Выйти замуж и влюбиться - Джеймс Джулия (Julia) - Страница 11

— Надеюсь, — сказал Анатоль во время ужина, — что мои адвокаты смогут слегка надавить на власти и ускорить процесс. Что же касается Тимона, он начал курс лечения, и будем надеяться, что это лечение окажется достаточно эффективным. Какое-то время ему придется побыть в больнице, поскольку некоторые из этих препаратов обладают побочным действием. Он человек старый, ему уже за восемьдесят, без специального ухода ему будет трудно. Но через несколько недель, думаю, он уже вернется домой. И тогда… — Анатоль улыбнулся, — мы устроим свадьбу.

Он замолчал и посмотрел на нее. Ее лицо было бледным и безучастным.

— Лин, — сказал он с наигранной легкостью, — это же наша свадьба…

— Это не настоящая свадьба, — сказала она и тут же пожалела о своих словах. Она не хотела, чтобы он подумал, что ей нужна настоящая свадьба с ним, с Анатолем Телонидисом! Ей было бы ужасно стыдно, если бы он так подумал!

— В любом случае ничего плохого в ней нет, — сказал он. — Она обеспечит будущее Джорджи, а это именно то, что нам нужно. — Он вздохнул, лицо его стало серьезным. — Свадьба не будет шикарной. Думаю, ты понимаешь. Это было бы неуместно, поскольку Маркос погиб совсем недавно.

— Разумеется, — тут же сказала Лин. Она была только рада, что ей не придется участвовать в большом костюмированном шоу, чтобы отдать дань традициям и социальным условностям. Ее бы это только смутило.

«Все это только ради Джорджи! Вот о чем я должна помнить!»

И все же пока они не разведутся, ей придется быть рядом с ним. Никуда не денешься, придется привыкать. Анатолю тоже, видимо, хотелось, чтобы она чувствовала себя более комфортно, и он наконец оставил эту щекотливую тему.

— Скажи мне, почему ты не пошла в колледж сразу после школы?

— Тогда это было просто невозможно. Линди было только четырнадцать, и я не могла ее бросить.

Анатоль удивленно поднял брови:

— Ты была так привязана к ней?

Лин замялась:

— Надо было, чтобы за ней кто-нибудь присматривал. Моя мать… она, в общем, как-то не очень с этим справлялась. Она два раза была замужем, но оба раза неудачно. После этого она большую часть времени проводила в пабах. Я не хотела, чтобы Линди росла в таких условиях, поэтому я осталась дома, чтобы убирать, готовить… ну и все остальное. А к тому времени, когда Линди окончила школу, заболела мать. Долгие годы употребления алкоголя и табака не прошли даром, мне пришлось остаться, чтобы ухаживать за ней. Линди пошла работать, а потом, после смерти матери, уехала с подружкой в Лондон, где устроилась на работу в один из баров Вест-Энда. Там она и встретилась с твоим кузеном. А когда обнаружила, что беременна, вернулась домой, как раз тогда, когда я наконец собралась поступать в колледж. И, разумеется, я снова не смогла оставить ее без поддержки.

Какое-то время Анатоль молчал. У него возникло странное чувство — чувство узнавания. Она взвалила на себя ответственность за чужие поступки, точно так же, как и он взял на себя ответственность, от которой вполне мог бы и уклониться. Именно это и свело их вместе.

Он собирался жениться на этой женщине, но делал это только ради того, чтобы Тимон смог увидеть своего правнука, ведь Анатоль обещал привезти Джорджи в Грецию, чего бы это ему ни стоило!

Он смотрел на Лин, сидящую напротив него. Сейчас она наконец чуть более свободно говорила о себе. Это явный прогресс. Сможет ли он все же заставить ее доверять ему?

Сейчас ему нужно было сделать все для того, чтобы она чувствовала себя комфортно в его компании.

Ужин на следующий день после его возвращения прошел еще более непринужденно, чем предыдущий. Главной темой разговора был по-прежнему Джорджи, и Анатоль видел, что, когда Лин начинала говорить о ребенке, ее глаза загорались, а бледные щеки покрывал румянец, делая ее лицо более открытым и привлекательным. Интересно, как ее могли бы преобразить хорошая одежда и макияж? Странно, что она совсем этим не интересовалась. Более того, отказывалась от такой возможности. Большинство женщин, насколько он знал, с энтузиазмом отнеслись бы к его предложению.

— Ну и как ваш бассейн? — спросил он за ужином. — Ты говорила утром, что собираешься отвести Джорджи в бассейн. Понравились ли ему новые игрушки?

Лин смутилась:

— Ну… человек на входе сказал… — Ее голос оборвался.

То, что он сказал, весь день не выходило у нее из головы.

«Извини, голубушка. Но бассейн только для тех, кто здесь живет. Няни не в счет — даже если они пришли со своими подопечными».

— Ну и что там сказал этот человек?

— Я думаю, он решил, что я няня Джорджи, — неохотно объяснила она.

Анатоль нахмурился.

Лин попыталась смягчить ситуацию.

— Это вполне понятно, — сказала она. — Я знаю, что я не выгляжу как обычно выглядят те, кто здесь живет. Так что…

— Но я надеюсь, ты сказала этому человеку, кто ты?

Она покраснела:

— М-м-м… нет. Это было бы как-то неудобно. Мне не хотелось ставить его в неловкое положение. Он ведь только выполнял свою работу.

Анатоль покачал головой:

— Лин, теперь ты сама видишь, что так дальше продолжаться не может! Завтра мы отправимся с тобой в магазин и купим все, что тебе нужно, понятно?

Она молча кивнула. Ясно, что терпение Анатоля подошло к концу. Ладно, подумала она, не все богатые женщины такие уж красотки, однако все они носят дорогую одежду. Почему бы и ей не попробовать?

— Вот и хорошо, — сказал он. — Обычно женщинам нравится покупать себе новые вещи!

В ответ она только едва улыбнулась. Слава богу, он наконец оставил эту тему и предложил выпить кофе.

Она принесла поднос с кофейником, поставила его на столик и села напротив Анатоля. Он был одет в серые брюки и кашемировый серый джемпер с засученными вверх рукавами. Лин посмотрела на его сильные загорелые руки и тут же отвела глаза.

— Может быть, включить какую-нибудь музыку? — спросила она.

— Может быть, Моцарта? — предложил Анатоль, который расслабленно сидел, откинувшись на спинку дивана и закинув ногу на ногу.

Под мягким джемпером угадывались мышцы его спортивного тела. Этот мужчина буквально излучал силу и мужественность. На непослушных ногах Лин подошла к музыкальному центру.

Искрящаяся мелодия симфонии «Линц» наполнила комнату. Она вернулась и налила им кофе — черный без сахара для него и с молоком для себя. Когда она передавала ему чашку, их пальцы соприкоснулись… О, черт! Она едва не выронила блюдце и покраснела. Она сидела и украдкой смотрела на сидящего напротив мужчину.

Он выглядел просто потрясающе.

И от этого она совершенно терялась в его присутствии. Но он, казалось, совершено не замечал того, какое действие он на нее оказывает. Или же воспринимает это как данность, подумала она.

«Ничего удивительного, что ему хочется, чтобы я выглядела лучше!»

Она прикусила губу. Конечно, как только у нее появится приличная одежда и другая прическа, она будет выглядеть лучше, чем сейчас.

Эта надежда поддерживала ее, когда на следующее утро они снова приехали в тот шикарный универмаг в Вест-Энде, где были накануне, и отправились в располагающийся в том же здании салон красоты.

— Приведите в порядок волосы… и все остальное, — сказал Анатоль решительно. — А также подберите одежду и аксессуары. А пока ты здесь, — он ободряюще улыбнулся, — я отведу Джорджи в «Пещеру Аладдина».

— Уверена, он будет в восторге, — сказала Лин, стараясь скрыть волнение.

— Когда ты закончишь, мы пойдем куда-нибудь пообедать, — сказал Анатоль, прежде чем они с Джорджи вышли из салона.

— Сюда, мадам, — позвала ее девушка-администратор, и Лин пошла навстречу своей судьбе.

Джорджи с открытым ртом смотрел на миниатюрные заводные поезда, проезжающие по игрушечной железной дороге, а Анатоль по-гречески рассказывал ему о том, как устроена эта хитроумная игрушка, и малыш внимательно слушал объяснения дяди, как будто понимал, о чем идет речь.