Главный приз (СИ) - Темень Натан - Страница 18

***

Мари опять зевнула. Поворошила запаянные в пластик бумаги. Если быстренько просмотреть их все, она закончит к обеду.

Пожелтевший газетный лист, текст, набранный странным угловатым шрифтом «Праздничные шествия на площади… Весенние полевые работы продолжаются. Полным ходом идёт подготовка к посеву…» Оптимизм и ещё раз оптимизм.

«Временные неполадки на станции устраняются… Идут работы по расчистке территории… Население может быть спокойно…» Что это за неполадки, после которых приходится разгребать столько мусора? «Мы со всей ответственностью заявляем, что ситуация взята под контроль…»

Ещё один лист. «Эвакуация населения из близлежащих зон… Оказывается вся необходимая поддержка… Правительственная комиссия принимает решение… Подняты военные части… Прибывшие к месту аварии специалисты делают всё возможное… Найденные на месте трагедии остатки…»

Другая газета. Шрифт тоже другой. Мужественные пожарные. Героизм лётчика. Мари пробежала глазами короткую статью. С мутной фотографии на неё смотрело лицо мужчины со странной, архаичной стрижкой. Да. Героизм не подлежит сомнению.

Следующий лист. «Наш корреспондент сообщает… Страна в едином порыве… трудовой энтузиазм…» Здесь тоже больше ничего.

Ещё лист, опять угловатый текст. «Зарубежная общественность полна решимости оказать посильную помощь…» Подборка статей, полных откликов. «Мнение академика такого-то… Это следствие целого ряда причин, повлекших… Нет, всё было не так… Причины, которые уважаемый оппонент пытается выдать за истину, ненаучны… Если найденные на месте обломки вам ни о чём не…»

Фотография, на этот раз больше остальных. На мучительно мутном поле снимка виднеется нечто, бывшее когда-то зданием. Обгоревшими пальцами торчат обвалившиеся конструкции, всё словно засыпано слоем белёсого порошка. «Сооружение могильника идёт полным ходом. Уже удалось забетонировать…» Дальше.

Интервью с учёным. «Последствия будут ощущаться ещё много, много лет… Следы найдены даже…» Ого.

Мари Ив отложила папку. Потёрла глаза, с содроганием пытаясь представить масштабы произошедшей так давно катастрофы. Интересно, последствия, о которых так убедительно говорил этот учёный, продолжаются до сих пор? Брр-р. Зачем шеф заставил её читать это? Какой смысл ворошить прошлое?

Перевернула последний лист. На обороте пожелтевшей вырезки крупным, твёрдым почерком внизу чернеют два слова:

— Закрытые материалы.

И приписка, другой рукой:

— По прочтении следовать инструкции.

Глава 16

Рыжая девица, покачивая бёдрами, обтянутыми белым халатиком, наклонилась над лабораторным столом. Камера показывала вид сзади, и смотрящий в экран человек сглотнул.

Белый халат колыхнулся, натянулся на крепкой попке, когда девица опёрлась локтями о стол. Открылись стройные, аппетитные ножки. Сидящий за столом человек вытянул шею в бесполезном усилии заглянуть повыше.

Девушка обернулась, что-то сказала. Динамик выдал хрипящий, визгливый звук. Слов было не разобрать. За девичьей спиной маячила неясная тень. Там кто-то стоял, но края экрана словно выцвели, изображение расплывалось. Серо-чёрная картинка подёргивалась, рябила пятнами. По ней пробегали разной ширины полосы, чёрные волоски и безобразные кляксы.

— Плохо слышно! — сказал человек у экрана раздражённо. Другой, сидящий поодаль, развёл руками:

— Мои парни как могли, отчистили. Лучше уже не будет.

Человек опять впился глазами в экран. На самом деле лаборантка в обтягивающем халате была чёрно-белой, как и всё в этой записи. Но он почему-то был уверен, что она ярко-рыжая.

Белый халат шевельнулся, на него легла серая тень. Некто, стоящий за краем видимости, придвинулся ближе, подступив к лабораторному столу. Девица открывала рот, она что-то говорила, но динамик выдавал только хриплое бормотание. Мелькнула чёрная тень, на мгновение заслонив весь экран. Потом тень пропала, и появился новый персонаж. Силуэт мужчины, подёрнутый по краю светящейся рябью. Мужчина стоял спиной к зрителю, лицом к столу. Он явно слушал, что ему говорила девушка в халате.

Человек у экрана поёрзал на стуле, досадливо морщась. Мужчина на изображении заслонил собой фигуру рыжей лаборантки. Человеку очень хотелось посмотреть, застёгнут ли халатик на её пышной груди. Он недовольно фыркнул и шумно засопел, глядя в экран.

Девица показала на стол, потом куда-то вбок. Мужчина кивнул. Он был в тёмно-сером, строгом костюме военного образца. Из тех, что никогда не выйдут из моды. Человеку у экрана, напряжённо рассматривавшему изображение, нравился этот стиль. Он сам предпочитал такой, несмотря на широкие возможности обновлять гардероб.

Вдруг девица пошатнулась, словно оступившись. Всплеснула руками, на сером фоне экрана похожими на обведённый белым контуром карандашный рисунок. Из пальцев выскользнула пробирка. Во всяком случае, это было похоже на пробирку.

Движение мужчины в сером костюме камера не отследила. Получилось размазанное по краю изображения пятно. Следующие кадры показали мужчину с пробиркой в одной руке и девицей, повисшей на другой. Белым пятном выделялся халат на фоне тёмно-серого костюма.

Человек у экрана опять сглотнул. Он увидел-таки ворот халатика, и он был расстёгнут. Человек даже успел заметить полукружье груди, чётко видной на тёмной ткани. По экрану пошли полосы, динамик захрипел. Запись оборвалась.

— Это всё? — хрипловато спросил министр.

Михалыч развёл руками:

— Всё. Остальное и смотреть не стоит. Одни кляксы.

Министр поморщился. Поглядел на Михалыча. Тот сидел на стуле у стены, покусывая ноготь и безразлично глядя в шуршащий полосами экран. Вот ведь не скажешь, что этот седоватый, субтильный на вид мужичок — на деле ветеран, прошедший не одну горячую точку. Внешность обманчива.

— Портрет вот этого типчика обеспечьте, — сказал министр. — И женщины.

— Трудно будет, — ответил Михалыч. — С мужиком-то. Вот девица — дело другое. На неё и досье имеется. С фотографией. Откопал в архивах.

— Найди у нас такую же. Чтобы похожа была.

— Вам для дела, или как? — лениво спросил Михалыч.

Министр побагровел. Хлопнул ладонью по столу. Экран подпрыгнул. Зазвенел сувенирный календарь, столкнувшись с мраморным письменным прибором.

— Забылся, старый чёрт?

Михалыч подтянулся, встал со стула:

— Простите, господин министр. Девицу найдём. Есть у меня одна на примете. Как раз то, что нужно. Инструкции бы получить хотелось.

Министр шумно выдохнул.

— Сядь, — сказал брюзгливо, указав на стул. — У нас установка — оказывать всемерную поддержку господину генеральному директору, Максимилиану Фрезеру. Это для него.

Михалыч ухмыльнулся.

— Ничего смешного, — буркнул министр. — Ты хроники видел? Видел, чем там дело кончилось?

Михалыч кивнул.

— Вот и думай. Тут с налёту нельзя. Тут подход нужен. Так этот Фрезер говорит, а я ему верю. Пока. И девицу надо такую, чтобы не только жопой вертеть умела. Ясно?

— Так точно, ясно, господин министр, — бодро ответил Михалыч. Министр поморщился.

***

«Мы сообщаем об окончательном слиянии распавшейся на отдельные конгломераты корпорации «Айсберг» и их входе в нашу дружную и крепкую корпорацию…»

Чёткая речь и безупречный вид пресс-секретаря Феодосии Темень были словно созданы для подобных заявлений. Господин Фрезер ещё немного полюбовался на экран, где шли кадры последних известий. Прекрасно.

— Отлично. Осталось провести переговоры с компанией «Бейбиберг». Если мы возьмём в свои руки их разработки… — господин Фрезер мечтательно сощурился.

— Говорить о взятии под контроль чужих разработок несколько преждевременно, — возразил член совета директоров господин Коновалов. Он, один из немногих, ещё мог высказывать свои мысли вслух. Остальные члены совета промолчали.

Господин Фрезер крутанулся в кресле, затормозив кончиком пальца о край директорского стола.

— Не надо сомневаться, господа. Это пораженческие настроения, и они ещё никого не доводили до добра. — Генеральный директор как бы невзначай взглянул на пустое кресло за столом.