Место, где земля закругляется (СИ) - Темень Натан - Страница 9

Ветер закрутил светлую фигурку, швырнул, как куклу, через корабль, в море. Игорь дёрнулся, пытаясь броситься, поймать, но тщетно — штурвал держал намертво.

Он заметил размытое движение, чёрную тень, что метнулась от борта. Будто кошка, выпрыгнувшая из укрытия, кто-то ловкий взвился в воздух, завис над палубой в невозможном пируэте, подцепил белый клочок ткани и упал обратно, уже с добычей.

— Йожкин кот, — потрясённо выговорил Игорь, не в силах сказать ничего другого. — Ять твою дивизию!

Следующие события пронеслись, не задевая сознания, как будто кто-то прокручивал перед ним кадры немого кино, не потрудившись снабдить их титрами. В качестве тапёра выступал ветер, неистово разыгрывая дикую пляску на волнах и вантах.

Не в силах сойти со своего места, Игорь видел, как чёрная тень, в которой он с изумлением признал тощего придурошного парня, опускает свою крылатую добычу на палубу, кидается к мачте и ловко берётся за такелаж. Майита следует его примеру, и через какое-то время парус свёрнут, убран и больше не представляет угрозы.

Игорь закричал им, чтобы уходили в трюм, но они и сами догадались. Он увидел, как быстрые силуэты исчезли в отверстии люка, как захлопнулась крышка. Осталось надеяться, что судно, на которое его занесла судьба, достаточно крепкое и устойчивое. Иначе он вместе с этой посудиной пойдёт ко дну, прикованный к штурвалу, и его пафосную позу оценят только морские «санитары», когда приплывут обглодать хладный труп.

Волны всё выше, корабль взлетает по их спинам и падает вниз, как на аттракционе. Игорь жалеет, что съел кусок хлеба и выпил половину кувшина пива. Наконец всё это выплёскивается из его желудка на палубу, и тут же смывается солёной водой. Мужика возле мачты мотает туда-сюда, но он ловко обматывается цепью, цепляется жилистыми руками и только качается вместе с палубой, как часть такелажа.

Темнеет всё быстрее, неба уже совсем не видно за чёрным месивом клубящихся туч. Ледяной ветер хлещет по щекам мокрыми ладонями. Корабль мотает так, что захватывает дух. Вода перекатывается через палубу, смывая остатки крови и всё, что было не закреплено. Игорь краем глаза видит прикованного мужика, мельком думает, что тот имеет реальные шансы захлебнуться, и тут же забывает о нём.

Вспышки молний частят, как морзянка. Вот уже из крошечных искр на горизонте они превратились в маленькие зигзаги.

В очередной бросок на волне Игорь поднял глаза и содрогнулся от ужаса, хотя был уже напуган до чёртиков. Верхушка мачты, кончики распорок-краспиц, шарики — навершия на стойках фальшборта — всё светилось призрачным фиолетовым светом. Ветер, который способен был сорвать парус, кажется, не влиял на них нисколько. Огоньки мерцали и переливались, как ёлочные игрушки, покачиваясь вместе с кораблём. Игорь взглянул на штурвал и заорал дурью: рукоятки рулевого колеса, его собственные пальцы, сжимающие рукоятки казались облитыми фиолетовым мерцанием.

Огненный зигзаг прошил воздух. Раздался оглушительный треск, будто разорвали полотно высотой с небоскрёб. Из темноты на мгновение показалось застывшее, как на кадре из фильма, месиво воды и неба. Палуба осветилась трепетным, нереальным светом. Штормовой треугольник паруса сменил цвет, как негатив, и на его полотнище отчётливо проступил рисунок женской головы в окружении вьющихся змей.

Фиолетовые огоньки на такелаже мигнули и погасли. Игорь зажмурился, горло саднило от крика. Волоски на руках, и, кажется, на голове наэлектризовались и стояли дыбом.

Ещё вспышка, и сразу же — удар грома. Молния прошила воздух совсем рядом, так что Игорь увидел сияние разряда сквозь сомкнутые веки. «По кораблю бьёт, — отстранённо, в спокойствии отчаяния подумал он. — Мы сейчас мишень. Одинокое дерево в пустыне. В вилку взяла. Сейчас попадание…»

Третий разряд пришёлся по мачте. Как будто разом зашипела сотня кошек. Игорь не понял, открыл он глаза, или нет — всё было видно, как днём.

По мачте скользнул огненный бич. Громовой удар сотряс корабль от марса до киля. Даже концерт популярной рок-группы в первых рядах не смог бы так сотрясти внутренности человека.

Стойки фальшборта вдруг вспыхнули, их круглые навершия засияли, как лампы. Засветились части рангоута, ванты; распорки мачты засияли чистым синим огнём. Площадка марса ярко светилась, плавно описывяа круг в небе, выжигая сетчатку ослепительным росчерком. Последнее, что увидел Игорь — огненный кругляш штурвала, и свои горящие, сжатые на рукоятках пальцы. Потом он уже не видел и не слышал ничего.

Ритмично покачивалось офисное кресло, ласковый голос Эльзы, секретарши, настойчиво уговаривал выпить ещё чашечку кофе, электрик Петрович, почему-то развалившийся на хозяйском месте, скрипуче ругался незнакомыми словами…

Игорь открыл глаза.

Светило солнце. Багрянец заката — или восхода — протянул длинные тени через палубу. Корабль плавно покачивался, на марсе мачты сидела чёрная птица и деловито чистила клюв. Доски палубного настила высохли на солнце и приятно грели спину. Спину?

Игорь подскочил на месте. Он сидел на корме возле фальшборта. Колесо штурвала, совершенно пустое, плавно покачивалось вместе с судном, и выглядело вполне мирно. Ничего от недавнего неправдоподобного сияния, просто колесо и потёртые рукоятки.

Как это случилось, значит, он теперь свободен? Игорь ухватился за стойку фальшборта и поднялся на ноги. Солнце грело сквозь одежду. Влажные волосы прилипли ко лбу, кожа, изъеденная морской водой, чесалась.

Он осмотрелся. Палуба, отмытая штормом, блестела, как новенькая. Мягко круглились шары стоек, обвисший треугольник паруса лениво шевелился от слабого ветерка, и контур женской головы со змеиными волосами был почти незаметен.

Психованный мужик возле мачты растирал ногу, натёртую кандалами и хрипло ругался вполголоса. Половину слов понять было нельзя. Звенели звенья цепи, хрипел мужик, птица на марсе чиркала клювом.

— Ты живой? — задал Игорь очевидный вопрос. — Сколько я тут уже…

- Достаточно для сна, — мужик отбросил цепь, и уставился на него сквозь спутанные лохмы. — Я уже хотел тебя будить, лентяй.

— Заткнись.

— Ты рулевой. Ты нас сюда привёл.

— Заткнись, — сквозь зубы скомандовал Игорь.

Он только сейчас заметил то, что должен был увидеть ещё несколько минут назад. Море больше не было пустым. Вокруг судна, слева и справа, со всех сторон лениво покачивались на волнах ещё десяток кораблей. И все они были гораздо больше их маленькой одномачтовой посудины.

Корабли стояли на приличном отдалении. Как раз таком, чтобы дать понять: мы вас (пока что) не трогаем, но и уплыть спокойно тоже не дадим.

Игорь, стараясь двигаться неторопливо, прошествовал к штурвалу и встал рядом. Чёрт его знает, что лучше, сбежать отсюда с риском снова прилипнуть к рулю, или остаться здесь и попасть в руки… кого? Впрочем, ветра всё равно недостаточно, чтобы уйти. Разве что обогнать черепаху.

С кормового возвышения он осмотрел неизвестные суда повнимательнее. Корпуса кораблей были сделаны из дерева, однако практически от фальшбортов и ниже они имели покрытие из непонятного материала, похожего на брезент. Материал этот плотно облегал доски и шёл по всему корпусу: до ватерлинии и вниз, до самого киля.

У каждого корабля было по меньшей мере три мачты. Из бортов торчали ряды вёсел — у некоторых кораблей один ряд, у кого-то два.

Над бортами торчали головы моряков, из прорезей опасливо блестели глаза, как будто команды опасались нападения со стороны маленькой посудины Игоря.

Зато на шканцах самого большого корабля, многовёсельного, с высокой кормой и задранным носом, украшенным затейливой фигурой, стояли, не скрываясь, несколько человек, и в упор разглядывали посудину Игоря. Эти не прятались, и Игорь мог как следует их рассмотреть в ответ.