Академия темных властелинов - Мамаева Надежда - Страница 64

А я, посмотрев в зеркало, увидела взволнованную девушку в белом платье. И тут засов заскрежетал. Я обернулась, и на губах замерло так и не прозвучавшее имя бывшего супружника. Потому что в комнату вошел вовсе не он.

Три типа бандитской наружности и внушительных габаритов жаждали встречи со мной.

— Ты глянь, какая краля нам сегодня в руки упала, — начал один, отвлекая мое внимание, в то время как второй начал плести заклинание.

Будь я лишена магии — и не заметила бы аркана, на что, видно, и был расчет татей. Но бесследно не прошли не только занятия с магистром Норрелом, но и уроки Дэна, который, несмотря ни на что, заставил меня выучить несколько приемов, чтобы, как он сам выразился, ему было капельку спокойнее за меня. И первый из них гласил: внимательно наблюдай за противником.

Аркан я отразила щитом, не думая.

— Вот смрад и тлен! А та прошмандовка уверяла, что будет слабенькая магичка, которую оприходовать — раз плюнуть, — в сердцах ляпнул один из гостей.

А я смотрела на их лица, не изуродованные интеллектом. Один из бандитов вытащил заточку, второй — тесак.

— Ладно, не получилось поразвлечься, значит, сразу убьем. — И амбал решительно двинулся на меня.

Я тряхнула рукой, и в ладонь уже знакомо легла коса. Они не успели ничего понять. Я лишь махнула лезвием — и три головы раскатились по полу на манер шаров для боулинга.

Я выронила из руки черенок и прижала ладонь ко рту. Горло сдавил спазм.

Не впасть в истерику помогла, как ни странно, Смерть, по-деловому вошедшая в комнатку.

— А ты не так безнадежна, как я думала, — оптимистично начала она, собирая души. — А с учетом рода занятий твоего пернатого муженька перспективы все же есть…

Я же, глядя на то, как ловко она управляется с тремя душами, без слов протянула ей косу:

— Это ваше. Я нечаянно взяла тогда… Извините.

Смерть лишь фыркнула:

— «Извините» ей… А то, что мой рабочий инструмент перенастройке не подлежит, ее не смущает? Раз схватила и коса тебя своей новой хозяйкой признала, то все, назад хода нет. Теперь пользуйся… Коси, да смотри не иззубри.

Не иначе сегодня костлявая в хорошем настроении?

Смерть еще раз критически меня осмотрела, пробормотав себе под нос:

— Ех, это, конечно, не Иналия, но тоже тала-а-а-антливая… — И, выудив из воздуха новую косу, подхватила пучок душ и была такова.

А я же, не чуя под собой ног, помчалась к Дэну. Если на меня напали трое, то сколько же на него? Промчалась через весь зал. Гости, кто недоуменно, кто обеспокоенно выворачивали голову мне вслед. А я неслась в ту сторону, где должна была быть комната ожидания для жениха.

Вот только криков и шума боя не было. Зато одна из дверей оказалась приоткрыта, и из проема слышались два голоса. Один из них принадлежал фениксу, а второй был смутно знаком.

— Всего один поцелуй! — В женском сопрано звучали и мольба, и страсть, и томление, и отчаяние. — Оставь мне хотя бы его на прощанье. Я молю тебя, Дэни…

— Ты зря стараешься, Оливия, — слова — как пощечина. — И не надейся, что яд приворота на твоих губах подействует. Смотрю, после нашего расставания ты все никак не уймешься. Это уже четвертая твоя попытка.

— Ты не можешь быть со мной так жесток. Ты, ты… Как ты посмел предпочесть меня этой…

— Как видишь, — спокойно возразил Дэн.

— Тогда знай, что в эти самые мгновения твоя невеста стонет под тремя мужиками…

— Что. Ты. Сказала? — Я впервые слышала ТАКОЙ голос у феникса. Казалось, его слова выжигали сознание. Проникая в разум, в самую душу.

Я поняла: еще мгновение — и он просто убьет Оливию, спалив ей мозг. А вместе с ней и всех окрест. Пришлось вмешаться в их столь занимательный разговор.

— К сожалению, те трое мальчиков нашли себе подружку повеселее. Госпожа Смерть любезно согласилась организовать их досуг не только на ближайший вечер, но и на всю загробную жизнь. — Я прислонила косу к стене.

Дэн же, осмотрев меня и задержавшись на подоле подвенечного платья, которое украшали пятна крови, словно красный подбой, вкрадчиво спросил:

— Оливия, ты жаждала моего поцелуя?

Отчего-то та попятилась.

— Н-н-нет… — противореча сама себе, начала она.

— Знаешь, я не могу тебе отказать и запечатлею на твоем челе братский поцелуй.

— Не надо!

Дэн же, не слушая возражений и воплей, взял ее лицо в ладони и поцеловал лоб. Вот только огня феникса он при этом не сдерживал…

К алтарю мы шли против правил вместе. Я — все в том же платье, подол которого был кроваво-красный. Дэн — с горящими руками, отчего манжеты на его фраке были обуглены.

Церковник заикался, творя молитвы, поэтому церемония изрядно затянулась. Я жутко устала и перенервничала, и когда меня спросили, согласна ли я взять в мужья Дэниэля Вердэна, я в лучших одесских традициях ответила вопросом на вопрос:

— Я что, в фате и платье просто так тут постоять пришла?

Священник лишь сбледнул, но засчитал это за согласие.

На наших с Дэном запястьях защелкнулись браслеты. Тяжелые, родовые, те, что носили женщины рода Вердэн задолго до меня. Я приготовилась к боли, вспомнив, как кричал Альт, входя в род… а ее не было.

Служитель улыбнулся первый раз за всю церемонию.

— Ваш союз одобрила сама богиня! — воскликнул он, но Дэну это было не столь важно, как поскорее забрать меня из храма.

Оттого он чуть поспешно произнес:

— Я, Дэниэль из рода Вердэн, здесь и сейчас при свидетелях принимаю на себя все обязанности главы рода. Клянусь чтить предков и действовать лишь в интересах своего рода. Защищать и оберегать тех, в ком течет кровь рода, а также тех, кто причастен к нему.

Едва отзвучали последние звуки клятвы, как в силу начало вступать проклятие.

На лице феникса враз проступили все вены, наполнившись чернотой, а потом кто-то невидимый будто выбил из него весь воздух. Дэн пошатнулся, но устоял, и даже умудрился успокаивающе прошептать мне:

— Я в порядке. Все в этом мире имеет свою цену. У нашего счастья — такая. И я не жалею.

Он выдохнул, выпрямляясь, а потом… взял меня на руки и понес. А я поняла: все, теперь этот феникс от меня никуда не сбежит. И, едва мы сели в карету, решила начать семейную жизнь с правды:

— Дэн, ты знаешь, я должна тебе признаться. Я не совсем Рейнара Эрлис. Вернее, тело принадлежит ей, а душа…

Муж прижал свой палец к моим губам:

— Не надо. Я знаю. Просто ждал, когда ты мне расскажешь.

— Но как?..

— Догадки начали посещать меня уже давно, а капитан дирижабля их только подтвердил, — напустил туману Дэн и виртуозно сменил тему: — Хотя я бы так и так побеседовал с этим эльфом, ведь одна его пассажирка поразила меня еще при первой встрече, когда так ловко и искренне сумела обмануть таможенника, а потом удрать от него.

— А теперь твоя очередь. — Я не дала сбить себя с намеченного курса. — Что не так с твоей мамой? — задала я вопрос в лоб.

— Понимаешь… — замялся муж, — моя мама — ведьма. Со всеми вытекающими — вредным характером, способностью к стихийной порче…

— Знаешь, по-моему, это не мне, а ей надо переживать. У нее в невестках жнец Смерти.

Затаив дыхание прокралась по коридору. В руках — подол длинной юбки, что могла бы выдать меня шуршанием и замедлить передвижение. Сердце все еще учащенно билось от недавнего стремительного забега. Вдалеке послышались голоса. Я прильнула к стене, спрятавшись за полный боевой доспех рыцаря, в надежде, что меня не успели заметить. Выдох. И тут у самого уха раздается голос:

— Вот вы и попались, лесса Рейнара…

А потом сильные и знакомые руки легли мне на талию и втянули в нишу, которую я сразу не заметила.

Летнее солнце сегодня задалось целью до самого распоследнего булыжника на мостовой прогреть за один день всю столицу, до этого целую неделю мокшую под дождем. Жарко стало всем: от благородных лесс, прячущих фарфоровую кожу под тенью кленов в парке, до бродяг в темных подворотнях. Оттого внутри особняка было душно, как в тропическом лесу. Вот только шестерым отважным воителям племени краснокожих до коварных планов светила не было никакого дела.