Напряжение: Коронный разряд (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 30

- Потому что ты чудовище. – Ярость сменилась дрожащими нотками близких слез. – Ты мне всю жизнь испортил. А я, я… Я ведь тебе жизнь спасла! – И в этом вопле было столько отчаянного непонимания и обиды, что на этот раз на шаг отступил я сам. – Это я должна спросить, за что?!

Сверху послышался звук распахнутой двери и спешные звуки шагов по ступеням.

- Подожди, но я же ничего тебе не сделал, - искренне развел я руками за миг до того, как на спину навалились чьи-то руки, приказывая стоять на месте не двигаться.

Желания сопротивляться не было – просто какой-то ступор навалился. Настолько горьким и искренним было обвинение, вины в которое я в себе не находил. А мне не так часто спасали жизнь, чтобы быть к нему равнодушным.

Краем глаза отметил, как Нику довольно грубо поднял с места полицейский, рявкая на нарушительницу. Не услышал, что она ему ответила – но через секунду вел он ее вполне обходительно, смущенно отшагнув назад. Мои же руки пытались заломать куда как более активно, но что-то у них не выходило.

- Это он во всем виноват, - произнесла Ника строго, остановившись напротив меня.

Тогда-то и отпустило ошеломление. Аккуратно вернул себе руки, повернулся и подбородком указал возмущенно пыхтящему лейтенанту на угол комнаты.

- Там валяется артефакт в виде пуговицы. Отключится – взлетим все на воздух. Принесите его мне. – А когда уловил сомнение в его глазах, спокойно ответил на взгляд и добавил. - Стоит полмиллиарда. Пропадет – знаешь, с кого спрошу?

И чтобы избежать лишних вопросов, лениво крутанул вокруг себя цепь из звездочек.

Вроде как, проняло – и к пуговичке метнулся пулей, подняв ее с великой осторожностью. Газом-то еще как тянет, а жить-то хочется.

Пуговицу принял небрежно, отделавшись благодарственным кивком.

- Эта тут пожар решила устроить, - указал я взглядом на Нику. – Хотела сорвать экзамены. Я ее диверсию пресек. Девку в околоток и высечь.

Хотя нет, физические наказания века два, как отменили. А зря-я!

В свете подвального помещения вспыхнули яростью девичьи глаза.

- Вы кому верить собрались, городовой? – Прозвенел злостью ее голос. – Я, кажется, ясно сказала свою фамилию?!

Лейтенант громко прокашлялся и демонстративно хрустнул подошвой по стеблям рассыпанных на полу роз.

- Вот что, ваши милости, - переглянувшись с подчиненным и понятливо улыбнувшись (да что б он понимал?!), произнес старший по званию, до того опекавший Нику. – Мы в ваши дела лезть не собираемся, но порядок для всех один. Просим проследовать в отделение, а там пусть начальство разбирается. Хорошо? – Потянул он просительно, а затем построжел голосом. – А упираться будете – я мигом Его Сиятельство попрошу вмешаться. Пинком под зад из Москвы оба улетите!

- Может, раз трагедии не случилось, разойдемся миром? – Мягко улыбнувшись, не согласился я с таким развитием событий. – Утечка устранена, опасности больше нет, а героям - заслуженную награду? – обозначил я ладонью движение к карману брюк.

- А я не против проследовать в отделение и дать показания, - отчего-то стала смирной Ника и даже глазки потупила.

- А у меня экзамены, - понял я ее коварство и нервно дернул кистью. – И нет времени на формальности.

- Преступник всегда торопится бежать с места преступления, - поделилась она мнением с лейтенантом бархатным голоском.

А тот и млеет, скотина.

- Впрочем, - добавила она. – Я не против дать показания одна. – И посмотрела на меня с торжеством.

Знаю я ее показания. Сейчас там и террористический акт будет, и приставания к целомудренному газовому вентилю…

- Вы бы, перед тем, как ей верить, проверили списки розыска госавтоинспекции, - одернул я лейтенанта голосом.

- То есть это тоже ты, чудовище?!

- Так! – Гаркнул старший. – Оба пойдете! Развели мне тут театр! Тут, между прочим, физфак! Тут люди спортом занимаются, а вы дурью маетесь! А ну пошли, оба! Пожалуйста! Ну будьте добры, а? – Добавил он с досадой.

И мы были добры, что б эту Нику об колено и ремня пожестче…

Глава 11

До отделения дошли неспешным шагом - словно приятели или знакомые, безо всяких пошлостей вроде наручников, заломленных рук и даже положенной на плечо руки. Взяли с нас честное слово, что бежать не будем, и устроили совместную прогулку – городовой в центре, мы от него по бокам, и позади нас, присматривая на всякий случай, лейтенант.

Неприметная светло-коричневая каменная коробка, расположенная почти тут же - с левой стороны главного корпуса университета, возле самой ограды – по внешнему виду казалась еще одним учебным корпусом, пусть и лишенным множества окон и одноэтажным. И даже три патрульные машины, разместившиеся на парковке рядом, тоже не служили явными маркерами его предназначения – много их тут сегодня, почти на каждом повороте дежурят. Табличка же с обозначением номера отделения смотрелась весьма скромно и на расстоянии совсем не воспринималась. В общем, пока не подойдешь – не разберешься. Или пока не приведут…

- Подождите минутку, будьте любезны, - остановил нас городовой за десяток метров, словно забыл о чем-то, а потом вспомнил, и поспешил внутрь отделения, чуть-чуть не переходя на бег.

- Чего это он? – Повернулся я к конвоиру, но тот только плечами качнул.

Разгадка появилась через пять минут, в виде потока хмурых мужских и женских персоналий разной степени опьянения, потрепанности и побитости, под громкие окрики в спину выгоняемых из отделения.

- Освобождают номер-люкс, - невозмутимо пояснил я, ни на кого не смотря.

Слева звучно хмыкнули.

Но на этом наше ожидание не закончилось – более того, внутрь отделения срочно призвали нашего конвоира, оставив нас вообще в одиночестве. Беги – не хочу. Нике нельзя – Честь и прочие заморочки. А я действительно не хочу, потому как предоставляется удобное место для разговора, откуда ей точно не сбежать. Надо было ее на площади перед зданием университета задержать, наверное, и сразу все выяснить… Хотя нет, ее бы тогда Артем, опомнившись, лапой приложил, и хана котенку. Так что все правильно сделал – ответы я бы так или иначе получил, пусть позже.

- Заходите, будьте добры, - утирая пот со лба, выглянул из отделения городовой.

- Ба, да они полы помыли, - с интересом повел я головой, разглядывая помещение изнутри.

И, наверное, даже протерли пыль на широких подоконниках у забранных в решетку окнах. Хотя общего настроения отделения это не изменило – есть такой шедевр дизайнерской мысли, единый на всю страну, преисполненный отчаяния и равнодушия, собранный из серого бетона, зеленой краски и отваливающейся с потолка побелки; из неровного света люминесцентных ламп и обшарпанных столов с серым картоном папок «ДЕЛО» на них и хмурыми сотрудниками на стульях за ним. Словом, то самое сочетание, побывав в атмосфере которого человек постарается не повторять такой визит и обходить это место десятой дорогой. Может, на это и расчет.

В дальнем же конце широкого помещения размещались две клетки обезьянника, отделенные друг от друга бетонной стеной. Створка той, что была подальше, была любезно открыта, а городовой, стоящий рядом, указывал широким жестом на длинную лавку вдоль стены, укрытую свежей газетой.

- Не серчайте, ваши милости, но порядок один на всех.

- А можно нам разные… комнаты? – Подняла подбородок Ника.

- Так, ваша милость, а бандитов нам куда сажать? Нет, ежели вы не согласны, то отделим, только к вам кумушек придется подсаживать. А они зело неприятными на запах могут оказаться, - равнодушно пожал он плечами. – Жара, многих тошнит с устатку.

Ника молча прошла в дальнюю клетку.

- И документики, документики ваши, будьте добры! Телефоны, опять же. Колюще-режущее, оружие? Нет – и отлично.

Передав вслед за Никой паспорт и сотовый, я проследовал внутрь, задержавшись только на самом пороге.

- Будьте так любезны, не найдется нитка с иголкой? – Указал я на свой пиджак и пуговицу в руках.