Вакханка (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 46

– Милана, ты – отличная ученица, – похвалил меня он, когда мы проехали половину пути.

– Спасибо, – ответила я. – И за эту прогулку тоже спасибо. Мне и впрямь было бы скучно сидеть дома.

– Пустяки! Я рад показать тебе свою страну, – махнул рукой он. – А прогуляться в компании такой очаровательной девушки – вообще одно удовольствие.

Опять я покраснела. И почему меня так смущают его комплименты? Каждый раз хочется, чтобы он забрал их обратно.

– Аргос, ты мне льстишь, – улыбнулась я.

– Ни капельки, – качнул головой он и мечтательно посмотрел вдаль. – Не все могут оценить красоту и воспользоваться предоставленными возможностями.

Я не совсем поняла, о чем он, но переспрашивать не стала.

– Я вот могу, – добавил он, посмотрев на меня, – думаю, ты – тоже.

Многозначительно промолчала. Мама всегда говорила: “Хочешь казаться умней – молчи”. Хоть хорошее впечатление произведу.

Скоро мы оказались у лесной опушки. Аргос привязал коней к дереву, доставая из седельной сумки бутылку вина и стаканчики.

– Как на счёт небольшого пикника? – спросил он весело, – А потом поедем обратно.

– Почему бы и нет, – пожала плечами я. – А сока у тебя там не припасено случайно?

Пить на жаре вино не очень хотелось. Точнее не так: пить хотелось жутко, но вино было слишком коварным помощником в этом деле.

– Увы, Милана, – немного извиняясь, ответил мужчина. – Давай представим, что мы находимся в средних веках. Когда чистую питьевую воду было слишком сложно найти, и люди были вынуждены пить вот такие напитки.

Он протянул мне пластиковый стаканчик в форме бокала и наполнил его золотистой жидкостью. Пахло великолепно.

– Выпьем за этот чудный день, – легко провозгласил он и отпил, садясь прямо на мягкую траву.

Я последовала его примеру. Тем более что попу во время конной прогулки на кочках слегка помяло.

– Милана, ты уже представила нас в Средних веках? – вдруг спросил он.

– Что? – я сперва удивилась, но увидев улыбку на его лице, кивнула, решив сыграть в игру. – Ага. Я – дочка богатого графа, владельца этих земель, сбежала из отчего дома, чтоб прокатиться на лошади.

Аргос улыбнулся ещё шире и лёг на спину, заложив руки за голову.

– Отлично! А я – бывший благородный менестрель, вынужденный податься в разбойники из-за нищеты.

– Какая встреча, – усмехнулась я. – И с какой тогда стати я пью с тобой вино?

Аргос задумчиво посмотрел на меня, дерзко блеснув глазами. И перевернулся на бок, подперев голову одной рукой.

– Менестрель сочинил дивное стихотворение, и графская дочка, обожающая поэзию с малых лет, восхитилась его умением складывать рифмы.

– Вот как? – шутливо воскликнула я. – А ну-ка давай-ка сюда своё стихотворение, – вызывающе поманила его рукой, приглашая продекламировать мне этот “предмет восхищения”.

Аргос задумчиво улыбнулся. И вдруг зазвучали загадочные слова чужого мне языка:

“Έτσι όπως σ' έχω αγκαλιά

κι έχεις ακουμπήσει στα σεντόνια

Θεέ μου λέω η πρώτη μας βραδιά

κάνε να κρατήσει χίλια χρόνια

Πάνω απ' το απαλό σου το κορμί

πίνω σαν το μέλι τις σταγόνες

έλα να πετάξουμε μαζί

πάντα ερωτευμένοι στους αιώνες

Άγγιξέ με ζάλισέ με

πάρε με ψηλά

φίλησέ με τύλιξέ με στα χέρια σου ζεστά

κι ας το πούμε κι ας ορκιστούμε

κάθε μας βραδιά

όσο ζούμε να ξαναζούμε την πρώτη μας φορά…”

Я невольно заслушалась переливами гласных и согласных, конечно же, не понимая ни слова. И, когда он закончил, восторженно зааплодировала.

– Пожалуй, да, – проговорила я. – После такого стихотворения графская дочка готова выпить с менестрелем ещё бокальчик вина перед тем, как ехать домой.

Аргос усмехнулся.

– А ты не хочешь узнать, о чем был стих? Может я тебе про разделывание рыбы рассказывал?

Пришла моя очередь улыбнуться.

– Разделывание рыбы? Не может быть. Это было бы слишком коварно – так обманывать бедную малообразованную дворяночку, не знакомую с греческим языком. Так о чем стихи?

И Аргос, не сводя с меня глаз, начал медленно переводить:

“Когда я тебя обнимаю

На простынях белых, как снег,

Творца я прошу об одном лишь:

Чтоб вечер шёл тысячу лет.

Пью капли, слаще, чем мёд

На нежном, как шёлк твоём теле.

Влюблённые на века

Мы в небо с тобой улетели.

Коснись меня, поцелуй меня, унеси меня в небеса

Опьяни меня, обними меня, подними на меня глаза.

Обещай мне сегодня и навсегда

Этот день каждый день воскрешать сквозь года”

Когда он закончил говорить, я поняла, что снова сижу красная, как Сицилийский апельсин. А взгляд Аргоса все ещё был направлен на меня, словно он следил за моей реакцией. Это усугубляло эффект.

– Отличное стихотворение, – неловко проговорила я и улыбнулась, теребя рыжую прядь у самого лица.

Мужчина залпом осушил стаканчик с вином и отбросил его в сторону. Чуть приподнялся и придвинулся ко мне, вдруг протянув руку и убрав эту самую прядь мне за ухо.

Я, не отрываясь, следила за его движениями, пытаясь понять, чего он хочет.

И в следующий миг он резко наклонился, уверенно приподнимая мой подбородок и явно намереваясь меня поцеловать.

– Аргос, – ловко вывернулась я, убирая его руку и отстраняясь. – Момент, конечно, очень романтичный, но все же…

Взгляд мужчины стал несколько удивлённым, но не более того.

– Но все же что?

Мне стало вдруг очень неуютно.

– Мне показалось, ты хочешь меня поцеловать, – промямлила я, уже не уверенная в том, что это только что произошло.

Аргос как-то дерзко улыбнулся.

– Так и есть, – ответил он, и, вдруг повалив меня на землю, ловко оказался сверху, стремительно закрывая своим телом небо надо мной.

Я упёрлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Но на него словно бы это и не действовало вовсе.

– Что ты делаешь? – воскликнула я, отворачиваясь голову и чувствуя его неприятные влажные губы на своей шее. – Какого черта, Аргос?!

Мужчина поднял голову, глядя мне прямо в глаза.

– А в чем дело, дорогая Милана? – прозвучал его вопросительный голос, акцент в котором уже не казался мне столь необыкновенным.

– В том, что я не собираюсь с тобой спать! Я – девушка твоего друга!

– Александера? – усмехнулся Аргос, отвратительно елозя по моему бедру рукой. – Да брось. У него все девушки – шлюхи. Чего ты сопротивляешься? Я прекрасно знаю, что и ты – такая же.

– Что?! – воскликнула я возмущённо, вырываясь.

– А что? – мужчина завёл мои руки за голову. – Ты думаешь, я не слышал, как он трахал тебя на кухне в то время, как я ждал вас в гостиной? Или ты не всем даёшь, а только тем, у кого собственная сеть клубов?

Это звучало до того мерзко, что я захлебнулась возмущением. А Аргос тем временем продолжал:

– Так у меня собственная сеть кафе, так что мы с тобой договоримся. Я бы ещё вчера с тобой покувыркался, но телефонный звонок испортил мне все планы.

Он рассказывал это все так, будто был уверен в моем согласии. Это бесило ещё сильнее.

В этот момент я завела колено ему между ног и с силой согнула. Мужчина сложился пополам, выплёвывая какие-то греческие ругательства.

Я схватила с земли стакан, в котором ещё оставалось больше половины напитка. Плеснула ему в лицо и воскликнула:

– Ты – больной ублюдок!

Бросила пустой пластик туда же – в зажмуренные глаза, и развернулась, чтобы уйти.

– Ты за это ответишь, – донеслось мне вслед злое, когда я уже быстро сбегала с поляны к дороге.

У меня тряслись руки, и сердце стучало, как ненормальное. Кровь пульсировала в висках, и от нервов щипало глаза. Но я уверенно сжала руки в кулак, не давая себе потерять самообладание.

Моего Бонифация было немного жаль. Конь остался привязанным к дереву, и я не успела с ним попрощаться.