Одинокая республика (СИ) - Спящий Сергей Николаевич - Страница 24

— А мы с тобой, как вернеуровневые руководители, дедушка и бабушка?

— Чур дедушкой буду я, — сказал командующий.

Инженер-администратор насмешливо хмыкнул: — Да пожалуйста.

— Когда планируете подпускать малыша к реальным задачам?

— Через полторы — две недели.

— Значит в самый разгар операции по нанесению превентивного удара. Не хватало нам только кратковременного падения сети во время активного боестолкновения.

— Всё по уму сделаем, — заверил инженер-администратор. — Не дети, понимаем к каким последствиям может привести.

— Вы, может быть и не дети, а вот новорождённый… Предупреди информационный отдел об ответственности.

— Они знают.

— Ещё раз предупреди. Как назвали-то?

— Пока не выбрали. Точнее он сам не выбрал, ждём.

Так получилось, что после того как Мата вернулась из того боя, Констант стал учить алгоритмистике не только её саму, но и всё её подразделение. Её младших, «грах-ти»: выживших старожилов и набранных новеньких. Новенькие, взятые для пополнения потерь, сильно осложняли обучение. С ними мучились и Мата и её «младшие», неожиданно ставшие для новичков старшими. Учителям-командирам пришлось приложить усилия для изживания первых ростков столь естественного для местной иерархической системы явления «дедовщины».

Официально занятия продолжали называться повышением «политической грамотности». На деле же Констант рассказывал местным основы построения информационных систем и тайны составления алгоритмов. Начальство и служба безопасности не возражали. Видимо согласились считать алгоритмистику составной частью политической подготовки или же просто не имели достаточно времени, чтобы обратить внимание на то, что происходит на редких и отрывистых занятиях куратора с его подопечными.

Свободного времени осталось всё меньше. Мате, как хорошо показавшему себя во время боевого крещения командиру, передавали всё больше функций по обучению и тренировке личного состава подразделения. При этом Мата и сама продолжала учиться. Критерий качества усвоения учебного материала для солдата в боевой обстановке — его жизнь.

Константу тоже хватало работы. Мало того, что итогам первого серьёзного боестолкновения служба безопасности спустила многочисленные требования к корректировки поведенческих алгоритмов роя дронов, так ещё и экспериментальные попытки зарождения полноценного искусственного интеллекта в недрах полученного с луны суперкомпьютера вплотную придвинулись к удачному завершению. Подумать только — второй настоящий искусственный интеллект после Октябрины, центрального интеллекта лунной республики и первый созданный после исхода. Им практически удалось восстановить одну из основных технологий, потерянных во время исхода и последовавшего за ним хаоса!

Неудивительно, что за всеми этими хлопотами Констант совершенно пропустил момент, когда наступила осень. Субъективно казалось, что вчера ещё было лето, а сегодня уже осень. Вот так, внезапно, проснулся утром, а листва желта и багрова и ковёр сухих листьев деловито растаскивают бытовые дроны-уборщики.

Неожиданно, в разгар рабочего дня, пришло оповещение от старшего инженер-администратора, что вечером маги откроют портал и желающие могут подготовить письма и файлы для передачи на «большую луну», домой. Разумеется, желающими были все и Констант в том числе. Порталы не открывались во уже больше двух недель и у него накопилось достаточно много писем и материалов, которые он хотел бы отправить родным и знакомым.

К сожалению, сортировку личных писем пришлось отложить так как надо было готовить к отправке рабочие отчёты и протоколы. Один только архив статистических показателей, снятых во время рождения интеллекта в недрах суперкомпьютера, грозил занять собой всё время, отпущенное на передачу информационных архивов. Требовалось его кардинально порезать, вырезая маловажную информацию, но оставляя важную, чтобы уложиться в выделенный интеллектронному отделу лимит. Поэтому на подготовку личной корреспонденции осталось совсем мало времени. Констант торопливо убрал все видеоматериалы, оставил только письма и несколько фотографий. Упаковал, переслал и вместе со всеми остальными принялся ждать завершения сеанса связи и получения писем из дома. А потом, далеко за полночь, разбирал полученное, перечитывая письма родных, оставшихся на Луне друзей и коллег. Во всём лагере, до утра, царило малопонятное местным возбуждение и ощущение праздника. Утром большинство землян встали не выспавшимися, но довольными. Вот тем утром, подняв голову с подушки, хотя казалось, только минуту назад её на подушку опустил. Тогда Констант и заметил, что наступила осень. Оказывается, уже наступила осень.

— Хочу познакомить тебя с кое-кем, — предложил Констант Мате закончив очередное занятие по политической грамотности, бдительности и основам информатики на полчаса раньше обычного. Кто-то из подразделения пожелал остаться в классе, в который превратили пустующее складское помещение три десятка стульев, столов, терминалов и один голографический проектор. Кто-то заторопился по своим делам. Старшие придержали задумавших слинять новеньких, устроили в дверях маленький экзамен по пройденному материалу и выпускали только тех, кто ответит правильно хотя бы на половину вопросов. Тех, кто не ответит, заставляли садиться за терминалы и повторно изучать прочитанное.

— Здорово ты их, — заметил Констант пока они шли по направлению к лабораторному корпусу где располагался отдел интеллектронных систем.

— Что я их? — не поняла Мата.

— Ну, здорово, что старожилы заботятся о новичках и заставляют их учиться.

— Цепь рвётся всегда на самом слабом звене, — пожала плечами Мата. — Мы это понимаем, а новички пока ещё нет. Поэтому приходится объяснять, но придёт время, поймут и они. А что ты хотел мне показать и с кем познакомить?

— Увидишь, — загадочно ответил Констант. — К общей сети он пока не подключен, поэтому приходится Магомеду идти к горе. Здесь один из доступных интерфейсов.

Мата спросила: — Кто такой Магомед?

— Путешественник, наверное, — рассеяно объяснил Констант, — по горам ходил. Этот, как его, альпинист.

Они прошли в небольшую комнатку где не имелось вообще ничего, кроме нескольких стульев и интерактивного голографического терминала. Ещё две стены из четырёх были видеостенами, приспособленными для вывода на поверхность изображений.

Мата села на ближайший стул. Констант остался стоять. Покопавшись в наручном коммуникаторе, он недовольно поморщился: — Придётся немного подождать, сейчас идёт тестирование. Скоро закончится.

— Так с кем ты хочешь меня познакомить?

— Помнишь, я рассказывал о центральном искусственном интеллекте лунной республики по имени Октябрина?

— Вашем электронном повелителе?

— Ну не то, чтобы повелителе, скорее обсуживающим устройстве, слуге, хотя в какой-то мере и повелителю. Там всё сложно, а после исхода, когда все другие интеллекты были уничтожены вместе с Землёй, стало ещё сложнее. Скажем, у человечества с Октябриной взаимовыгодный симбиоз. Во всяком случае она является неотъемлемой частью лунной республики. Наверное, мы бы даже не выжили без неё. Или, во всяком случае, гораздо дольше и с большим трудом восстанавливали бы утерянные технологии.

— Я ничего не поняла, — призналась Мата.

— Говорю же, там всё сложно. Но речь не об Октябрине.

— А о ком?

— Подожди пять минут и сама увидишь. Вот пока, посмотри, что сестрёнка из дома прислала.

Констант вывел на видеостену изображающий цветок мальвы рисунок. Крупные, бледно-розовые цветы, широко раскрывались. Бледно-зелёный мясистый стебель, выписанный до крайности реалистично, плавно изгибался.

— Какие большие цветы, — удивилась Мата. — Такие растут у тебя дома? Только почему-то бледные.

— Как не подбирай идентичный солнечному спектр ламп, а растения не обманешь. Или может быть дело в гравитации, в искусственном воздухе, искусственном грунте. Я не биолог, не знаю.