Напряжение: Коронный разряд (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 6

- Видите ли, - после некоторой задумчивой паузы, вздохнули с того края стола. - Есть у меня одна книжка... - Из укладки папки, самого ее низа, показался добротно прошитый кожаный переплет, размером в тетрадь.

Судя по характерным полоскам, внутри и была обычная тетрадь в клетку, отчего-то украшенная и защищённая столь дорого и надежно.

- Вернее, свод правил, - еще раз вздохнул юноша. - Свод, которого я обязан придерживаться, пока не завершу очное отделение имперского университета.

- Позвольте поинтересоваться, а кто составитель этого документа? - Осторожно задал вопрос Ферзен.

- Один человек, - сухо отозвался Самойлов.

Не отец, не дед... Ведь просто «человеком» не назовешь родного… Странно и довольно сильно будоражит любопытство.

- Еще раз прошу прощения за назойливость, этот человек был вам важен?

- Он за меня как-то умер. Чудом остался жив. Вернее... Она.

К его удивлению, гость пошел на откровенность. А значит, он может задать еще один вопрос?..

- Смею полагать, она желала вам самого лучшего, вручая этот свод правил?

- Именно так.

- Как считаете, вот это условие по завершению очного отделения университета... Оно содержало в себе доброе пожелание?

- Безусловно, - автоматически вымолвил юноша.

- Можем ли мы сойтись на мысли, что в очном обучении, год за годом, от экзамена к экзамену, она видела для вас пользу?

- Допустим, - уже настороженно вымолвил Самойлов.

- Не ради корочки, а для самих знаний и процесса их получения, поставлены условия. - Подводил Ферзен его к мысли.

Правильной, единственно верной мысли, принятие истинности которой поможет и юноше и если повезет, то и ему...

- Вы не понимаете, я не успеваю. - Взорвался раздраженной эмоцией Самойлов. - У меня два контейнеровоза застряли на границе, фуры стоят под Орлом, а мороженое тает!

- Тогда вам точно следует получить нормальное высшее образование. - решительно постановил Ферзен.

- Но где я найду столько времени!

- Неужели у вас нет подчиненных? - удивился ректор.

- Есть, как и проблемы от их ведения дел. - Парень выложил на стол три простеньких кнопочных сотовых телефона, один из которых мерцал вызовом в беззвучном режиме. - Первый - это проблемы, которые требуют незамедлительного решения. Как вы видите, - демонстративно указал он на иллюминацию звонка. - Проблемы есть всегда.

- А второй телефон, простите за назойливость?

- Катастрофа.

Словно уловив внимание к себе, телефон вжикнул вибровызовом.

Впрочем, сам Самойлов позволил себе только досадливо поморщиться, но не стал бестактно прерывать беседу на вызов.

- Не будете отвечать? - С опаской посмотрел на аппарат ректор

- Сегодня это не моя катастрофа, - равнодушно отмахнулся юноша.

Любопытство подсказывало уточнить характер катастрофы и ее владельца, но Ферзен удержался.

- Третий телефон? - Поднял взгляд на гостя ректор.

- Семья. Редко тревожат, только когда действительно важно.

- Семья - это всегда важно, - веско отметил Александр Ефремович. - Что будет, если вы не снимете трубку?

- Убытки.

- Давно вы работаете на первые два телефона? - С сочувствием уточнил ректор.

- Я работаю на себя. - Отреагировали непониманием с того края стола.

- Тогда почему они не дают вам получить нормальное образование? Они перестанут платить вам деньги и вы помрете от голода?

Юноша, к удивлению ректора, не стал спорить, а просто задумчиво посмотрел на одинаковый пластик сотовых.

- Ваш фонд, все эти квартиры, машины и гонорары… Вы настолько дорого оценили пять лет свободы от университета. Я удивлен, что у вас не хватает средств заплатить за свою свободу от чужих ошибок.

- Это довольно дорогие ошибки, - поднял Самойлов взгляд.

- Но не смертельные, верно? Купите себе молодость и образование, юноша. Пусть финансовые потери будут тому платой, но взамен вы наверняка обретете знания, как их избежать в будущем и уберечь подчиненных.

- Наверное, вы правы, - подумав, гость взял в руки первый телефон и отключил его. - Если долго не отвечать, эти проблемы решаются сами собой. Не так хорошо, но решаются. - Будто уговаривал он себя.

- Вот видите! - Даже обрадованно всплеснул руками ректор.

- Образование нужно получить, - теперь Самойлов смотрел на свой 'свод правил'. –Если она этого хотела, то так будет правильно.

- Я рад, что мы вместе пришли к этому решению. - Довольно улыбнулся Александр Ефремович. - Только у меня к вам будет одна просьба. - Завершил он, стараясь не выдать дрожь в голосе.

- Если в моих силах, - кивнул парень.

- Поступайте куда угодно, но не в мой университет, - убрав улыбку, смотрел на него ректор. - Езжайте в Москву, мой вам совет. Там таких, как вы, много.

- Таких, как я? - Нейтрально уточнил юноша, вновь глядя равнодушным взглядом надвигающейся грозы.

Но ректора уже было не остановить.

- Вы чудовище, - Сбился он на гневную дрожь. - И я не хочу, чтобы такое чудовище училось в моих стенах, среди моих чистых и наивных учеников! Езжайте к таким же монстрам, как вы сам!!!

Напряжение в установившейся тишине ощущалось туго натянутым тросом, готовым разорваться. И горе тому, кто окажется рядом.

- Не был бы я, как вы говорите, чудовищем, стал бы кто со мной разговаривать, - устало провел Самойлов ладонями по лицу.

А Александр Ефремович ощутил, что может осторожно и тихонечко выдохнуть.

Вскоре дверь за гостем закрылась, оставив ректора с мыслями о том, что неплохо бы завершить рабочий день прямо сейчас. Накатить для успокоения нервов и прогуляться пешком до дома. Заслужил - хотя бы тем, что не дал совершиться тому, за что долгие годы грызла бы совесть... А дочка - получит блестящую карьеру, сама и честно. Ферзен так захотел, а Самойлов напоследок пообещал сломать ноги любому, кто захочет поставить ей подножку. Ну, тоже приятный компромисс между собственной честью и осознанием прагматичной реальности...

За окном немелодично зашумел двигатель Опеля, ушедшего на разворот. Следом за ним отъехала одна машина сопровождения. Вторая, отчего-то, не торопилась продолжать путь - напротив, из задней дверцы показался кряжистый человек в строгом пиджаке, застегнутом на белой рубашке без галстука. Он мельком оглянулся в сторону отбывших машин и тут же направился к двери кафетерия.

- Забыл что-то? - Вслух произнес ректор.

Огляделся - и действительно, один из телефонов Максима остался на столе. Но, при этом Ферзен отчетливо помнил, как все три телефона, фигурировавших в беседе, отправились обратно Самойлову в карман...

- Александр Ефремович? - Уточнил вошедший мужчина, стоя возле столика.

Был он основателен, собран и уверен в себе. Возрастом за пятый десяток лет – но судя по бицепсам, проступающим под складками рукавов, явно задержится в этом облике до семидесяти - восьмидесяти лет. Слегка полноватая фигура, правда, выдавала сидячую работу, явно составляющую большую часть рабочего дня в последние годы. Дополняли образ след перелома на носу, грубая кожа лица и слегка поломанные уши. Внешность борца, а если добавить осанку - то человека, имеющего определенное отношение ко службе. Только взгляд какой-то странный, блеклый, гуляющий будто - никак не удавалось его поймать. Будто смотрит через человека, чуть выше переносицы.

- Да, вот, - указал ректор подбородком на телефон у края стола и принялся выглядывать администратора.

Все же мысль о коньячке и завершении рабочего дня оформилась.

- Разрешите представиться, Борис Игнатьевич. Полковник имперской стражи, - достав из внутреннего кармана и махнув на мгновение раскрытым удостоверением, в котором почудилось слово 'генерал', с шумом отодвинул мужчина стул и сел напротив, сцепив руки в замок и положив их на стол. По телефону он лишь скользнул взглядом, проигнорировав. - Как полагаю, вы уже познакомились с нашим... опекаемым?

- Простите, что? - Не расслышал Ферзен, с удивлением вглядываясь в собеседника.