Живой труп (СИ) - Вебер Алексей - Страница 4

      Поворачивая в Пыжевский переулок, он задержался взглядом на высоком здании новой постройки. Концерн "Сикорского", находясь под высочайшим покровительством, не утруждал себя соблюдением градостроительных правил. Верхние этажи его головной конторы надменно и аляповато возвышались над исторической застройкой. Александр вспомнил, как один раз приходил сюда, переговорить с братом по какому-то семейному делу. Больше всего в память почему-то врезался гвардеец в форме воронежского вертолетно-десантного полка, долго и придирчиво проверявший пропуск. Дальше был увешенный зеркалами лифт, поднявший его на четвертый этаж в молчаливой компании сотрудников концерна, и широкий коридор где, балансирую на высоких каблуках, сновали с папками документов компьютерные барышни. Все, как на подбор, высокого роста в белоснежных блузках и длинных облегающих юбках.

      " Интересно, как Николай воспримет известие?"

      Александр попытался представить измениться ли всегдашнее выражение деловой целеустремленности на лице брата. Не почувствует ли он смятение перед вихрями хаоса, изломавшими судьбу близкого человека.

     "Скорее всего, переживать будет, но не слишком долго. В скором времени и у него и у родителей все вернется на круги своя. "

      Миновав коротенький Пыжевский, он оказался на Старомонетном, который, сделав плавный зигзаг, вывел на Большую Полянку. Здесь, повинуясь привычке, ноги сами повернули направо. Туда где лубочно-нарядный храм святителя Григория соседствовал со стеклянно-бетонным модерном книгоиздательства Вольфа. В былые годы Александр часто делал здесь приобретения для семейной библиотеки. Однако, прежний любитель провести воскресный день в кабинете с любимой книгой, покинул этот мир минувшей ночью на Кадашевской набережной. А его приемнику надлежало идти в другую сторону.

      Через Хвостов переулок он выбрался, наконец, на Якиманку и двинулся в сторону Калужской площади. На углу Спасоналивковского переулка в стареньком "Енисее" дремали филеры охранного отделения. Сквозь запотевшие стекла Александр сумел разглядеть серые сюртуки и храпящие усатые физиономии, словно срисованные с карикатур либеральной прессы. Чуть дальше по улице виднелся порученный их заботам объект. В похожем на сказочный терем доме Игумнова с тридцать шестого года располагалось посольство Германской социалистической республики. В старую столицу расчетливые и осторожные немцы переехали в самый разгар финского кризиса, когда над Петроградом нависла угроза бомбардировок англо-французской эскадры. Около десяти лет назад, после объединения, страна снова стала просто Германией. Висящий над входом флаг к красному полотнищу добавил имперского орла, а также черную и желтую вертикальные полосы.

      Проходя мимо, Александр вдруг подумал:

      " Верят ли колбасники в то, что в одной из стен посольства замурована неверная любовница купца Игумнова?"

      Ему даже представилась, как инженеры германской службы безопасности, выискивая микрофоны охранного отделения, натыкаются на женский скелет. Находку тщательно измеряют и фотографируют, а потом все материалы ложатся в папку с грифом совершено секретно.

      В ста шагах от посольства находился скромный стеклянный вестибюль станции Якиманка. Прежде чем спуститься в подземку, Александр кинул взгляд на другую сторону Садового кольца, где над Калужской площадью возвышался засиженный птицами памятник его царственному тезке. Похожий на своего могучего деда бронзовый Александр Четвертый держал в руках карту южных Курил и Сахалина. По замыслу архитекторов это должно было напоминать подданным, как благодаря монаршей воле состоялось возвращению в империю потерянных в первую японскую территорий. Правда, о, случившемся в самом начале царствования отделении Финляндии и Закавказья, в этой скульптурной композиции ничего не намекало.

      Другим важным итогом восточной политики харизматичного монарха стал договор о "вечной дружбе" с Поднебесной империей и учреждение Маньчжурской свободной экономической зоны. В последние годы русский капитал, помноженный на трудолюбие местного населения, создавал там новое экономическое чудо. Правда, в целом на экономике страны это не всегда сказывалось лучшим образом. Отток денег и энергичных людей к восточным границам, и приток оттуда дешевых товаров, ставили в тяжелое положение многие традиционные производства центральной России. В числе пострадавших оказался и сам Александр. В верхнем ящике его рабочего стола, до сих пор лежал пухлый пакет акций одной из дочерних компаний концерна "Морозов". На покупку ушли все сбережения и часть денег из кассы опеки. А теперь, после отказа правительства в обещанной концерну господержке, они стоили чуть дороже бумаги, на которой их напечатали.

      Спускаясь по механической лестнице под землю, Александр думал о том, как неисповедимы порой пути Господни. Принятые несколько десятилетий назад политические решения, неожиданным и роковым образом могут сказаться на судьбе еще не родившегося тогда человека. А потом внезапно обожгла мысль:

      " А ведь Маньчжурия может стать твоей Землей обетованной!"

      По расхожему мнению, энергичный человек всего лишь с несколькими тысячами рублей начального капитала имел все шансы без каких либо бюрократических проволочек начать там свое дело. Плацкарт до Хабаровска обойдется чуть дороже семи рублей. Дело оставалось за малым - достать несколько тысяч.

      Поезда в подземке шли с увеличенными интервалами. Но, несмотря на это, целых два пролета Александр ехал один в вагоне. Только на Китай-городе зашли несколько мужчин с чемоданами. Все они, словно выращенные в одном питомнике молочные поросята, были крепкие розовощекие, в длинных кожаных пальто и кепи с откинутыми вверх ушами. По странной местечковой моде, в последние время так любили одеваться курляндские помещики. Подтверждало это манера говорить и долетавшая сквозь стук вагона мешанина русских и немецких слов.

      После одетого в мрамор Китай-города следующие станции, начиная с Мясницкой, больше напоминали казематы Петропавловской крепости. Глядя на унылые скаты бетонных стен, Александр вспомнил, рассказы отца о том, как в Государственной Думе обсуждался проект реконструкции и расширения Петроградской и Московской подземки. Уже не молодой архитектор с забавной фамилией Душкин пытался убедить высочайшее собрание, что подземные интерьеры, через которые ежедневно проходят десятки тысяч людей, имеют право выглядеть как дворцовые залы. По его мнению, это бы способствовало психологической разгрузке и улучшению морального климата в обществе. Доводы нашли отклик у законодателей, проект с небольшими купюрами был принят. Но потом, из-за традиционной нехватки денег, правительство положило его под сукно. Подземные дворцы остались нереализованной мечтой, а, может быть, достоянием какой-то иной реальности. И сейчас Александр опять почувствовал, что пребывает где-то на границе между разными мирами. На станции Сухаревка, стены вдруг засверкали мраморными плитами, а с потолка из огромных люстр брызнули мощные потоки света. В вагон стали заходить какие-то странные людьми. Их пестрая яркая одежда напоминала картинки из модных европейских журналов. Но через несколько мгновений мираж исчез. Поезд, набирая ход, снова вез почти пустой вагон мимо серых бетонных блоков с позеленевшими от грунтовой воды стыками.

      Курляндские помещики сошли на Рижском вокзале, и женский голос из репродуктора сообщил, что следующая станция Сельскохозяйственная, конечная.

      Трамвайные пути начинались у чугунных ворот Главной Имперской сельскохозяйственной выставки. Вагон германского производства, подпрыгивая на стыках российских рельс, повез его мимо усадьбы Шереметьевых в сторону Марьиной рощи. Сначала он опять был в одиночестве. Лишь после поворота, на перекрестье с улицей Кащенкин Луг в вагон заскочила парочка молодых людей в грязно синих "ковбоях" и бесцветных куртках. На следующей остановке степенно зашили несколько подмосковных крестьян в потертых овчинных тулупах. На Александра другие пассажиры посматривали с явным любопытством. Демонстративно отвернувшись к окну, он старался не замечать этих взглядов. Однако, хорошо понимал, что вид человека в дорогом сюртуке без верхней зимней одежды неизбежно вызывает нездоровый интерес и подозрения. Поэтому, первым делом нужно приобрести какое-нибудь поношенное пальто. Лучше всего это сделать в лавке старьевщика. Согласно московскому путеводителю, в этой части города такие заведения работали круглосуточно.