно тебя не припоминаю.

- Да и я тебя не сразу вспомнил. Наши стрелковые ячейки рядом были. Слышал твой позывной и пару раз лицо видел, а потом про тебя много в газетах писали, и меня "пробило", что это же "тот самый Мечников".

- Хорошее время было.

- Отличное, - согласился он. - Сколько лет прошло, столько всего случилось. Ты теперь граф и колонист, а я лейтенант гвардии.

- Ага. И теперь за мной присматриваешь.

- Таков приказ, - на его лице появилась виноватая улыбка и он добавил: - Ты не переживай, граф. У нас инструкции четкие - никого не прессовать. Надо вас на место поставить, а то вы зарвались. Мозги вам вправят, а потом все вернется на свой круг. Прежней вольницы, конечно, не будет, но не пропадете. Это ничего, что я с тобой так откровенно говорю?

- Нормально, - я махнул рукой и в этот момент на верхней палубе раздался шум, словно что-то упало.

Юрченко посмотрел наверх и позвал:

- Павлов, ты чего там, в порядке?

"Хороший ты, мужик, лейтенант, - подумал я, глядя на морпеха. - Жаль только, что сейчас не на моей стороне".

- Павлов! - снова позвал Юрченко. - Юсупов!

Из корабельного коридора показался Тарантул, один из моих телохранителей. Он кивнул - операция началась.

- Что за... - лейтенант потянулся к УКВ-радиостанции, которая висела на ремне, но не успел.

Я ударил его кулаком в открытое горло и Юрченко захрипел. Бил не в полную силу, чтобы не покалечить лейтенанта, и сразу же подсечкой свалил морпеха с ног.

Он рухнул на палубу, и я кивнул на него Тарантулу:

- Связать и в карцер.

- Есть! - отозвался телохранитель.

Тарантул занялся пленником, а я направился на ходовой мостик и заметил, как по трапу скользят тени. Это Лихой и три его потомка, опережая штурмовиков, спускались на берег.

На ходовом мостике меня встретил Скоков, который сразу доложил:

- Наши диверсанты и разведчики Бурова взяли под контроль арсенал. С минуты на минуту подойдут к казармам. Посты морпехов на причалах нейтрализованы. Штурмовики ждут команду.

- Штурмовикам выдвигаться! - отдал я приказ.

Скоков кивнул и прижал к губам радиостанцию:

- Это ГКП! Всем "пятерка"! Работаем! Повторяю - всем "пятерка"!

Командиры групп подтвердили получение приказа и на берег хлынули штурмовики, которые разделились на два отряда. Первый - двинулся в гору, на помощь диверсантам. Второй - направился к имперским судам.

Я наблюдал за всем происходящим с ходового мостика. Доклады от групп поступали редко, и сначала операция шла, словно по маслу. Штурмовики без стрельбы и шума при помощи разумных псов взяли под контроль причалы, а диверсанты деблокировали казармы колониальной пехоты, которая получила оружие и направилась к штабу и казарменному расположению имперских морпехов. Однако не бывает так, чтобы все прошло гладко. Поэтому я ждал, что вот-вот начнется стрельба, и дождался.

Над базой, рассекая темное небо световыми иглами, прошлась очередь из трассеров. Судя по всему, стреляли с борта "Аделаиды", имперского грузопассажирского судна, которое некогда доставило меня и первых колонистов Передового в Испанию. Дальше уже таиться смысла не было. "Аделаида" подняла тревогу и всполошила морпехов. Начинался полноценный бой, в котором мне захотелось принять непосредственное участие, пусть даже во второй линии, и в сопровождении телохранителей, оставив координатором Скокова, я вооружился и тоже сошел на берег.

Оказавшись на причале, я решил не торопиться и сам себе улыбнулся. Ночь. Над базой скользят трассера. Рядом верные воины и неподалеку Лихой. В руках надежный АКМС, а разгрузка набита боеприпасами. Все, как в старые добрые времена, когда я был молод и горяч. Сейчас тоже задора не утратил, но пламя в груди поутихло. Не мальчик уже, тридцать четыре года. Жизнь идет своим чередом и молодость в прошлом. Но в этот миг груз прожитых лет, пусть даже на время, рассеялся.

Впрочем, состояние внутреннего душевного подъема было недолгим и пришлось вернуться в реальность. Противник оказал сопротивление и на базе образовались три очага обороны: штаб, "Аделаида" и артиллерийские батареи на горе. Воины требовали новых приказов, и я их отдал через Скокова. "Аделаиду" оставить в покое, сосредоточиться на контроле за другими судами. Штурмовикам оттянуться в развалины складов вдоль причалов, а нашим корабельным орудиям взять транспорт на прицел. Артбатареи обстреливать исключительно стрелковым вооружением, дабы не повредить орудия. Все свободные силы бросить на штаб. Если возьмем Сбыховского, победа в кармане. Она и так уже наша, но необходимо обойтись малой кровью.

Героизм не для нас и под тяжелые пулеметы "Аделаиды" бросаться желающих не было. Поэтому штурмовики оставили транспорт в покое и затаились. Диверсанты в это время стали обходить позиции береговых батарей, а остальные воины, как мои, так и Бурова с Семеновым, занялись штабом. Если я где-то и нужен, то именно там.

Ко мне подкатил штабной автомобиль, кстати, тот самый, который встречал меня вчера. Телохранители обнаружили его невдалеке, на стоянке рядом с причалами, и там же спеленали уже знакомого мне капитана Сурова. Он хотел сбежать, но не успел.

Пленник находился в машине и был связан, но кляп в рот ему не вставляли. И, заглянув в салон, я разглядел его и спросил:

- Как дела, Суров?

- Мечников? - он был удивлен.

- Он самый.

- Это ваши бойцы меня захватили?

- Конечно, мои.

- Вы что творите? Зачем?

- Да вот, решил не отдавать императору свое золото, корабли и власть.

- Мятежник!

- Не буду спорить, что есть, то есть. Каюсь и винюсь - поднял мятеж.

- Издеваетесь?

- Есть немного.

- Дурак! Какой же вы дурак! Вы ничего не понимаете! Вас просто хотели припугнуть!

- У вас это получилось. Мы испугались и отреагировали.

- Но так нельзя!

- Заткнись уже, - я рывком вытащил Сурова из машины и посмотрел на телохранителей: - Этого в карцер. Держать отдельно от остальных. Двое со мной. Остальным оставаться здесь.

Сурова утащили на фрегат, а я направился к штабу.

Поездка была недолгой. Вскоре автомобиль оказался рядом с целью, и я успел вовремя, увидел невдалеке Семенова, который прятался за стеной полуразрушенного здания, и подошел к нему.

- Чего стоим? - обратился я к нему. - Кого ждем?

- Гранатометчиков, - отозвался он и пояснил: - Штаб хорошо укреплен и в нем полсотни стрелков. Мои бойцы, как только получили оружие, попытались захватить его сходу. Хрен там! Не вышло! За пять минут потеряли полтора взвода. Мои бойцы стали разбегаться, не привыкли к такому отпору. Хорошо, что твои воины подошли, а затем вояки Бурова. А то бы не сдюжили. Сам понимаешь - против нас гвардия.

- Понимаю.

- Я предложил им сдаться, а они меня послали. Ну и ладно, сейчас по штабу из гранатометов отстреляемся, и снова на штурм. Задавим сопротивление и возьмемся за артиллерию, если твои диверсанты не справятся.

- Они справятся.

- Посмотрим. Кстати, где наш друг Кара?

- На своем корабле. Он старый, ему стрелять уже не интересно.

Прерывая нашу беседу, Семенову поступил доклад от гранатометчиков:

- "Файер" для "Старшего" - мы на позициях.