Принц Альберт (ЛП) - Пейдж Сабрина - Страница 19

Но, чёрт возьми, у меня есть достоинство.

Даже, если я стою с опущенными джинсами в глухом переулке, в то время, когда мужчина, с поддельными из семидесятых порноусишками, запустил руку в мои трусики.

- Я помню, что ты говорила это, - произносит он, скользя рукой у меня между ног. Я смотрю на него с замешательством и недоверием, когда он убирает свои пальцы – свои великолепные, волшебные пальцы – оттуда, где они находились секунду назад, нажимая на мой клитор.

- Чт… - начинаю я, но мои слова прерываются, когда я вижу, как он подносит свои пальцы ко рту. Он делает из этого шоу, медленно облизывая их, прикрывает глаза, и издаёт довольный звук.

- Всё, что нужно сделать – это попросить, дорогуша, - говорит он низким голосом. В уголках его губ появляется улыбка, которая должна быть самым самодовольным, высокомерным выражением, когда-нибудь мною виденным. Или это усугубляется тем фактом, что я самая сексуально-неудовлетворённая, чем когда-либо была в своей жизни.

- Ты такой… придурок, - говорю я, не в состоянии придумать более умное слово. Я почти уверена, что клетки моего мозга испарились или превратились в кашу из-за этого человека.

Я дергаю свои джинсы обратно, возясь с кнопкой, мои руки трясутся, а сердце бешено колотится в груди, когда адреналин распространяется по венам. Пригладив свои волосы, как будто при помощи этого простого движения я смогу успокоить своё возбуждённое тело, я смотрю на него сквозь прищуренные глаза.

А эта напыщенная задница просто усмехается. Он полностью доволен собой. Тот факт, что он такой чертовски самодовольный, как будто он всё это спланировал, вызывает у меня всплеск раздражения.

- Просто помни это, - произносит он, возвращая свои пальцы к губам. – Я собираюсь трахнуть тебя, Изабелла Кенсингтон. Это предрешено. Я собираюсь лизать твою сладкую киску, пока ты не будешь умолять меня об освобождении. И когда я разрешу тебе, то скажу, что ты можешь прийти, и ты кончишь на моём языке.

Моё лицо краснеет. Я чувствую, как жар поднимается к моим щекам, пульсация между ног так сильна, что, клянусь, я собираюсь произнести «пожалуйста». Я действительно рассматриваю просьбу о том, чтобы он закончил то, что начал. Чтобы он погрузил обратно свои пальцы внутрь меня и заставил меня кончить. Но я не делаю этого. Я никогда не буду умолять. – Разрешение? – спрашиваю я, давясь словом. – Я не знаю, какие у тебя в прошлом были женщины, но ты не даёшь мне…

Он перебивает меня, положив свои пальцы – пальцы, которые недавно были внутри меня – на мои губы, чтобы заставить меня замолчать. – Тссс, - произносит он. – Я ещё не закончил. Ты должна позволить мне закончить, Белль.

Я отталкиваю его руку. – Я не слушаю…

Прежде, чем я успеваю договорить, его руки оказываются на моих запястьях, и он прижимает меня к стене, а моё сердце колотится в груди. Я не уверена, расстроена ли я, зла или возбуждена. Всё, о чём я знаю это то, что не могу перестать думать о нём внутри меня. И, несмотря на рациональную часть моего разума, которая кричит мне «уходить», всё тело желает его прикосновений. Я хочу знать, что он хочет сделать со мной.

Я хочу почувствовать его внутри меня.

- Ты кончишь на моём члене, Белль, - говорит он. – Я хочу тебя всеми возможными способами. И ты будешь умолять меня.

Скрытый трепет проходит сквозь меня от его слов, и я ненавижу себя за это. Я сжимаю свою челюсть, вырывая свои руки из его захвата. – Никогда, - произношу я. – И ты заблуждаешься, думая об этом.

И всё же, против своей воли, мне уже интересно, что он подразумевает, говоря, что хочет овладеть мной «всеми возможными способами».

Он посмеивается, и этот самодовольный звук заставляется меня хотеть ударить его по лицу. Но я не делаю этого. Вместо этого, я мысленно поздравляю себя за свою невероятную сдержанность.

Затем он делает шаг назад, разворачивается и идёт к концу переулка, лёгкой походкой, как будто его ничто не волнует в этом мире. – Пойдём, дорогуша. Ной обязательно отправит поисковую группу за нами. Я не хочу, чтобы тебя поймали со спущенными штанами.

Белль игнорирует меня, сидя в вертолёте, в наушниках и скрестив руки на груди. Она практически обижается.

Я ненавижу, когда обижаются. Ненавижу это больше всего на свете. Я ненавижу нытьё и вздохи, пассивно-агрессивную хрень, которую я получаю от женщин, когда не хочу больше с ними встречаться. И это очевидно всякий раз.

Я должен ненавидеть то, как Белль сидит там, молчит, притворяясь, будто меня не существует.

Я должен ненавидеть то, как её нижняя губа слегка выступает вперёд, показывая своё недовольство.

Я должен ненавидеть то, как она была слишком дружелюбной весь остаток дня, и до смешного официальной: «Принц Альберт то» и «Принц Альберт сё».

Проблема в том, что я не ненавижу что-либо из этого. Я не ненавижу всё это.

Мне чертовски нравится это.

Мне нравится тот факт, что её нижняя губа, до сих пор остаётся припухшая от моего поцелуя, даже, по прошествии нескольких часов.

Мне нравится, что она на грани.

И мне нравится тот факт, что я знаю, почему она так раздражительна и находится на грани.

Мне нравится, что это из-за меня.

Я выполняю свой предполётный контрольный перечень в последний момент, когда Ной отвлекает меня. – Ваша сестра у Макса, сэр, - произносит он. – Нам нужно подождать несколько минут.

Макс вернул мою сестру из её поездки с Финном Ашером? Итак, эта мысль заставляет меня смеяться. Я ничего не могу с собой поделать. Алекс, должно быть, будет чертовски зла, когда вернётся. Я даже не могу себе представить, какой выговор телохранитель получает прямо сейчас.

Когда тёмный внедорожник останавливается на подъездной дорожке, Макс выходит из машины, и, открыв заднюю дверь, очевидно, спорит с моей сестрой некоторое время, прежде чем перекинуть её через плечо и направиться к нам. Алекс обрушивает длинный перечень ругательств, пока бьёт Макса по спине.

- У ваших телохранителей интересный способ выполнять свою работу, - произносит Белль, наполовину выдыхая в гарнитуру.

- Если бы мы вернулись без Александры, мой отец уволил бы его, - говорю я ей.

Макс посадил Алекс на сиденье рядом с Белль, и Александра с отвращением посмотрела на него. – Когда мы вернёмся во дворец, я возьму нового телохранителя, - говорит она, и её голос становится всё громче, когда она произносит. – Такого, который не ведёт себя, как грёбанный пещерный человек.

- Ради Бога, Принцесса, - говорит Макс, занимая своё место. Он игнорирует её, когда Алекс называет его «хуесосом» и смотрит на меня. – Всегда готов, сэр.

Александра смотрит на Белль. – Может быть, ты должна вернуться в Америку, - произносит она. – Эту лучше, чем находиться в плену в собственном доме! – Она драматически вздыхает для пущего эффекта, опускаясь на своё место со скрещенными на груди руками.

- Что с тобой в последнее время? – спрашивает Прайс, хлопая меня по спине. Мы сидим наверху, в VIP-зале клуба, в котором мы часто встречаемся. Стены сделаны полностью из стекла и открывают вид на толпу снизу. Ну, клуб, который мы раньше часто посещали. Прошло уже несколько недель, когда я здесь был в последний раз, что в королевской терминологии – это практически целую жизнь. – Ты не был здесь с тех пор, как вернулся из Штатов.

- Ничего со мной не происходит. – Я потягиваю из стакана скотч, бутылка которого стóит больше тысячи долларов, сидя на мягком диване, в одном из самых эксклюзивных клубов в столице Протровии. Я должен быть доволен этим.

Вместо этого, Белль крутит мной как хочет, и я был так ослеплён похотью, что не мог ясно мыслить. Сейчас я уже выпил второй стакан скотча, пытаясь привести свою голову в порядок.

- Ты только что отказался от близняшек Лара, - сказал Прайс, кивнув в сторону двух уходящих женщин. Ной стоит около двери в комнату, кивая нам, чтобы посмотреть, хотим ли мы впустить ещё одну пару женщин для замены ушедших. Прайс поднимает руку, чтобы запустить очередных девушек, но я останавливаю его.