Свет мой зеркальце, скажи… (СИ) - Риз Екатерина - Страница 14

— Всё что ты сейчас мне пытаешься живописать…

— Да что тут описывать? Мы всё можем проверить! В конце концов, мы можем съездить к её родителям.

— Родителям?

— Приёмным. Её воспитывала двоюродная сестра нашего так называемого отца и её муж. Лада с ними всю жизнь жила, здесь, в Нижнем Новгороде. Правда, кажется, они несколько лет назад перебрались за город. Но ведь можно узнать!

— У Олимпиады Смирновой нет сестры! Я бы знал!

— Есть! — выкрикнула я. — Перестаньте упрямиться, наконец!

— Я даже знаю, в какой школе она училась, и с какими оценками школу закончила. И в какой институт поступила, и когда его бросила. Так что хватит дурить мне голову!

— Я институт не бросала! Я брала академ, когда бабушка заболела! А потом вернулась и доучилась, можете проверить! Моя жизнь там, а не здесь! А Лада… Она просто всё украла, — расстроено закончила я.

— Интересно, зачем ей это было нужно, — съехидничал Роман Евгеньевич.

— Не знаю, — призналась я. — Не понимаю.

Я присела на край дивана, и минуту мы провели в тягостной тишине. Что делать я не знала, а Роман злился и тяжело дышал. Я руки сцепила.

— Нам нужно прояснить ситуацию, — проговорила я осторожно. — Надо понять, как действовать.

— Действовать?

— Я бы хотела вернуться домой. Как можно скорее. Но я ведь не могу! У вас в паспорте моё имя.

Я считаю, нужно разрешить эту нелепую ситуацию.

— Нелепую ситуацию?

— Перестаньте за мной повторять! — вскипела я.

— А что мне делать?

— Пойти и всё узнать!

— Интересно, куда мне нужно пойти!

— Например, в полицию! — выдала я дельную, как мне казалось, мысль, а вот Роман лишь зло хохотнул.

— Чтобы меня на весь город ославили? Пришёл проверять на той ли я женился?

— А что тогда?

Он сверлил меня непримиримым взглядом. Потом спросил:

— Ты — Олимпиада Смирнова?

— Да, — ответила я, не почуяв подвоха. А Роман Евгеньевич удовлетворённо кивнул.

— Вот и замечательно. Значит, ты моя жена. У меня это в паспорте написано. А значит, ты сидишь дома, варишь мне щи, и делаешь то, — тут его голос стал особо громким и внушительным, — что я тебе скажу.

— С какой стати? — попыталась возмутиться я, а этот громила снова заорал.

— Потому что я твой муж! И я так сказал!

— Ты мне не муж! — заорала я в ответ, когда он к двери направился. Роман обернулся, глянул люто, а затем продемонстрировал мне пудовый кулак. Я ахнула, кинулась мимо него в прихожую, но он меня легко перехватил, поднял, как куклу пенопластовую, и вот я уже в спальне, а с той стороны в замке поворачивается ключ.

— Роман Евген… — Я запнулась на его отчестве, по двери кулаком заколотила и потребовала: — Открой немедленно!

Но за дверью уже было тихо.

Взаперти я провела не так много времени, минут сорок, но моего гнева это нисколько не уменьшило. Я прислушивалась к звукам за дверью, в квартире, но Роман, судя по всему, квартиру покинул. Я ещё пару раз принималась колотить по двери кулаком, никто не отзывался, и я свои руки решила пожалеть. Но от бессилия хотелось очень громко ругаться, причём матом.

Хотя, раньше я за собой подобных наклонностей не замечала. Но и в ситуации, столь дикие, не попадала. А теперь вот мысленно подбирала подходящие словечки, правда, знала их совсем немного. Но для этого неандертальца должно хватить.

Правда, когда за дверью послышались шаги, я о намерении ругаться страшными словами, как бабушка их называла, позабыла, лишь вскочила и снова заколотила в дверь кулаком.

— Открой, слышишь? Ты не имеешь права меня здесь держать!

Поначалу ничего не происходило, но затем ключ в замке повернулся, и на пороге возник Роман Евгеньевич. На лице явное недовольство.

Он, видите ли, недоволен! Я вот тоже недовольна!

— Совсем с ума сошли меня запирать?

— А я ещё не разобрался, как с тобой поступить.

— Это противозаконно.

— Не учи меня законам, детка. Я тебя сам научу.

Я, наконец, заметила за его спиной несколько сумок, по всей видимости, с вещами.

Поинтересовалась:

— Что это?

— Мои вещи, в гараже нашёл.

— Это ведь хорошо? Она не выбросила ничего.

Роман смерил меня долгим взглядом, потом дверь пошире открыл.

— Выходи.

Я из спальни вышла и словно под конвоем прошла на кухню. Я пить хотела, а Роман шёл за мной по пятам. Мне очень хотелось обернуться и посмотреть на него, но я удержалась. Достала из буфета высокий стакан и налила себе воды. А Роман Евгеньевич за стол присел, руки сложил, и было понятно, что о чём-то сосредоточено размышляет. Потом полез в задний карман джинсов, и вот он уже протягивает мне паспорт.

— Вот, в машине нашёл. В бардачке.

Я на паспорт только смотрела.

— Чей?

— Написано, что твой.

Я нахмурилась, руку протянула и документ взяла. Пролистала страницы. Потом зажмурилась и качнула головой. А Роман коротко поинтересовался:

— Что?

— Мой. Я думала, что потеряла его. Мне ведь даже в голову не пришло… Лада приезжала, когда бабушка умерла. Правда, недели через две. Приехала на два дня, мы с ней на кладбище съездили, вечером посидели, поговорили. Я паспорта только через несколько дней хватилась, и мне даже в голову не пришло… Как она могла?

— Значит, она жила по твоему паспорту? Зачем?

Я могла лишь пожать плечами.

— Я не знаю. Это ведь незаконно, да?

— Конечно, незаконно! — разозлился он, а я остановила на лице Романа внимательный взгляд.

— Значит, вы мне верите?

Этот вопрос ему не понравился. Он морщился, потом даже вздохнул.

— У меня нет доказательств её существования. Твои — есть. А Лада, или как там её зовут, лишь твои утверждения. А я вот смотрю на тебя, и вижу её лицо, её глаза, её волосы. Поэтому я ещё не решил. У моей жены родственников не было.

— Можно подумать, вы с ней долго знакомы!

— Обычно за восемь месяцев кто-то да обязан объявиться. А моя жена — сирота.

— При живых родителях. Кстати, у неё их аж две партии. — Я тут же отмахнулась. — Хорошо, не будем об этом. Куда важнее, что мы будем делать дальше.

— В смысле?

— В том смысле, что я замуж не собиралась и не собираюсь! Всё это нужно как-то аннулировать.

У вас же есть в этом городе знакомства? Вот пусть нас быстренько разведут.

— Не торопись.

— Почему?

— Я ещё ни в чём не уверен.

Я глаза закатила.

— И какие доказательства вам нужны?

— Очень существенные.

— Господи, да мы же с ней разные! Внешне похожи, но…

— Замолчи, — попросил он и из-за стола поднялся. — Мне нужно подумать. А заодно на работу съездить. А ты… — Он смерил меня взглядом. — Займись чем-нибудь полезным. И из квартиры ни шагу, поняла?

— А что это вы мне приказываете, да ещё в таком тоне?

— Липа!

Я вздрогнула от резкого окрика, нервно сглотнула, после чего кивнула.

— Хорошо. Да и куда мне идти?

Роман Евгеньевич продолжал на меня смотреть. Я замечала его взгляды. Он смотрел, и смотрел, понятно, что сравнивал, отыскивал различия. Но, судя по тому, что бесконечно хмурился, не находил их. И это было не очень хорошо. Для меня.

— Разбери мои вещи, — попросил он.

— А у вас нет для этого домработницы?

— А ты хочешь домработницу?

— Я просто спросила.

— Обсудим, когда вернусь.

— Я ничего не хочу обсуждать, — запричитала я ему вслед. — Я просто спросила. Я в том смысле, что это несколько неприлично — разбирать чужие вещи.

— Не переживай, ничего компрометирующего или неприличного там быть не должно. По крайней мере, я такого не помню.

Он обувался, искал в кармане куртки ключи, а я смотрела на него с тревогой. Роман вдруг обернулся, посмотрел на меня и спросил:

— Ты чего?

— У меня паника, — призналась я.

— И что с этим делать?

— Как можно скорее уехать домой.

— Купишь туфли и пройдёт, — сказал он, вдруг подмигнул мне и из квартиры вышел.