Одинокая республика (СИ) - Спящий Сергей Николаевич - Страница 48

Но наконец всё закончилось и им предложили на выбор кормёжку, простую одежду или денежный грош. Есть хотелось сильно и деньга манила, застилала взгляд, но Гек всё же выбрал новые штаны и рубаху. Поголодать ему не впервой, а вот новую одёжку достать негде, да и стоит она дороже одного гроша. Его соседи выбрали кормёжку и сейчас жадно пожирали выданную чужаками еду. Пока переодевался, Гек старался не смотреть в их сторону, чтобы не захлебнуться слюнями, а они смотрели на него одновременно с презрением и завистью. Съеденная сейчас еда исчезнет в животах уже завтра, а хорошая одёжка может прослужить не один год. Свои старые тряпки Гек аккуратно прибрал, мысленно соображая где лучше спрятать их, чтобы не отобрали, или кому и за что можно продать.

Тем временем уже другие желающие спешили войти внутрь големов и даже выстроилась очередь. Чужаки требовали порядка, двух буйных смутьянов буквально выбросили из очереди. Всё-таки, в своих доспехах, чужаки были просто нечеловечески сильны.

Гек оглянулся, в поисках лейтенанта Маты, собираясь спросить нет ли у неё какой-нибудь другой работы, за которую он мог бы получить наконец немного еды. Её он не нашёл, но другой чужак сказал Геку, что он, если хочет, может поехать с ними в поселение, где его будут учить разным вещам и кормить при этом. Правда в любой момент, если что не по ним, могут отправить обратно, но Гек собирался твёрдо держаться за место, где кормят, да ещё и учат бесплатно.

— Держи, — протянул чужак лёгкую, будто бумажная, но не из бумаги, миску с супом.

Как ни хотелось взять еду, Гек попытался возразить: — Я ещё не заработал.

— Считай авансом, — хмыкнул чужак и сунул миску Геку в руки.

Что такое аванс он не знал, но полагал это вроде предварительной платы, которую выплачивают грах-и принятым в отряд новым наёмникам. Суп оказался восхитительно горячим и вкусным. Впрочем, после варёных веток, Геку бы что угодно показалось бы вкусным.

Таких как он, которых чужаки согласились взять с собой, набралось неполных четыре десятка. Да, Гек умел считать и читать тоже. Нельзя быть вором и не уметь считать, а в городе он учился на карманника, правда не получилось. Интересно, чему будут учить чужаки и какая работа им требуется от Гека?

Деревенским и тем, кого не взяли, чужаки объявили, что отныне работа будет для всех, согласных работать. Нужно будет распахивать новые поля, строить амбары для хранения урожая и учиться разным вещам. За всё чужаки будут платить едой, одеждой или грошами. Работу распределит староста, но работа должна быть у всех. Геку показалось, что последнее лейтенант Мата сказала специально для старосты. Похоже его кандидатура не показалась чужакам надёжной и в этом Гек был с ними полностью согласен.

Перед тем как отобранных чужаками загрузили в безногие металлические големы, произошёл один случай, напомнивший всем, что мёртв вечный повелитель или нет, в домене или новой республике, но здесь и сейчас, власть в руках чужаков и следует очень внимательно исполнять их законы.

Старая бабка, которую все называли «бобрихой», и никто уже не помнил почему, была ведьмой. То есть до настоящей одарённой она не дотягивала и другие высшие её за ровню себе не признавали. Но залившись до бровей своими отварами, у неё получалось понимать свой куцый дар на новую высоту: лечить односельчан или, наоборот, пакостить.

Если старосту в селе боялись и не любили, то Бобриху боялись и уважали. Говорят, она жила уже больше ста лет и когда родители Гека были молодыми, Бобриха уже была старой, с всклокоченными седыми волосами, такая же, как и сейчас. Деревенские пересказывали друг другу историю о том, как родившаяся в близкой к барону семье, Бобриха могла бы, хотя бы номинально, оставаться «высшей». Но не выдержав насмешек родни или, может быть, влюбившись в деревенского парня, а, возможно, и то и другое, предпочла порвать все связи с прошлой роднёй и поселиться в деревне. Парень, в которого она, согласно легенде, когда-то влюбилась давно умер, а Бобриха жила себе. Детей у неё не осталось, но вроде как правнуками ей приходились семьи охотника Мика и скорняка Кина.

Вместе с остальными Бобриха пришла поглазеть на чужаков. Видимо она что-то собралась делать утром или просто со страху перед чужаками, но была она залитая своими отварами так, что немного из ушей вытекать не начали.

Вела себя Бобриха тихо, и чужаки не обращали на всклокоченную старуху внимания. Но когда уже отобранные юноши и девушки начали грузиться в големы, лейтенант Мата поднесла руку в металлической перчатке к груди и замерла, будто прислушиваясь к чему-то. Мгновение спустя громко и протяжно закричал похожий на гигантского паука длинноногий голем и громкий голос протрубил: — Обнаружена паранормальная активность. Попытка пассивного проникновения в сознание бойцов. Поиск источника. Источник локализован.

Будто услышав что-то неслышимое для остальных, чужаки разом повернулись к замершей у остатков забора Бобрихе, уставив на неё свои стреляющие громом палки. За чужаками грозно нависал паучий голем предупреждающе подняв вверх две передние ноги-лапы-руки.

Громовой голос потребовал: — Немедленно прекратить паранормальную активность. При неподчинении физическое уничтожение.

Чужаки выглядели так, что не было сомнений — убьют. Не станут колебаться, разбираться, ждать.

От страха Бобриха упала на спину и не делая попыток подняться, продолжая лежать на спине, начала отползать, но поняла, что не сможет и обречённо замерла. Страшно гудел на одной долгой ноте длинноногий голем. Похоже Бобриха так растерялась, что не сразу сообразила прекратить магичить. Но чужаки медлили, их сдерживала поднятая вверх, с раскрытой ладонью, рука лейтенанта Маты.

Наконец Бобриха догадалась остановить воздействие. Стих противный, отдающийся в остатках гнилых зубов Гека, звук. Лейтенант выждала минуту, потом подошла к Бобрихе и громко, чтобы слышали все, кто ещё не успел разбежаться, сказала: — Своей властью командира третьего отделения учебно-трудовой армии, в этот раз, я отменяю наказание за несанкционированное проявление паранормальной активности.

Она схватила Бобриху за старую, высушенную временем руку и подняла старую ведьму с земли.

— Советую впредь тщательнее думать о соблюдении новых законов.

Лейтенант огляделась и найдя то, что искала, улыбнулась.

— Чтобы никто не забыл о моих словах, — она вскинула стреляющую громом палку. Одно мгновение, меньше секунды, меньше доли секунды, негромкий хлопок и установленный в центре деревни идол повелителя из тёмного, выдержанного во многих растворах, древа разлетается в щепку. Женщины ахают, мужчины падают на колени. Староста схватился за сердце, а Бобриха, пользуясь суматохой, спешно убегала прочь, смешно подпрыгивая и тряся завёрнутым в сарафан из грубой серой ткани костлявым задом. Нижняя часть идола, сброшенная со столба громовой силой, лежит в грязи. В оставленной невидимой молнией дыре виднеется более светлая, почти белая, на остальном тёмном фоне, древесина.

Гек, как и остальные, в шоковом состоянии. Одно дело слышать, что повелитель мёртв, а другое видеть, как чужаки сбивают его идол громом в грязь. Наверное, именно сейчас он понял, что чужаки действительно правы, повелитель мёртв, вместо домена какая-то республика и больше никогда ничего не будет как раньше. Обнаружив, что у него, оказывается, трясутся руки, Гек потратил немало сил, чтобы успокоить их.

Половина из отобранных для погрузки в големов людей сбежала прочь, но, кажется, этих странных чужаков и главную среди них — лейтенанта, такое положение дел вполне устраивало. Поторопив оставшихся с погрузкой, она сама забралась внутрь. Громовая палка висела у неё за спиной оставляя руки свободными. Некоторые наёмники так носят длинный меч или лук. Шлем она одевать не стала и остальные чужаки, заходя внутрь големов, также поднимали забрала и сдвигали шлемы к затылку, где они, как будто, втягивались в воротник.

— Садитесь, — сказала лейтенант, увидев, как они столпились у входа и не знают, что делать дальше.