Напряжение: Коронный разряд (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 46

Глава 15

Как подсказывает теория, людям с комплекцией Артема крайне не желательно прыгать на черепичную крышу, ходить по тонкому льду и кричать «Помогите!», потому что от такого рева все, кто мог бы помочь, на всякий случай разбегаются.

Теория, между тем, подкрепляется рядом достоверных слухов и фактическими данными прошедшего года: свежей заплаткой на крыше старой княжеской башни, под козырьком которой свили гнездо сокола, а так же многочисленными знаками «Осторожно, тонкий лед!» заполонившими заснеженный берег за какую-то одну ночь. К слову, несмотря на то, что Артем в те времена меня избегал, даже тогда я нашел время поддержать друга: подкармливал соколов самостоятельно, а все предупреждающие знаки в городе для пущей убедительности снабдил обращением «Артем!». Обращения совершенно по-хамски замазали на третий день…

Оказывается, есть еще одно действие, которое определенно не следует воспроизводить моему другу. А именно – в панике хвататься за голову.

Обычно крупные люди легко управляют своей мимикой, знают пределы движений (все вокруг такое хрупкое), а на высоких должностях и вовсе репетируют отдельные жесты перед зеркалом. Но, видимо, именно это движение последние три года Артем не тренировал. Раньше-то, в классе в девятом, у него получалось отлично – с толикой иронии, осуждения и лихорадочных мыслей, как все исправить. Однако сейчас он вырос, и вид со сцепленными на голове руками имел весьма деморализующий. Прямо хоть оглядывайся в поисках схемы бомбоубежища или физиономий многочисленного врага, которых можно бить. В общем, триггер на классическое «бей!» или «беги!».

Однако есть еще третий исход: благородный, похвальный и совершенно нежизнеспособный с учетом действующих лиц. «Спасай!».

- В-вы не смеете обижать Артема! – выставив палец вперед и храбро закрывая своим телом Артема примерно до уровня солнечного сплетения, выступила хрупкая девочка, в памяти моей отозвавшаяся на имя Вера. За тем столом в приемной комиссии она выглядела выше и не такой раздражающей.

Нет, до философских рассуждений и воспоминаний, мысли мои от такого ее явления были куда проще. Мещанские, одним словом, были мысли, самой приличной из которых являлось «откуда она тут взялась?». Главное, была бы в чем-то светомаскирующем, а тут подкралась в платье такой синевы, что зубы сводит, и тыкает в меня чуть подрагивающим от храбрости пальчиком.

- Вера, ты чего? – Тоже удивился Артем, осторожно тронув ее за руку.

- Нет! Я скажу! – Выпалила девушка, дернув плечом и глядя мне в глаза. - То, что вы даете ему деньги, не дает вам п-право его обижать!

«Какие-какие деньги?» - мелькнуло изумление. Перевел взгляд на Артема за ее спиной, а тот виновато развел руки. Ага, тоже мне - конспиратор недоделанный, наплел ей, что деньги чужие.

А теперь эта стоит, храбрится на остатках адреналина и куража, словно подслеповатый хомячок, выпрыгнувший перед бронепоездом. Соотношение отваги на единицу мозга примерно соответствующее.

Беда в том, что даже такое создание может принести кучу неприятностей – например, по скверной хомячковой традиции внезапно помереть от сердечного приступа. И где ее хоронить в этот солнечный день?

Так что и гаркнуть хочется, и проблему желательно обойти. В общем, надо обозначить, что бронепоезд стоит на месте, а перед ним бетонная стена.

Я вздохнул поглубже, успокаиваясь.

- Ты вообще знаешь…? – Указал я на Артема, собираясь завершить «кто он такой». Пусть с его княжеским титулом разбирается.

Но тут рекомый замотал головой и скорчил настолько жуткую физиономию, что позади испуганно вскликнула какая-то женщина, неосторожно глянувшая в нашу сторону.

- Ты вообще знаешь, - повторил я чуть нервно, придумывая, что теперь сказать, исходя из сложившейся диспозиции, и добавил осуждающего напора в голос. - Что он плохо ест?!

Вера явно ожидала услышать что-то иное, оттого сбилась и недоуменно повернулась к Артему.

Который выглядел так, что скорее из-за него плохо ест пара-тройка африканских государств. Ну хоть живот втянул – хотя там живота этого… В общем, скорее плечи расправил и грудь вперед выставил.

- А чем вы его кормите? – Оглядела она Артема, затем добавила с истерично-сострадательной нотой. – Это какой-то допинг, да? Вы испытываете на нем новые препараты?!

- Слушай, убери ее куда-нибудь, - потерял я терпение.

- К-куда?

- В карман! – Рявкнул я.

Отчего хомячок внезапно прозрел и попятился назад, ожидаемо упершись в стену по имени Артем. Но продолжил пятиться, не глядя перебирая руками по его телу в поисках то ли дверной ручки, то ли уступа, по которому можно забраться и убежать. Логично, что в своих поисках Вера достигла его лица, ощупала, признала, повернулась и со звуком «Ой!» мигом исчезла вправо в толпе.

- Вера, погоди, - заспешил Артем за ней.

«Вот что за человек», - недовольно поцокал я, проследив за его движением в людском море, волноломом рассекающим народные массы, пока он не исчез внутри здания. - «Сначала котят бездомных домой таскал, теперь квартиры раздает. А кому потом этих котят в нормальный дом устраивать? У него же сокола – мигом сожрут!»

- Конечно же, мне, - проворчал я уже вслух.

А ведь девушка – это уже не милое пушистое создание, которое можно вручить со значительным видом, как знак княжеской милости (и только попробуй на улицу выкинуть). У девушек есть достаточно возможностей, чтобы принимать решения самостоятельно и от них страдать.

Прибьют эту Веру, если возле Артема задержится, и всего дел. Тут не сокола – тут хищники поопасней. Хотя тоже охотятся ради удовольствия, а не для еды…

Чтобы отвлечься, прошелся по площади перед университетом – удивительно плотно заполненной народом. Понятное дело, что сегодня станут известны результаты ключевых экзаменов, но даже в день подачи заявлений не было так много людей. Да еще каких людей – то тут, то там видны клинья из охраны, вежливо высвобождающие пространство перед неторопливо шествующими парами с весьма знакомыми лицами.

И тут же – звонкое, перекрывающее общий гомон толпы:

- Пи-ирожки-и! – голосом дородной лотошницы.

Рядом встрепенулись двое постовых и целеустремленно пошли на звук. Допускаю, что подкрепиться.

А вон и знакомый городовой с сопровождающим – тоже в том направлении. Махнул им рукой, но те, завидев меня, предпочли развернуться и спешно пойти обратно. Значит, провели с ним разговор – одной заботой меньше.

Прошелся вдоль фонтанов к обзорной площадке, все сильнее удивляясь такому скоплению персон и гербов на ограниченной площади. Словно прием какой, в самом деле.

Дойдя до места, с любопытством посмотрел на традиционно промышлявших там актеров в нарядах и гриме императоров, великих князей и императриц – прошлых и нынешних, которые нынче не только не хватали нагло прохожих за рукава, призывая на русском, английском и китайском с ними фотографироваться, но и вовсе скромно собрались в уголке у бортика, поглядывая с почтительным волнением на НАСТОЯЩИХ князей и их спутниц.

Разумная осторожность – никакая прибыль не стоит того, чтобы случайно оказаться перед людьми, которые могли лично знать тех, кого они тут изображают. Могут ведь и оскорбиться.

И все же, откуда их тут столько? Не утерпев, решил телефонным звонком разбудить Романа Вениаминовича. Тот после дежурства должен был отсыпаться, но иных источников оперативной информации пока не было.

- Так замок с утра вскрыть не смогли, - с пониманием встретив мои извинения по поводу испорченного сна, пояснил старик. – Ладно механизм сломали, так дверной косяк к раме каким-то образом приварило.

Оу…

- Сразу выбить не удалось, - продолжил он. – Провозились аж до прихода самого светлейшего князя Воронцова, тот дверь лично открыл и там же остался, чтобы протоколы подождать, да подписать.

- Так как это связано с нынешним оживлением? - Глянул я вновь на людское полноводье, которое от минуты к минуте только усиливалось.