Добытчик (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 57

- Максим, ты знал о том, что затевается?

- Нет, - он покачал головой. - Для меня этот указ тоже сюрприз.

- А тот молодой крендель рядом с генералом, кто такой?

- Гену Симакова помнишь?

- Командующего Кавказским экспедиционным корпусом? - уточнил я.

- Да.

- Помню.

- Это его сын. Племянник императора. Его прислали учиться управлению отдаленными провинциями.

- И он знает, кто прихлопнул его отца?

- Догадывается.

- Плохо.

- Ага, - согласился дипломат.

История давняя. Гена Симаков, командующий Кавказским корпусом, предал своих солдат и поплатился за это. Причем многие догадывались, что к этому приложили руку спецназовцы Четвертой гвардейской бригады, а некоторые знали об этом наверняка. В частности знали в Госбезопасности. Следовательно, сын Гены может попытаться нам отомстить или попробует выбить из нас правду. Как бы там ни было, а ничего хорошего от него ожидать не стоило. Да и вообще все погано выходит. Ждали славы, орденов и медалей, а получили хомут на шею и скоро нас начнут грабить, душить налогами и отодвигать в сторону от управления колоний. Вот такая она - благодарность императора. Мы тут бьемся, стараемся принести пользу государству и "дамокловым мечом" нависаем над средиземноморцами, а нас под пресс. Где справедливость? Люди!!! Ау!!! Где правда? Нет справедливости, как и правды. И титулы, дворянская честь, доверительные отношения сюзерена и вассала, клятвы, договора и присяги - все оказалось обманом и мишурой. Мы повелись и нас снова обманули.

Тем временем, постоянно находясь под наблюдением морских пехотинцев, которые, наверняка, пресекут любую нашу попытку спуститься с горы к кораблям, мы добрались до радиоцентра. Семенов приказал вызвать на связь Метрополию и потребовать на переговоры Еременко. Время в запасе есть, и мы расположились в беседке неподалеку. Когда понадобимся, позовут, а сейчас самое время обсудить нежданно-негаданно возникшую проблему.

- Максим, - Кара посмотрел на дипломата, - оставь нас наедине, поговорить надо.

Миронов поморщился:

- Не доверяете?

- О чем не знаешь, того и под пыткой не выдашь, - наставительным тоном ответил Буров.

- Ладно, - не стал спорить Миронов. - Но учтите, задумаете измену, я буду на стороне Сбыховского, а вот в переговорах мог бы помочь.

- Иди уже... - Кара махнул в его сторону рукой.

Обиженный Миронов, не услышав от меня и Семенова слов поддержки, отошел в сторону и мы стали совещаться.

28.

ВМБ "Гибралтар". 25.05.2073.

Оказавшись наедине, мы замолчали. У всех на уме одно и то же - зная своих сотоварищей, верных подельников в деле разграбления Бирмингема, я был уверен, что в этот момент мы мыслили одинаково. Но никто не хотел быть тем, кто первым озвучить эти мысли. И причина не в страхе, а в том, что у нас слова не расходятся с делом. Если что-то будет сказано, последуют действия, которые в корне изменят нашу судьбу, сломают привычный уклад и заставят пересмотреть все жизненные приоритеты. Вот потому и заткнулись, смотрели друг на друга и тупили.

- Саня, скажи, что думаешь, - не выдержал Буров.

- Да-да, - поддержал его Семенов, - говори.

Я отнекиваться не стал и перешел к сути:

- Вы как хотите, а я никому и ничего отдавать не собираюсь. Император наплевал на все наши договоренности. Почему? Как и вы, я этого не знаю и могу только догадываться. Но если он не держит свое слово, то и мне на его приказы начхать. Факт остается фактом - нас решили ограбить и, словно покорный скот, поставить в стойло, а я подобное отношение терпеть не стану. Жалобы, кляузы и прошения ничего не изменят. Так что пошли бы они через пошли, высокие столичные тузы вместе со своим Сбыховским и всеми представителями императорской фамилии. Вы со мной?

Кара не сомневался, ему не привыкать менять покровителей, и он ответил коротко:

- Да.

- А ты? - я покосился на Семенова.

Он пожал плечами:

- Сам не знаю. В душе от несправедливых решений императора все закипает. А разум говорит, что за мои поступки может пострадать клан.

- Решайся, прямо здесь и прямо сейчас, - поторопил я его.

- Но как же моя семья?

- Твой клан один из самых сильных в Черномории, производители вооружений и боеприпасов, а значит, ссориться с ним не станут. Твоих родственников, конечно, припугнут. Не без этого. Однако и мы надавим на императора.

- Как? И вообще что ты предлагаешь?

Несколько часов назад я был верным слугой императора. Сам себе на уме, но о мятеже не думал. Признаю это. А сейчас в голове сложился план отделиться от империи. Парадокс? Пожалуй, что нет и в этом нет ничего странного, ибо, как верно подмечено - бытие определяет сознание. Пока ко мне со всей душой, я был верен. И не я первым нарушил прежние договоренности, так что моя совесть чиста.

- Предлагаю захватить Сбыховского и молодого Симакова, разоружить морских пехотинцев и вернуть Гибралтар под твой контроль. А затем поторговаться с Метрополией. Если император захочет вернуть члена своей семьи, а главное - драгоценные корабли, он даст гарантии не подвергать репрессиям наших родственников и друзей, а заодно предоставит возможность отправиться в колонии тем, кто пожелает покинуть Черноморию.

Семенов фыркнул:

- Бред.

Я поймал его взгляд и потребовал:

- Поясни, где здесь бред.

Он не выдержал моего взгляда и опустил голову:

- У Сбыховского здесь усиленный батальон, отборные гвардейцы из Метрополии, а так же две роты морпехов, которые находились под моим командованием, и моряки. Это семьсот бойцов, которые контролируют ключевые точки базы. А преданные нам люди в это самое время находятся в казармах или на кораблях. За ними наблюдают и при малейшем подозрении на мятеж люди Сбыховского откроют огонь на поражение.

- Верно, - согласился я. - Но я не предлагаю захватывать базу прямо сейчас, среди бела дня.

- А когда?

- Дождемся ночи.

- Все равно не выйдет.

- А я уверен, что все получится. Мои разведчики снимут часовых в порту и возле арсенала. Захватываем штаб и арсенал, суда и казармы. У меня на борту кораблей, помимо моряков, шесть взводов.

- И у меня сотня профессионалов, - вклинился Буров.

Семенов посмотрел на Кару:

- Значит, ты поддерживаешь этот план?

- Да, - однорукий наемник кивнул.

- Тогда я тоже с вами, - Семенов опустил голову, положил на лоб левую ладонь и выдохнул: - Сука, до чего я докатился. Какой позор. Становлюсь предателем Родины.

- Это не позор, - Буров сплюнул в сторону, - а целесообразность. Если менжуешься, так и скажи, мы тебя поймем и осуждать не станем. Только попросим, чтобы не сдавал нас сразу. А насчет Родины, дружище, поведаю прописную истину. Потерявший чувство реальности правитель и родная земля, которая тебя вскормила и взрастила, понятия совершенно разные.

- Ну да, наверное, правильно говоришь, Кара, - Семенов поднял голову, посмотрел на меня и потребовал: - Необходимо избежать лишних жертв. Ты обещаешь, что не станешь понапрасну проливать кровь?

- Само собой, тезка, - отозвался я.

- Нет, ты пообещай.

- Обещаю.

- Я тебе верю и пойду до конца. Смогу поднять три с половиной сотни бойцов. Это те, на кого могу положиться, вольные колонисты и колониальная пехота. В конце концов, это я их нанимал, а не империя.

Основное было сказано и в течение следующих десяти минут мы обговаривали детали. А потом появился дежурный радист, который сообщил, что Краснодар вышел на связь и с нами готов пообщаться генерал Еременко.

Честно говоря, мы не ожидали от этого разговора ничего хорошего. Потребовали связь с куратором, теперь уже бывшим, только чтобы потянуть время и перевести дух. Хотя где-то в глубине души я надеялся, что Еременко, этот стальной человечище, с которым мы прошли через войну, опровергнет столичный указ и все уладит. Как говорится - надежда умирает последней. И разговор с генералом ее окончательно добил, поскольку он не сказал ничего хорошего. Да - указ подлинный. Да - таково решение императора. Да - отныне Сбыховский генерал-губернатор и всю британскую добычу мы обязаны отдать в пользу государства. Да - воины передаются под его командование. Да, еще раз да, и снова да...