Венец Венеры (СИ) - Устомский Александр - Страница 25

- Это они решили тебя убить. Нас перерезать, все наше себе прикарманить, ловко, молодцы, - улыбнулся Николашка. - А с Фаворити делла Морте они сделают просто. Не надо им всякой дури паучьей. Они своих мальчиков будут против слабых противников прогонять. Все равно там по лезвию клинка пройтись придется, поцеловать пальчики Госпожи. Ох, хитрые мерзавцы. Это как в картине «Гладиатор» - отравить бойца и выставить против слабого сыночка - мерзкие рабовладельцы и торгаши!

- Ох, ты ж ёжики в лесу, ох и козлики в горах, а ты хорош! Моя школа, - самодовольно улыбнулся Лешка и принялся рассказывать новый план действий. - Есть одна идея! Есть у нас одна идея - мы им то, что в Париже не доделали, подсунем. Белого слона! Они замаются дукаты зарабатывать, чтобы справиться с содержанием нашей хитрой пакости.

На все просьбы Николаса рассказать ему подробности Пачино отговорился только распоряжениями команде ординарцев:

- Хитренький какой, все ему расскажи - сам думай. До утра спокойно развлекайтесь, завтра в бой. Утром сели с парнями в гондолу и домой, на Повелью, там ждете меня. Если все пойдет по худшему варианту и вас убивать приплывут - никаких глупостей! Заперли поместье, и по подземному ходу скрылись - там на лодки и на побережье, на каракку и в Атлантиду. Но я постараюсь - всё выйдет как надо! Думать буду, думать надо. Иди отдохни, Ник. Утром я с советом разгребу косяки и сматываемся - пошалим с капитаном нашим, достала Венеция. Тупые они, хоть и правильные, но надоели уже своими простыми вторжениями в нашу жизнь.

И Пачино еще немного порассуждал, прикинул варианты и всякие важные и первостепенные доводы в своих рассуждениях, прилег и заснул до утра. Не хотелось ему напрягать венецианскую стражу - не надо лишний раз к Повелье внимание привлекать, а то повадятся кататься на остров, там и все страхи начнут пропадать, если не станет никаких последствий от визитов всяких надоед.

Утром он проснулся, улыбнулся солнышку, перекусил в компании девочек и без всяких глупостей отправился в район Дукале, дворца дожей, где его и приняла под белы рученьки довольная команда арсеналотти. Пачино на этот раз не дурил, дел было много на день запланировано, дорога предстояла неблизкая, поэтому тихо и скромно прошел под конвоем к одному из кабинетов, где и увидел ответ на старый вопрос: «А судьи кто?»

Ночью Лешка понял, что зря так обострил одновременно в нескольких направлениях, тем самым, поставив себя в положение окруженной стороны. На него с нескольких сторон насели противники, а поддержка, была только с двух сторон. Но это была никчемная поддержка. Его новые торговые партнеры бросят его сразу, пригоршня дукатов не стоит спокойствия и величия Серениссимы. А благородные матери либрадоро - что с них? Женщины нелегкой судьбы, что поделать, до феминизма им еще четыре сотни лет жить и терпеть. Потерпеть надо, да и глупости это! Птички в золотой клетке. Тихие. Грустные птички в золотой клетке. Подумаешь, какие ущемления прав и свобод у несчастных благородных венецианок! Мало веселья и секса и мало супружеского внимания - глупости какие. Не в монастырях живут - могут и со служанками шалить и вообще, зря и недостойно воображать, что женщины прикроют спину воину в бою. А тарантийцу предстоял бой. Аль Пачино к нему подготовился. Венец Венеры он не стал повязывать на голову - хоть и волосы уже отросли значительно, почти до лопаток, и все не было времени укоротить до плеч свою черную гриву, хоть и было какое-то неосознанное желание, тяга какая-то пристроить ленту на голову. Но Зубриков медитировал. Тупо сел в уголке и почитал мантры восточные - а дело это он со старых времен знал и уважал, ему, странному психу берсерку, помогало. Вот и на этот раз отпустило. Ленту он все же достал из коробочки и повязал на запястье правой руки. Неизвестно, это сила волос Венеры флюиды распускала, или виновник своим поведением потрафил стражникам, но арсеналотти улыбались Пачино как старому знакомому, и даже подмигнули несколько раз: «Не бойся, дуришка, нашалил - готовь кошель. Расплатишься и на свободу с чистой совестью».

И компания отцов семейств во главе с Франческо Фоскари вели себя странно. Дож сразу выразил свое осуждение поступкам апулийца. Мол, так нельзя! Он ведь не апулиец теперь, а почти читтадини - претендент на гражданство Сиятельнейшей Венеции, а он такой нехороший, такие гадости вытворяет. Злом платит за предоброе! И забавно было видеть Лешке, как менялось выражение глаз и лица у этого прожженного политика, жестокого убийцы и коварного интригана, расчетливого торгаша и умудренного опытом десятков лет работы бюрократа, - стоило Лешке вякнуть только пару никчемных слов в свое даже не оправдание, а так - для поддержания беседы. С каждым словом Пачино словно несколько морщинок разглаживались на суровом лице дожа, и бледность проходила и окрашивались румянцем щеки, и тонкие губы прибавили крови и ожили. Даже глаза прибавили яркости и стали сверкать грозно, но не страшно своей небесной синевой - на сцену вышел добрый дедушка, который совсем не страшно журил напроказившего внучка за его проделки. И либрадоро не шуршали злобными змеями и пауками - стали покашливать снисходительно и бурчать нечто бодрое, поддерживая слова дожа, но, казалось, подбадривая виновника ранней утренней неурядицы: «Не боись! Дож ребенка не обидит!»

«Работает проклятая штуковина! Опасная дрянь, надо от неё поскорей избавиться!» - подумал Аль и, дождавшись дозволения вести разрешенные речи, принялся ковать железо, пока был самый пыл жар:

- Во всем согласен, с вами мужи Серениссимы. Вот она мудрость Светлейшей, помочь советом заблудшему шалуну и глупцу. Я ведь хотел как лучше, а получилось как всегда. Давайте по порядку: я осознал. Непорядок замутил с куртизанками. Так нельзя, это получается, что мое скромное мнение влияет на молодых венецианцев. А это значит, что  куртизанки поняли, что им лет через пять - кранты - молодые отцы семейств либрадоро на них не потратят ни дукатика. Это неправильно! Во всем надо умеренность и сдержанность хранить! Чтить достоинство матерей Венеции - это святое. Я прошу прощения у присутствующих, если случайно задел чужие семейные интересы. - И в этот момент Лешка посмотрел на Фоскари и улыбнулся: «Классный он дядька, и жена у него красавица и совсем не злая лицом, а строгая тетенька Катарина. Но прикол потешный! Забавно звучит «дож», но «догаресса» - это совсем несуразно и немного даже как-то по собачьи».

- Я все осознал и готов исправиться и предлагаю вашему достойному вниманию свой ценный план! Это великое дело! Это во славу и к чести и достоинству Серениссимы, и прославит Светлейшую Императрицу Средиземноморья на долгие века!

Аль Пачино замолк и наслаждался моментом славы. Все присутствующие были не на шутку заинтригованы, всем уже плевать было на его вину и всякие мелочи. Всех интересовало только одно - что еще задумал этот, несомненно, маэстро в деле хитроумных выдумок и прожектов. И маэстро каверз и прохиндейства не разочаровал своих недругов:

- Венеции нужен театрон!

И Леша стал внимательно наблюдать за поведением умнейших мужчин этого времени. И они его не подвели. Первым кивнул с пониманием головой Николо Дзорци:

- Ага. Древние забавы Рима и Греции. Это интересно. В великой империи всё служило интересам империи. Эх, нет с нами Марко Бадори! Помните, его фамилия неоднократно просила помощи в подобном проекте? Они очень много времени в Константинополе работают. А вот там традиции Рима и древней Греции сильны. У них есть такие театроны, забава довольно милая. Но я так понимаю, что молодой Пачино понимает кое-что важное.

- Молодой Пачино понимает в этом деле толк, - заверил всех присутствующих Аль и принялся развивать идею. - Посудите сами. Прежде всего, мы построим великое строение, достойное Сиятельной - ведь в него будут вхожи гости со всего света! Которые разнесут молву о славе Венеции по всем своим скромным грязным закоулкам. На этой стадии великого проекта мы, несомненно, оживим экономику столицы. Дворец дожей, как я слышал, и как сам ясно вижу, практически закончен, нет предела совершенству, но мы все понимаем, что украшение дворца это дело мастеров редчайшего таланта. Мы не дадим лентяйничать венецианцам и дадим им новый фронт работы - основная масса поцци и мурри - все строительные цеха снова получат загрузку по полной программе! А какие новые значительные поставки материала предстоят... я сам строил дом - это дело оказалось очень хитровывернутым в Сиятельной, свои тонкости, своя великая особенность есть у нашей красавицы. Продолжим о важном. А вот мы построили величественное строение, и что?