Тихоокеанский шторм (ЛП) - Шеттлер Джон - Страница 29

— Скажите ему, что мы замедляем ход до двадцати узлов и будем готовы сбавить до десяти, если они не смогут взять пожар под контроль. Пусть доложит, когда водолазы будут готовы. — Вольский сложил руки. Его тяжелые черты приняли обеспокоенное выражение.

— Это едва нас не угробило, товарищи офицеры, — тяжело сказал он. — Вы хорошо себя показали, Карпов, учитывая ситуацию с боекомплектом. Но мы давно знаем о безрассудной решительности и храбрости японец. Эта атака стала прекрасным примером. Они готовы умереть за этот единственный удар, и да поможет нам Бог, если мы забудем об этом, находясь в этих водах.

— На сегодняшний момент японский флот является наиболее подготовленным боевым флотом в мире, товарищ адмирал, — сказал Федоров. — У них нет самой лучшей техники, но их подготовка и новации это компенсируют. Я полагаю, мы только что стали первой в истории целью камикадзе. В той версии истории это случилось намного позже.

Исторически, первые подразделения токубэцу ко: гэки-тай еще не были созданы. Первые атаки они совершили только в октябре 1944, когда Масафуми Арима, который прямо сейчас находился на борту авианосца «Сёкаку» возглавил атаку, подобную этой, на американскую авианосную ударную группу. Один из самолетов поразил USS «Франклин», тяжелый авианосец типа «Эссекс», и Арима немедленно был вознесен до полубога военными пропагандистами. В том же месяце был сформирован первый «ударный отряд специальных атак». Вскоре был поражен крейсер «Австралия», а также несколько небольших кораблей, но первая официально заявленная атака специального подразделения камикадзе была совершена на легкий эскортный авианосец «Сен-Ло» во время сражения в заливе Лейте.

— Что же, теперь эта идея придет им в головы на несколько лет раньше, — сказал Вольский. — Кто знает, как это скажется на ходе войны? Что Быко говорит по поводу радара?

— РЛС «Фрегат» выведена из строя. Мы не узнаем, насколько тяжелы повреждения еще несколько часов, пока не будут потушены пожары и не станет возможно отправить людей на кормовую надстройку. Пока там слишком сильный дым. Выведена из строя кормовая РЛС комплекса «Кинжал», так что я считаю разумным переправить все ракеты из кормовых пусковых установок в носовые.

— Поручите это Мартынову, — сказал Вольский, косясь в иллюминатор на огонь и дым на корме. — Это прямо таки сигнал, обозначающий наше местоположение на много километров во все стороны. Роденко, что по преследующим нас кораблям?

— По последним данным примерно в 27 морских милях позади, товарищ адмирал. Я переключаюсь на системы с фазированной антенной решеткой, чтобы компенсировать выход из строя «Фрегата», но некоторые из них не отвечают.

— Судя по всему, те, что находились на кормовой цитадели, — сказал Карпов. — Сомневаюсь, что они могли уцелеть.

— Вероятно, товарищ капитан, — согласился Роденко. — Это оставляет нам передние и передние бортовые антенны, что обеспечит прикрытие до 120 градуса по обоим бортам. Без кормовой антенны и «Фрегата» у нас образовалась брешь прямо по корме с относительно слабым покрытием.

— У нас все еще есть РЛС «Восход-2», — сказал Карпов. — Это не полноценная трехкоординатная система, но она имеет отличную дальность и может передавать данные в БИЦ.

Радиолокационная система «Восход» когда-то была основной трехкоординатной РЛС корабля, но новая «Восход-2» передала эту функцию обновленной РЛС «Фрегат» и использовалась, в основном, для прогнозирования погоды и общего наблюдения[36]. У Федорова возникла другая идея.

— У нас также есть Ка-40, товарищ адмирал. Мы можем установить на него комплекс «Око».

- Федоров, когда преследующие нас силы смогут представлять опасность? — Спросил Вольский.

— Им нужно приблизиться на 28 000 метров, чтобы начать обстрел, товарищ адмирал. Следовательно, им нужно сократить дистанцию на двенадцать морских миль при нашем нынешнем курсе. При текущей скорости в двадцать узлов они сделают это через 90 минут. Вероятно, они заметили дым, и я не сомневаюсь, что они направляются прямо на него.

— Девяносто минут, — размышляя, произнес Вольский. — Учитывая уже полученные повреждения, я не намерен рисковать кораблем. Карпов, если преследующие нас силы выпустят хотя бы один снаряд в пределах тысячи метров от нас, разрешаю вам действовать по усмотрению. Ввалите им по полной программе. Мы не можем позволить себе этого сумасшедшего с линкором на хвосте.

— Так точно, товарищ адмирал, — ответил Карпов, и все на мостике знали, что это была не пустая похвальба.

Японцам второй удар Хаяси обошелся гораздо дороже, чем ожидалось. Из 67 самолетов, поднявшихся в то утро с авианосцев Хары, на опустевшие палубы «Сёкаку» и «Дзуйкаку» вернулись только семь. На «Дзуйхо» не вернулся ни один. Среди выживших были Сакамото и Эма. Еще два самолета разбились рядом с корабельной группой Ивабути, и тот отправил эсминцы на спасение летчиков. Всего двенадцать их них были обнаружены живыми. Японцы потеряли шестьдесят самолетов и сорок шесть ценных пилотов. Это был тяжелый и обжигающий удар.

Адмирал Хара принял доклад изможденного Сакамото с мрачным видом. Его оперативная авианосная ударная группа превратилась в не более чем разведывательное соединение. У него оставались восемнадцать торпедоносцев B3N2, но все бомбардировщики D3А были потеряны, за исключением семи, едва переживших это столкновение.

— Хаяси был прав, — сказал Сакамото с мрачным и подавленным выражением лица. — Это был демон из ада! Мидзути — совершенно не то название для этого корабля после того, что он сделал с нашими эскадрильями. Я потерял половину самолетов прежде, чем мы даже смогли его увидеть. Дальность и точность этих ракет просто поражают! У них словно были глаза — да, адмирал, они летели не просто в нашу сторону, они шли прямо на нас! А во втором залпе каждая ракета смогла поразить один самолет. Здравомыслящий человек отменил бы удар после первого обстрела, но у меня не было права на здравомыслие в пылу боя с приказом уничтожить нашего врага.

— Вы сделали все, что могли, — сказал Хара. — И посмотрите, что сделал Хаяси! Два удара, и за один из них он заплатил собственной жизнью. Такая храбрость не должна остаться неизвестной.

— Следует ли подготовить оставшиеся самолеты к новому удару, адмирал? — Храбро сказал Сакамото.

— Нет, Сакамото. Я понимаю вас. Этого требует честь. Но сейчас я стану тем самым здравомыслящим человеком и не стану отправлять своих последних пилотов на смерть. Если то, что вы говорите, верно, то это будет глупо. Мы атаковали их более чем 60 самолетами. Какая будет польза от наших последних восемнадцати торпедоносцев и семи D3А? Британцы обошли нас. Эта новая зенитная ракетная система, о которой вы говорите, действительно грозная вещь. Я должен немедленно доложить адмиралу Ямамото. Если подобное оружие появится у американцев, наша череда побед может очень быстро сойти на нет. Единственный корабль с этим оружием в одночасье сделал устаревшей доктрину флота, основанную на авианосцах.

— Но наша основная задача выполнена успешно, — сказал Сакамото. — Наши войска заняли Дарвин и вскоре закрепятся там.

— Согласен. Но мы должны были провести 5-ю авианосную дивизию и через Торресов пролив вместе с «Муцу» и «Нагато». Ямамото ждет нас с Коралловом море через несколько дней. Но чем мы можем быть полезны для него сейчас?

— Пилотами, адмирал. Мы должны сделать все возможное, чтобы спасти пилотов. Многие погибли, когда нас атаковали этими ракетами, но немало должно было выжить, если мы сможем добраться до них раньше акул. Флот всегда сможем предоставить нам новые самолеты.

— Эсминцы уже ведут поиски, — сказал Хара.

Сакамото пожал плечами. Его взгляд был пустым.

— Но кто сможет сразиться с демоном, к которому наши самолеты не смогли даже подойти, адмирал?

— Линкоры, — сказал Хара с определенной решимостью в голосе. — Только линкоры имеют достаточную броню, чтобы подойти к этому монстру и вцепиться ему в горло. Мы посмотрим, нас что способен Ивабути. Я отправил к нему «Тонэ» и три эсминца, и вскоре они настигнут этот корабль. Линкоры их бомбардировочной группы скоро соединяться с ними, и мы обеспечим им достаточное сопровождение.