Приказано выжить! - Малыгин Владимир - Страница 65

Надо послать десяток Последа по хуторам – пусть предупредят людей, пока время есть. А свою задачу они уже знают, схема постановки железных сюрпризов давно отработана. Да Волчку напомнить, чтобы всех собак собрал у себя. Грома туда же отправить, нечего ему по окрестностям носиться.

Стою в центре крепости, ощущение такое, как будто попал в центр зарождающегося тайфуна. Здесь пока тихо, спокойно, а вот чем дальше от центра, тем сильнее начинает закручиваться воздух. Так и тут, в крепости пока тихо, а вот за стенами уже хорошо слышен разноголосый шум собирающихся людей, в который вплетается ржание лошадей, тревожное мычание коров и хриплый, захлёбывающийся лай собак.

На площадке Изяслав в сотый, наверное, раз наставляет своих орлов. В крепости остаётся малый отряд стрелков, охотники, и два десятка пеших дружинников под командованием самого сотника. К ним добавится и десяток Последа. Ребят со счетов сбрасывать не стоит – опыт у них есть, не подведут в случае чего. Все остальные вместе со мной уходят в Кром, там будем действовать по обстановке.

Всего у нас с Трувором получится около двух сотен стрелков. Да ещё и пешая дружина князя, которую он успел кое-как подготовить за это время. Найдутся ещё и охотники, и просто боевитые мужики из пришедших в крепость людей. Отобьёмся.

Изяслав смотрит на меня, машу ему рукой – пусть отправляет дружину в крепость к Трувору. У нас там назначено место сбора, подождут меня там. С собой возьмут только котлы, всё остальное давно приготовлено на месте.

Прохожу в кузню к Головне, присаживаюсь на лавку. Мастер замечает меня и, бросив раскалённую заготовку в кадушку с водой, подошёл, снимая рукавицы:

– Опять варяги?

– Они…

– Скоро придут?

– Мстишу ждём, придёт – скажет.

А что ещё говорить – и так всё ясно и ему, и, тем более, мне.

– Вот примерь, новую бронь тебе сковали, получше старой будет. А то невместно тебе в той ходить, больно уж простая.

– От всего сердца благодарю. – Поблагодарил мастера. – Себе-то смастерил хоть что-то?

– Ты за меня не переживай, ты о себе лучше думай. Да не лезь там в каждую дырку – все собой не заткнёшь. Да помни – мы без тебя никто, и звать нас никак.

Кивнул головой мастеру, отвечать не стал, да и что тут ответить – без слов понятно.

Примерил обновку, получилось то, о чём мы с ним разговаривали ещё в Опочке, перед нашим переездом, да не стали замудряться из-за нехватки времени и сил. Почти пластинчатая броня, только пластинки тонкие. За основу взяли кольчугу, взятую с боя у Бирки. Тяжеловата, отвык я за это время в броне ходить. Жилетку, что мне в свое время Любава сшила, с кармашками внутренними под стальные пластинки, я ещё иногда ношу, а вот всё остальное железо я как-то забросил. Придётся привыкать заново. На голову шлем с личиной, наручи, наколенники – и не встать, ни сесть. Нее – так дело не пойдёт. Благодарю своего товарища, снимаю с себя всю защиту, укладываю в мешок – надену в крепости. Отвык от такой нагрузки, даже коленки дрожат, ослабел, бедолага. Пора перекусить – повариха наша, Весея, там, поди наготовила. Что ж добру-то пропадать.

Пока обедал, прибежал посыльный – ладья на подходе. Взял в узел приготовленные вещи, поблагодарил за обед, попрощался, да и пошёл на пристань.

Заскрипел борт ладьи, притираясь о брёвна причала. Надо бы озадачить Бивоя сплести из канатов подобие транцев – нечего борт обдирать. О чём ему и сообщаю. Открывший было рот для доклада, кормщик быстро его захлопывает с характерным звуком, кивает головой и вопросительно смотрит на меня. Перепрыгивает на причал Мстиша и торопится ко мне.

– Идут? – Одно слово, а сколько смысла оно в себя вмещает. Всю нашу подготовку, все надежды, ожидания и страхи.

– Идут. – Кивает Мстиша. – Думаю, уже устье Великой проходят. Да сейчас ещё и наш конный дозор должен подойти. Проходили мимо Крома – князю о варягах сообщили.

– Бивой, ладью отгоняй под стены к колесу, как планировали. Мстиша, собираешь всех, и в крепость. Знаете куда. Выполняйте.

Быстрым шагом подошёл Изяслав:

– Дождались? Идут?

– Идут. Ты действуешь, как обговаривали. И не вылезай за стены, ещё раз напоминаю.

– Помню, не переживай.

Оглянулся на ворота, заглатывающие телегу за телегой, на истончающийся хвост людей, торопящихся укрыться от наступающей беды. Глянул на небо, а хорошо-то как. Погода стоит, как по заказу – тепло, солнышко светит. Ветерок камышом шуршит, по реке утки крякают. Круги на воде – рыба играет. А я на рыбалке-то уже давно не был… Тысячелетия прошли… Надо выбраться как-нибудь – душу отвести.

– Всё, пошёл. Удачи тебе, Изяслав. – Посмотрел в глаза сотника. Спокойно в них, страха нет – хорошо. Только где-то глубоко, на самом донышке, плещется усталость.

– Боги с нами. – Кивнул мне в ответ.

Постояли ещё секунду, развернулись одновременно, и разошлись в разные стороны. Я – в Псковский Кром, а сотник – в нашу крепость.

Непривычно было идти одному по дороге. Всегда тут оживлённо – люди туда-сюда снуют, а тут – пусто и тихо. Подошёл к воротам, думал, что уже закрыли их, но нет, оказывается – меня ждут. Лица у дружинников серьёзные, хмурые. Мои стрелки рядом стоят – дожидаются, не дают створки закрыть. Молодцы.

– Князь на Плоской башне. – Сразу же доложил Мстиша.

– Хорошо, пошли.

Проходя через весь, пока ещё такой невеликий город, смотрел по сторонам. Много у нас людей собралось. За моими стенами всё битком, и тут яблоку некуда упасть. А сколько ещё по лесам и хуторам попряталось…

А мы-то с князем считали, что места на всех хватит. Разрослись наши поселения… Лица у всех серьёзные и все молчат, даже скотина притихла. Тяжёлая какая-то тишина, нехорошая, тревожная. Надо бы сказать людям что-то, подбодрить.

Остановился. Огляделся. Народ вокруг – дети, матери с детьми у подола и с младенцами на руках, молодые парни, ещё не вошедшие в зрелый возраст и матёрые мужчины.

– Не волнуйтесь, отобьёмся. За жильё своё не переживайте, если что – поможем и отстроим. А варягов побьём – ещё и добра с них наживём. Вон они сколько с собой принесли – нам далеко и ходить не надо. У кого луки есть или кто стрелять умеет – подходите к угловой башне, там сбор. Подберём воинскую справу и вместе будем врага бить.

Улыбнулся детям и пошёл дальше, слушая, как пошла волна моих слов по плотной толпе людей, мгновенно окруживших меня. Загудел народ, но загудел с облегчением, на выдохе, чувствуя, как отпускает тягучая неизвестность, и появляется какая-то определённость и уверенность в завтрашнем дне.

Так и шёл, ловя взгляды людей, чистые и светлые, бесхитростные и простые. Но в каждом взгляде светилась надежда – что не бросим, не забудем. Поможем выстоять и подняться.

То тут, то там поднимались одинокие фигуры и двигались по направлению к башне. И чем ближе подходили они к башне, тем плотнее и шире становился этот людской ручеёк, превращаясь в полноводную реку.

– Мстиша, разберись с людьми, у кого луки есть – проверь стрелы и поставь в одну группу. Безоружных, но тех, кто стрелять умеет – в другую, дадим им луки. Если есть такие, кто вышел постоять за город, не умея стрелять, а такие обязательно будут – их в третью группу – вооружим мечами да щитами. Разберёшься?

– Разберусь, да и мои помогут. – Подобрался десятник.

Правильно, что подобрался. Доверие оказали высокое. Много людей собирается, как бы не сотня, а то и больше будет.

Поднялся наверх, ко мне повернулся Трувор:

– Слышал речь твою, правильно помыслил. Теперь смотри – вон, драккары показались. Дозор вернулся – доложил, что идут на нас более тридцати драккаров. Говорят, воды не было видно – так плотно шли.

– Вот в этот момент их бы и пожечь. Жаль, нечем. – Прищурился я.

Хмыкнул Горивой, удивлённо глянул князь, и вдруг захохотал: