Люди войны (ЛП) - Шеттлер Джон - Страница 58

Кот по имени «Тайвань» быстро вылез из мешка, так как никто не сомневался, что было целью Китая. На китайском Празднике середины осени в сентябре тайваньский посол гневно отказался принять традиционный пряник, выполненный в виде его родного острова. «Китайская Республика», — заявил он. — «Не кондитерское изделие, чтобы быть съеденной нашими алчными соседями на западе. Тайвань будет решительно выступать против любых попыток нарушить наш суверенитет всей мощью своих вооруженных сил, на суше, в воздухе и на море».

В ответ представители Китайской народной республики предупредили его, что в скором времени тайваньцы могут попытаться сделать это, однако из этого ничего не выйдет и будет мудрее подчиниться своим законным властям в Пекине. Посол заявил, что Китай долгие годы терпеливо ждет, когда его блудный сын вернется домой, расчетливо испытывая терпение тайваньского посла, который в конце концов громко хлопнул рукой по столу в надежде быть услышанным.

Он грубо напомнил Китаю, что его страна не одинока, и Япония тоже, вызвав нервный шепот среди американской делегации ввиду того, что нити договоров о взаимной обороне связывали как Тайбэй, так и Токио с Вашингтоном на протяжении последних восьмидесяти лет[97].

Китайский представитель резко осадил его, упрекая за дурные манеры.

— Младшему сыну не полагается перебивать старших, — сердито сказал он. Затем он напомнил, что и Китайская народная республика была не одинока, вызвав нервный шепот среди членов российской делегации.

Слово взял американский представитель, намереваясь озвучить свое заключительное слово с хорошо поставленной мрачной торжественностью.

— Господа, становиться ясно, что наши договоры и обязательства вынуждают Соединенные Штаты развернуть в регионе силы сдерживания. Мы сохраняем надежду, что нам не придется их использовать, но выражаем твердое намерение сделать это, чтобы удержать Китай от агрессии и создания угрозы любой из сторон, связанных договорами, о которых я говорил.

Китайский посол воспринял это как угрозу, взглянул на членов российской делегации, и напомнил американцам, что СиноПак также был организацией, выступающей за мир, но не мир любой ценой, и любое вмешательство во внутренние дела китайского народа в тайваньском вопросе или деле с островами Дяоюйтай будет считаться актом войны.

Именно в этот момент генерал-майор Чжу Хун внезапно вышел на сцену, смело зашагав по проходу, и бросил свою толстую красную книгу на стол, беря в руки микрофон[98].

- У меня тоже есть снимки, которые я должен показать, — холодно сказал он, представив снимки ударной группы авианосца USS «Вашингтон», выходящего в море из Йокогамы, группы USS «Нимиц», покинувшей Гавайи после совсем недавнего захода туда, и шедшей на запад, ударной группы USS «Эйзенхауэр», направляющейся на восток в сторону Сингапурского пролива.

Затем он представил последний снимок, на котором демонстрировался участок среди пустыни Гоби, вокруг которого была обведена тонкая красная окружность, явно намекающая на дальность угрозы для вражеских авианосцев. Он продемонстрировал снимок с двумя пробоинами в летной палубе корабля, сделанными ракетами с дальностью 2 000 километров. На сегодняшний день, заявил он, давно прошли те времена, когда американский флот мог стать большой дубиной, как назвал его президент Теодор Рузвельт. Китай имел свою большую дубину, заявил он, а затем, шокировав всех присутствующих, генерал Чжу прямо перед камерами всех мировых средств массовой информации пригрозил Соединенным Штатам Америки ядерным ударом, если те вмешаются в конфликт между Китаем и Тайванем.

— Если американцы развернут свои флоты и направят свои самолеты в китайское пространство, мы ответим ядерным ударом, — Сказал Чжу Хун ошарашенным седеющим членам Совета Безопасности. — Если Соединенные Штаты ответят тем же, мы, китайцы, готовы к разрушению всех городов к востоку от Сианя. Конечно, американцам придется уничтожить своими ракетами сотни наших городов, — серьезно добавил он. — И когда они это сделают, мы ожидаем, что наше население сократиться до 300 миллионов, что примерно равно нынешнему населению Соединенных Штатов. Но если это случиться завтра, никакого населения Соединенных Штатов уже не будет. Не будет никаких Соединенных Штатов, в которыми мы сможем разговаривать. — Закончив свои холодные подсчеты, генерал встал и взял свою книгу. — Это решено, — заявил он. — Дальнейших обсуждений не будет. — Он развернулся и направился к выходу. За ним последовала вся китайская делегация.

Ошеломленные члены остальных делегаций смотрели им вслед, не в силах поверить, что подобная угроза могла быть настолько нагло озвучена в зале Совета Безопасности. Глава американской делегации посол Стивенсон недоуменно покачал головой. Он нахмурился и повернулся к своему помощнику Джеймсу Портеру.

— Никогда не следует ослаблять бдительность, когда корабли начинают сходить со стапелей в Тихом океане, мистер Портер. Китайцы строили их последние пятнадцать лет, и теперь мы пришли к этому. Построите эти проклятые штуки, и люди в белых и синих мундирах захотят их использовать[99]. — Он услышал тихий сигнал и понял, что один из его помощников во втором ряду только что получил звонок. Стивенсон повернулся к нему с серьезным лицом. Молодой человек наклонился к нему и прошептал последние новости.

Стивенсон быстро собрал портфель и встал, ощущая приток крови в свои длинные ноги после изнурительного трехчасового заседания. Он знал, что ему предстоял полный отчет перед обладателями больших погон и новые инструкции в течение часа.

— Вызови генерала Гэбриэла, как только доберемся до кабинета. Я также уверен, что адмиралам Фергюссону и Ричардсону из Тихоокеанского командования захочется это услышать. Кто еще? Вероятно, Карлайл из Тихоокеанского авиационного командования, и, вероятно, Гортни.

— Гортни, сэр? Он готовился к выходу на пенсию в следующем месяце.

— Я думаю, что ему придется подождать. Нам понадобиться адмирал флота, и Гортни стоит во главе списка. Он старый командир авианосца. Вероятно, пятая звезда убедить его остаться.

— Там очень много адмиралов, готовых прибыть по первому звонку, сэр. Будет ли это обсуждаться в комитете начальников штабов или в овальном кабинете?

— Вероятно, и там и там. С каким безумием приходится иметь дело, — тихо сказал он. — И чем раньше мы разберемся, тем лучше.

Высоко над Тихим океаном, NROL-50 пристально следил за развитием событий из космоса. В центре военно-морской разведки на дежурстве находился второй лейтенант Мэтт Иден. Он получил хорошую картинку аэродромов по всему центральном и южному Китаю, в особенности тех, на которых, как было заранее известно, были развернуты авиационные соединения. ВВС Китая хорошо получили по носу во время недавнего инцидента с японцами. Он слышал доклад, циркулирующий по управлению, и не был удивлен.

Шайка J-10 против шести «Сайлент Иглов» и трех JF-35, подумал он? Отличные шансы. Китайцам следовало оставить свои J-10 на аэродромах, где им было самое место. Эти самолеты были аэродинамически неустойчивы и нуждались в электродистанционной системе управления, чтобы самолет не развалился на крутом вираже или любом маневре с высокой перегрузкой. Это были замечательные самолеты, когда эта система работала, но вот если залезть к проводам с кусачками…[100]

Он улыбнулся, задумавшись, что было бы, если бы японцы имели что-либо похожее на NS-111, бывшие сверхсекретным дополнением к некоторым особым эскадрильям ВВС США. В этом случае, «Иглы», вероятно, взяли бы J-10 на прицел задолго до того, как те смогли бы даже взлететь. Все бы закончилось, не успев начаться.[101]