Напряжение: Коронный разряд (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 41

Нам достался пакет подписанных и заверенных документов, ключи, кредитные карты и деньги; пану – одежда.

Все вместе, уже договорившись, что нет между нами больше конфликта, спустились вниз на лифте. Вышли из здания, попрощались и направились по своим делам.

Только вот пана Янковски больше не пустили обратно внутрь парадной.

- Подождите, но я здесь живу! – Негодовал он в голос, что было слышно и нам.

- Ваш ключ и карту жильца, будьте любезны. – Настойчиво спросил охранник.

- Эти забрали, - оглянулся он на нас. – То есть, я хотел сказать, я потерял! Номер пять тысяч двести тридцать! Изволите проверить!

- Одну минуту… Но номер только что сдан обратно.

- Я передумал!

- В таком случае, будьте любезны оплатить за проживание.

- Я уже заплатил! За месяц!

- Но вы сдали апартаменты в неподобающем виде, который был компенсирован за счет остатка средств по аренде. Пункт договора шесть – двенадцать.

- Это какое-то мошенничество!

- У вас есть еще вопросы, господин?

- И где мне теперь жить?!

- Не могу решать за вас, господин.

Мы с Артемом понимающе переглянулись и, попрощавшись с юристами, направились к мерседесу.

Длинный день и ночь подходили к концу, хотя просто так его нам завершить не дали.

- У вас будут проблемы с Глинскими, - сочувственно произнес представитель хозяина этой части города, принимая свою долю в виде документов на одну из фирм с солидной суммой на счету.

Условно, пришлось отдать половину всего, что удалось выбить из скользкого и откровенно мерзкого упыря, который до сих пор бесновался перед порогом высотки.

- Мы могли бы помочь с их решением, - добавил чиновник со скрытой досадой, заметив откровенное равнодушие в ответ на его предложение на моем лице и столь же яркое проявление чувств у Артема.

Явно на вторую половину от награбленного у грабителя нацелился.

- Глинские – очень сильный род, им очень не понравится, что с одним из их клиентов можно сотворить… Справедливость без их участия, - тщательно подобрал он слово. – Для репутации рода и бизнеса будет вредно, если они оставят все так, как есть. Мой господин не хотел бы, чтобы такие достойные люди, как вы, пострадали.

- Благодарим, но в вашем содействии нет необходимости. – Нашел в себе Артем силы на вежливость.

- Я полагаю, вам следует уточнить, что хотел бы ваш господин, - вежливо попенял я чиновнику. – Заодно спросите господина, как она относится к земле под этими высотками. Быть может, она хотела бы построить на ней что-другое? До завершения нового строительства будет шумно, но результат может оправдать временные неудобства. В ином случае, давайте вместе наслаждаться красотой построек и помнить, что окружающая тишина зависит от каждого из нас.

- Я передам это моему господину. – Коротко поклонился он и ушел к своей машине (кстати, чистокровный роллс-ройс), прижимая папку с бумагами.

- Я не понял, - после паузы, хмурясь и явно обдумывая, произнес Артем. – Почему она, если «господин»?

- Как фирма называлась, на которую мы часть денег перекинули и отдали?

- ООО «Роза».

- Дарите девушкам цветы, - важно поднял я перст ввысь.

Артем фыркнул и повел машину. Понятное дело, никаких Глинских он не боялся просто по происхождению.

Мне же было настолько наплевать на род, который ведет себя настолько нагло и вызывающе, прикрываясь силой охранного сообщества Древичей… Что становилось даже неловко, как представишь, что с ними будет, если Древичи внезапно расторгнут контракт. Впрочем, до этого не дойдет – местная хозяйка сама урезонит недовольных аристократов хотя бы из-за участия в этом деле князей Шуйских. Это ж какая радость будет древнему роду подхватить прямой намек на войну и с чистой совестью снести символ попрания их прав и вольницы… А ведь высотки хозяйке нравятся, не захочет она их терять – хотя бы потому, что нет в стране иного места, где так болезненно и демонстративно щелкают по носу представителей древнейших родов.

- У тебя можно будет заночевать? – Спросил Артем.

- Конечно.

- Максим… - Произнес он уже после того, как мы доехали до моей высотки, но еще не вышли из машины. – Не сочти за наглость и не обижайся. Хочу стребовать твой долг, - помрачнел он, явно без особого удовольствия произнося эти слова.

- Говори.

- Так сложилось, что у меня нет под рукой моих людей. – Сосредоточенно говорил он, глядя перед собой. – Мне тут не на кого опереться, и я благодарен тебе за помощь.

У Артема дома есть все, что у меня, в общем-то. Только больше, лучше, дороже, сильнее и многочисленнее, с огромным количеством верных людей. Один аэропорт если вспомнить - там же все лично его были...

Так что эти его слова не признание слабости, а просто обстоятельства. Сегодня информацию и специалистов ему поставляю я. Но если дома у него все успокоится, то уже у меня появится повод по-доброму завидовать мощи и возможностям княжеского рода. Слишком много у них скопилось за поколения, пусть и работает не без осечек.

- Есть еще одно дело, которое нужно сделать. – Он опустил руку во внутренний карман пиджака и достал сложенные два раза листочки обычной тетрадной бумаги, исписанные знакомым почерком – его, Артема, почерком. - Тут списки людей, которые непосредственно виновны и замешаны в преступлении, сотворенном против меня. Все эти квартирные жулики и те, кто за ними.

Я взял протянутые мне листки, повертел, увидев фамилии в том числе на обороте, и вопросительно посмотрел на друга.

- Я хочу, чтобы они страдали. Чтобы за этим проследили.

- До конца жизни? – Приподнял я бровь.

Артем сцепил ладони в кулаки, но потом выдохнул и ответил расслабленно.

- Пусть будет год. Если кто-то сможет исправиться…

- Пребывая на самом дне? – Усомнился я в возможности подобного.

- Если кто-то додумается самостоятельно пойти в полицию и покаяться. Если кто-то уйдет волонтером в туберкулезные диспансеры и хосписы для обреченных. Если кто-то завербуется в охрану границы. Я прощу.

- Хорошо, - забрал я листки себе в карман. – Будет сделано.

- Твой долг закрыт, - буднично подытожил Артем.

- Пойдем спать, - ободряюще пригласил я его, указав на вход в здание. – Тебя пустят и проводят в номер. Я машину запаркую позади здания и тоже спать.

- Спокойной ночи.

Оставил машину, вышел в посветлевшую уже у горизонта ночь, потянулся руками вверх. Хрустнули листочки, переданные Артемом, во внутреннем кармане. Равнодушно поправил их и шагнул в сторону здания. Где и замер на полушаге.

Быть может, была тому причиной усталость, выкристаллизовавшая разум до чистоты. А может – холодный ветер, налетевший и пробравший до озноба. Или же хруст той бумажки со списком обречённых людей стал последним звеном в цепочке мыслей, до поры таящихся в подсознании. Слишком часто и искренне мне это повторяли в последние дни.

- Я действительно чудовище, - произнес еле слышно, констатируя факт.

И эта мысль потянула тоской другую – напомнив свое же обещание доказать одной бедовой девушке, что это совсем не так… Доказать неправду?

Требовался совет, но на пустой парковке не было никого. Хотя, наверное, не было никого даже в целом городе, к кому бы я прислушался. А вот дома…

Сопоставил время – у них уже восемь часов, проснулись.

- Алло? Тонь, Катю позови и громкую связь… Мне помощь нужна. Пришла? Привет, Кать. В общем… Что там за звуки?

- Тут Брунгильда прибежала на твой голос и хочет зализать телефон, - со смехом ответили мне.

- А еще Машк пришел и ходит кругами, - прыснула Катя. – Так что хотел?

- Ну-у… - Смутился я от того, что в такой момент улыбаюсь, представив собаку и кота. – В общем. Ваш брат чудовище…

- Конечно, чудовище! Только сейчас позвонил! А мы, между прочим, волнуемся!

- Да нет… Я действительно чудовище. Я аморальный человек, готовый на все.

- Ради семьи и друзей, - поддакнули мне одобрительно.