9 дней падения (ЛП) - Шеттлер Джон - Страница 22

Просто большая вероятность получить эфирное время, отняв его у освещения последствий урагана «Виктор» в Хьюстоне. «Шеврон» выдерживала гораздо более серьезные штормы, но в последнее время все было отнюдь не радостно. И вообще, это была наименьшая из его забот. Что ему делать с «Галвестоном» и что это были за пираты-самоучки?

Мысли неизменно возвращались к Тиммерманну и его наемникам. Где они были, черт их подери? Он сделал экстренный звонок пять часов назад, вертолет компании прибыл, но без наемников. И как ему идти на местных силами начальника работ с одним пистолетом? Как ему разыскать «Галвестон», не говоря уж о команде? И что за новый геморрой с направлением танкеров в Черное море? Это место могло превратиться в огненный котел в любой момент. Они что, думали, что смогут перевозить значительных объемы нефти в таких условиях? Ему нужна была безопасности, черт возьми, и серьезная. Тогда им повезет, если у них будет какое-то давление в трубопроводе, чтобы просто начать перекачку в Баку.

Показатели по второму кварталу «Шеврон» упали до самого низкого уровня с 2018 года. Новости, сообщенные Флэком «Болленджеровцам» не были уникальными, и «Шеврон» была не единственной пострадавшей компанией. Все могли стать еще хуже, и станет, особенно если русские выдвинут мотострелковую дивизию через границу на севере.

— Мудман! — Рявкнул Флэк, дабы перекричать музыку в наушниках своего техника.

— Что такое, Флэки?

— На востоке начинает завариваться полное дерьмо. Думаю, мы можем ожидать непрошеных гостей в самое ближайшее время. Где чертов вертолет?

— Дашобязнав, — Промямлил Мудман, дожевывая очередной батончик мюслей. — По радио ниче. — Он отвлекся на маленький телевизор, по которому смотрел местные новости из Форт-Шевченко.

— Итак, мы пролюбили чертов буксир! — Флэк провел рукой по тонким волосам. Лоб блеслел от пота.

Мудман посмотрел на него, приоткрыв рот. Он махнул рукой, указывая на монитор.

— Думаю, я нашел его, — торжественно сказал он.

Флэк бросился к нему, и его глаза засветились от отвращения, когда он увидел это на экране. Это был «Галвестон», окруженный катерами с боевиками. Весь его экипаж был выстроен на носу буксира.

— Полная жопа, — ругнулся он.

— Похоже, по нему стреляли, — сказал Мудман. На буксире были явно выбиты стекла и виднелись пробоины от пуль. Кто-то выпустил в воздух целый магазин из «Калашникова», ликуя захвату заложников. — И ты посмотри — разве это не вертолет «Кавертон»? — «Кавертон Оффшор Саппорт Групп» располагала небольшим парком вертолетов, и обслуживала любых желающих в регионе.

Флэк прищурился, глядя на экран.

— Да, «Кавертон», точно.

— Да, уж, твою мать, — Мудман показал на экран. — Похоже, что у них там полномасштабная эвакуация, — картинка начала резко дергаться — человек с камерой явно бежал. Затем раздался взрыв, и вертолет «Кавертон» рухнул на стоянку, охваченный пламенем. Винт продолжал безудержно вращаться.

— Господи всемогущий… — Протянул Мудман. — «Все живое и неживое… Все немыслимые пороки…» — Повторил он угрозу, озвученную боевиками в сделанном ранее заявлении, внезапно осознав, что на этот раз они действительно могут осуществить задуманное.

— Нам нужен «Тиммерманн», — сказал Флэк. — Где эти драные наемники? Где КАЗПОЛ? — Все уже накрылось медным тазом, а долгий день только начинался.

Флэк был не единственным человеком, думавшем о прикаспийской нефти. В тот же день Альберто Салаз имел долгую беседу с теми же «конторскими крысами» из каньона Болленджера, на которых Флэк всегда жаловался. В тот же вечер он сел на вертолет, который должен был доставить его в Ларнаку. Салаз был бизнес-брокером из Александрии, с хорошо налаженной сетью в регионе. Теперь он имел честь быть встречен на борту «Огня Аргоса», мобильного штаба «Фэйрчайлд энд Компани» в качестве привилегированного потенциального клиента.

И это действительно была привилегия, подумал капитан Гордон Макрей, провожая его в столовую. Елена Фэйрчайлд была не из тех, кто соглашался встречаться лицом к лицу, по крайней мере, на столь раннем этапе сотрудничества. Обычный протокол предполагал бы, что с Салазом бы работал один из менеджеров стреднего звена, и только потом он мог бы попасть в ближний круг верхушки «Фэйрчайлд».

Но стремительно изменяющаяся ситуация заставила отринуть старые протоколы. Растущая глобальная напряженность смела давние плану крупных производителей, работающих в Средней Азии. Русские показали им, насколько легко могли прижать палец к их яремной вене, перекрыть трубопроводы, тщательно построенные в обход российской территории и российских интересов в регионе. И вместе с потоком нефти прекратился и поток денег.

Он знал, что в глубине души Фэйрчайлд была реалисткой. В последние несколько лет компания работала, в основном, по контрактам в Персидском заливе, но теперь она хотела двигаться дальше. Устранение необходимости проходить узкую горловину Суэцкого канала или совершать длительные походы вокруг Мыса Доброй Надежды обеспечили бы ей как значительную экономию оперативных расходов, так и нервов. Она хотела оставить опасности Залива и переключиться на новые набеги на неспокойные месторождения Средней Азии. Терминал в Джейхане давал выход на них из хорошо защищенных вод, а также возможность намного более безопасного транзита в США или Европу — пока не был подорван трубопровод БТД.

Секретарь энергично пропустил капитана в обеденный зал и объявил Альберто Салаза в качестве почетного гостя. Елена Фэйрчайлд, уже сидевшая за столом, встала, приветствуя двоих вошедших мужчин. На ней был элегантный облегающий бледно-серый брючный костюм с просто белой блузкой, открытой у шеи, украшенная «бургундским шарфом». Ее костюм был шикарен, но более чем функционален, позволяя ей свободно дышать во влажном средиземноморском климате.

Ей было за сорок пять, хотя ее спортивная фигура сохранилась очень хорошо для ее лет. Кроме того, в ней ощущалось что-то вечно молодое, хотя темных волос уже прочно коснулась седина, которую большинство женщин начали бы закрашивать уже давно. Она могла бы стать марафонцем, если бы ее душа лежала к этому виду спорта — ноги ей позволяли, хотя брючный костюм придавал ей официально-деловой, почти бесполый вид. Разумеется, на ней не было украшений, за исключением белых жемчужных серег и серебряного Кладдахского кольца[43] на одной руке.

Простота кольца хорошо ей подходила — оно было выполнено в форме пары рук, держащих сердце с короной над ним. Это не было обручальное кольцо в традиционном смысле этого слова, так как она никогда не была замужем, но могло использоваться в качестве символа готовности к романтической связи или отсутствия таковой, в зависимости от того, на какой руке оно носилось и в какую сторону были направлены руки и сердце.

Макрей часто думал, что корона на кольце была замечательным символом ее преданности Англии. Фэйрчайлд служила интересам Британии, внося небольшой, но жизненно важный вклад в энергетическую безопасность страны уже более двадцати лет. Он стал капитаном девять лет назад, заслужив ее доверие усердием и должным уважением. «Огонь Аргоса» стал его персональной наградой, корабль, которым мог гордиться любой капитан в мире. Его отношения с «Мадам», как он часто называл ее в формальной обстановке, были сердечными, профессиональными и сугубо деловыми, хотя он должен был признать, что испытывал к ней определенные чувства уже много лет. Он восхищался ее решительностью, постоянством характера, жестким контролем над эмоциями — тем, что она была женщиной, с которой следовало считаться.

Но, тем не менее, несмотря на корпоративную маску, которую она со всем тщанием носила, она определенно оставалась женщиной, и его привлекало окружавшее ее тихое уединение, а также то, что за эти годы он стал ближе к внутреннему кругу компании. Он должен был признать, что периодически оставался с ней наедине, став близким союзником и даже во многих отношениях поверенным, и много значил для нее. Учитывая то, что мистера Фэйрчайлда в природе не существовало, у него даже проскакивала мысль о том, что однажды он сможет быть с ней, хотя никогда не высказывал ничего подобного даже максимально доверенным людям.