Тихоокеанский шторм (ЛП) - Шеттлер Джон - Страница 27

— Говорит Хаяси! Всем, всем — рассыпаться! Перегруппироваться на высоте 4 000! — И сам немедленно бросил свой самолет в крутое пикирование. Три истребителя, сопровождавшие его, были удивлены внезапным маневром, но мгновенно опомнились и ушли с переворотом вслед за ним. Пилоты остальных самолетов, шедших выше и позади, услышал предупреждение, отреагировали по-разному. Некоторые задались вопросом, не потерял ли Хаяси самообладание после того, что случилось, и стали ждать распоряжений от Сакамото. А затем они увидели ракеты, приближающиеся в чистом голубом небе, и их глаза широко раскрылись от удивления.

Эскадрильи D3A2 Ямагути с «Сёкаку» попали под удар первыми. Три С-300 влетели прямо в строй 1-й эскадрильи, и все девять самолетов оказались в облаке металлических осколков. Из девяти машин пять были поражены, три так сильно, что потеряли управление. Еще два получили сильные повреждения, а один взорвался. 2-я эскадрилья следовала в километре позади и несколько выше, и увидев, что случилось с их братьями, а также три ракеты, направлявшиеся прямо к ним, немедленно поняли предупреждение Хаяси.

— За мной! — Закричал один из пилотов, бросая самолет в крутое пике. Ракеты изменили курс, который привел их прямо к оставшимся самолетов 1-й эскадрильи. Еще две машины взорвались огромными огненными шарами в чистом голубом небе.

В нескольких сотнях метров ниже, пилоты торпедоносцев также получили предупреждение и бросились врассыпную звеньями пот три машины, снижаясь ниже 4 000 метров, как скомандовал Хаяси. Одну из групп настигли две последние С-300, и все три самолета оказались уничтожены градом осколков.

Однако итог первого залпа «Киров» был достаточно невыразительным. Восемь ракет сбили восемь самолетов и повредили два других, один настолько сильно, что он был вынужден повернуть обратно с сильной утечкой топлива, делавшей безопасную посадку очень призрачной перспективой. Вместо этого ему придется искать корабли надводной ударной группы и садиться на воду вблизи «Кирисимы». Но его пилот останется в живых и сможет попытать счастья в другой раз.

Через несколько мгновений они заметили в небе сверкающие белые следы, и пилоты приготовились к новому раунду, выведя моторы на полную тягу и отважно бросились вперед. Однако никто даже не видел корабля, с которого были выпущены эти ракеты!

Три истребителя сопровождения А6М2 «Зеро» отважно бросились наперерез приближающимся ракетами, тщетно ведя огонь из пулеметов по огненным демонам. Но ракеты были просто слишком быстры, быстрее пуль, которые пытались поразить их, и у истребителей не было никаких шансов поразить их. Но у них был шанс пожертвовать собой, чтобы их братья на ударных самолетах смогли продолжить атаку. Три из восьми ракет поразили «Зеро», разорвав их на куски, а оставшиеся пять влетали в отдельные группы по два-три самолета.

Три бомбардировщика и два торпедоносца были сбиты. У еще одного торпедоносца пробило осколками крылья, он потерял слишком много топлива и был вынужден отстрелить тяжелую торпеду, утратив боевую ценность. Таким образом шестнадцать ракет сбили восемнадцать самолетов. От ударной группы осталось двадцать восемь пикировщиков и двенадцать торпедоносцев, когда она подошла на девяносто миль. Еще девять истребителей все еще прикрывали их, и все сорок девять самолетов продолжили движение к «Кирову».

Карпов видел результаты стрельбы на радаре, Роденко озвучил те же цифры. Это было отвратительно.

— Похоже, что они среагировали очень быстро, — сказал Роденко. — Бросились врассыпную, во всех направлениях, не как первые две группы, шедшие плотным строем.

— Быстро учатся, — сказал Карпов. — Прямо как британцы. Сколько до прихода целей в зону огня «Кинжала»?

— Пятнадцать минут.

— Хорошо. Самсонов, прекратить огонь. Переходим на системы средней дальности. Нам нужно сохранить дальнобойные средства, а боезапас С-300 сократился до девятнадцати ракет. Результаты недостаточно для адекватного отражения подобной атаки, но мы не можем расходовать боекомплект.

Вооружение «Кирова» было в полной мере способно отразить атаку ударной группы адмирала Хары — в современных морских сражениях противник мог бы быть еще серьезнее. Если бы это были шестьдесят американских самолетов с одного из их атомных авианосцев, «Киров» бы задействовал все, что было. В современном бою действовала одна парадигма — сделай или умри, и осторожное, взвешенное и размеренное использование зенитных средств привело бы только к потоплению обороняющегося. Напряженность возрастала по мере того, как они наблюдали за медленным приближением вражеских сил.

— Собираются на высоте 4 000, - доложил Роденко.

— Они могут заметить нас? — Спросил Карпов.

— При нынешней высоте линия горизонта находиться для них в 130 милях. Они могут видеть следы наших ракет, и скоро смогут заметить нас невооруженным взглядом.

— Единственный недостаток наших ракет, — сказал Карпов. — Они указывают врагу наше местоположение. — Он выпрямился, глядя на корабельный хронометр. — Товарищ адмирал, запрашиваю вашего разрешения на применение комплекса «Кинжал» через десять минут.

— Разрешаю, — кивнул Вольский.

Ракеты комплекса «Клинок» могли поражать цели на высоте до 6 000 метров, и ударная группа находилась прямо в среднем диапазоне на удалении около шестидесяти пяти километров. Иногда этот комплекс именовался «Кинжал», будучи модификацией старого 3К95. «Клинок» был когда-то названием экспортной модификации этого комплекса, но затем его получил обновленный вариант системы, установленный на обновленном «Кирове». Ракеты имели «холодный» старт и выбрасывались из пусковых установок сжатым воздухом, после чего срабатывал двигатель, устремляя ракету к цели. Система наведения включала два радара, один для общего обзора, другой для наведения ракет.

В каждой подпалубной установке находилось восемь ракет, хотя система управления была предназначена для одновременного поражения не более четырех целей и обеспечивала наведение до двух ракет на одну цель, чтобы гарантировать ее поражение[32]. Однако, учитывая сложившиеся обстоятельства, «Киров» не мог позволить себе роскошь расходовать ценный боезапас столь экстравагантным способом.

— Самсонов, готов? Одиночные пуски. Залпов не давать. Следующую ракету запускать только после поражения цели, понятно?

— Так точно. Комплекс в режиме одиночного пуска, системы норма.

— Не стрелять до дистанции двадцать километров. Радары заметят цели намного раньше, но ракету будут более эффективны на малой дистанции.

Самсонов начал выполнять целераспределение быстрыми движениями светового пера[33]. Это был современный бой. Он не сгорбливался в кресле пилота, как его враги, слыша рев двигателя своего самолета, несшегося вперед через ракетный огонь, ноги не вжимали педали, рука не сжимала дроссельную заслонку. Он просто сидел в хорошо кондиционируемом помещении, постукивая стеклом по стеклу на экране, спокойно определяя цели.

Карпов повернулся и кивнул в его сторону.

— Огонь.

Следующие ракеты показались более изящными, более целеустремленными, они оставляли за собой более тонкие следы. Первая устремилась к одному из D3А. Пилот резко рванул в сторону, попытавшись уйти со снижением, но ракета не обманулась. Она выполнила резкий разворот и ударила в самолет, исчезнувший в ярком оранжево-черном шаре.

Ракеты устремлялись к ним одна за другой, неторопливо и размеренно расчерчивая следами небо. Хаяси услышал крик «Банзай!» и увидел, как три истребителя А6М2 «Рейсен» бросились наперерез ракетам, словно могли навязать им ближний бой. Мощные двигатели и превосходная скорость позволили им вырваться вперед ударных самолетов и тем самым стать целью для очередной ракеты. Компьютерные «мозги» ракет быстро адаптировались и перевелись на «Зеро». Все три самолета погибли один за другим от еще трех тонких дымных следов. Смертельная игра продолжалась.