Тайны коттеджного поселка - Петрова Наталья Георгиевна - Страница 6

– А и правда, как же нам вернуться? – Кондрат тоже закрутил головой по сторонам, он посмотрел сначала на Опанаса, потом на Митьку и остановил свой взгляд на Вере, – как нам вернуться?

– Н-не знаю, – растерянно пробормотала она и пожала плечами.

– Ой, матуси, матуси, що ж нам робити? – испугался Опанас.

– Так, без паники, – решительно произнесла Вероника, – то, что вы вернулись обратно в свое время, это однозначно. Вопрос, каким образом? С этим сейчас разберемся. Для начала скажите, в какой комнате вы очутились?

– В той, где печка красивая, – подсказал Митька.

– Ага, в гостиной значит. Предлагаю вернуться туда.

– Вот здесь мы очнулись, – показал пальцем на пол Кондрат и сокрушенно покачал головой, – ай-яй-яй, как же мы все запачкали.

– Не беда, уберу, – махнула рукой Вероника, – лучше вспомните, где вы были и что делали, перед тем, как перенеслись сюда.

– Мы были в окопе, нас окружили немцы, мы решили дать последний бой и вдруг оказались здесь, вот и всё, – развел руками Кондрат, Митька с Опанасом закивали.

– Что вы делали? Какие слова произносили? Может быть, обратили внимание на что-то необычное? – начала задавать вопросы женщина, – надо вспомнить все до мелочей.

Мужчины подробно рассказали, как несколько суток держали оборону Энска, как все это время находились в земляном окопе, как иногда удавалось отдохнуть, как было холодно и сыро, и как хотелось есть и пить.

– В окопи завсигда була вода, почти по косточку, – пожаловался Опанас, он показал на щиколотку и вздохнул, – а чоботи порвались, ноги мэрзли. Нашего товариша Олексия вбили, ми з ниго черевики зняли, Митяю отдали, только онуч побильше намотали, щоб не падали.

Вероника кинула взгляд на их обувь: у мужчин – разбитые сапоги, у Митьки – портянки до колен и ботинки не по размеру. Сердце сжалось.

– Да, – кивнул Кондрат, – Алексей был наш взводный… погиб смертью храбрых, когда немцы прорвали оборону… наш взвод оказался отрезан, нас окружили. А по окопу пробраться к своим было нельзя, взрывы окончательно его разрушили. Стоило высунуться, как немцы сразу же открывали огонь. Нас осталось шестеро, один за другим погибло еще трое. Их тела мы накрыли шинелями, хоронить было некогда… да и негде… может, местные потом захоронят, а может, так в окопе и останутся… там многих мертвых присыпало землей.

Далее Кондрат с грустью поименно перечислил всех погибших товарищей.

– Мы с мужиками собрали все патроны, что остались, но и они потом закончились.

– Вы же сказали, что у вас полно патронов и гранаты есть, – тихо заметила Вера.

– Брехали, – махнул рукой Опанас, – ми же вдумали, що ты вражина… попугати хотели.

– … а еще вытащили личные вещи, чтобы передать родным… ну, это если сами выжили бы… вот … – между тем продолжал рассказывать Кондрат.

Он достал из внутреннего кармана шинели завернутые в тряпочку чьи-то письма. И ткань, и бумага были в крови.

– Это дядь Колины, ему из дома писали, – тихо сказал Митька и протянул Веронике еще пачку, – а это других мужиков.

Задрожавшими руками она осторожно взяла сложенные треугольнички, самое святое, что было у солдат на войне, тонкую ниточку, связывающую их с бывшей безоблачной жизнью. Среди писем было несколько фотографий, затертых и засмотренных до дыр. На них были счастливые полные семьи: мужчины – молодые и пожилые, их родители, жены, дети, внуки. А сейчас эти мужчины мертвые лежали в сырых окопах вдали от своих родных и близких, по-человечески не похороненные и никем не оплаканные. А родные продолжали их ждать.

– Ох, война, война, что же ты наделала? – Вероника прижала письма к груди, из глаз побежали слезы.

– Не плач, Вира, – тронул ее за руку Опанас, – думай дали, як нам вертатися.

– Не буду плакать, – шепотом произнесла она, – вспоминайте, что было дальше.

– Лучи солнца были красивые, дядь Кондрат сказал, что похоже на лестницу в небо, – вдруг произнес Митька, – мы втроем посмотрели на лучи и попросили боженьку нам помочь. И я в тот момент вдруг поверил, что он нам действительно поможет.

– И я чекав дива, – смутился Опанас.

– И я поверил, – признался Кондрат, – хоть и коммунист, и никогда в церковь не ходил, а тут поверил. Посмотрел в небо и сказал «Помоги нам, царица небесная». Так моя жена Агафья всегда говорит. И широко перекрестился три раза. Вот так, – он начала креститься.

– И я, – кивнул Опанас и трижды осенил себя крестом.

Кондрат с Опанасом стояли совсем близко друг к другу, Вероника с Митькой напротив них. Женщина и парнишка увидели, как вдруг воздух вокруг мужчин задрожал, и оба словно оказались внутри колышущейся сферы, ее поверхность начала ярко светиться, а тела мужчин таять.

– А-а-а!! Куда без меня? Стойте!! – не своим голосом закричал Митька и бросился к товарищам.

– Куда вы? А-а-а!! Подождите!! Вам нельзя уходить! А ружья? Как же без них? – Вероника тоже закричала и заметалась, не зная, что делать, то ли бежать в кабинет за оставшимся там оружием, то ли попытаться остановить исчезающих мужчин.

Решение созрело за секунду, и женщина бесстрашно бросилась вслед за Митькой. Тот уже на огромной скорости ворвался в мерцающий шар и, раскинув руки, налетел на ошарашенного Опанаса. Кубарем оба выкатились, оболочка шара оказалась прорвана. Подскочившая следом Вера выдернула из сферы за руку Кондрата. Он не удержался на ногах, споткнулся и упал на женщину.

Сфера таяла на глазах и через несколько секунд исчезла окончательно.

– Ой, матуси, матуси… ну и дила, – только и смог произнести Опанас.

– Что это было? – пробормотал очумело Кондрат, – я тебя не зашиб? – заволновался он, помогая Вере встать.

– Это был эксперимент! И он удался! – радостно сообщила та. – Теперь я знаю, как вам вернуться обратно. Надо встать близко друг к другу, попросить господа помочь и трижды перекреститься.

– Митяй, быстро тащи сюда ружья и становись рядом, – засуетился Кондрат, – пора возвращаться.

Парнишка кивнул и сорвался с места.

– Стоять! – скомандовала Вероника, – никто никуда не бежит и ничего не тащит!

Мужчины удивленно посмотрели на нее.

– У вас нет патронов, окоп окружен немцами, вас сразу же убьют!– объяснила она, –смысла нет возвращаться, чтобы погибнуть. Надо все тщательно продумать. Значит так! Для начала вам надо отдохнуть, поесть и выспаться.

– А как же наши? Пока мы тут будем отдыхать, они будут воевать и гибнуть. Нет, так нельзя, – замотал головой Кондрат.

– Поверьте, вы перенесетесь в то же место и в то же время, откуда прибыли. Ни секундой позже. Время сейчас остановилась, никто не воюет и не погибает. Поэтому не переживайте и ступайте-ка лучше в ванную.

***

Через час чистые выбритые мужчины, переодетые в одежду мужа Вероники, сидели на кухне и уплетали борщ. Ели в полной тишине, было слышно только звяканье ложек.

– Вкусно! – наконец подал голос Кондрат. Он откинулся на спинку стула и погладил себя по животу, – последний раз так сытно ел еще до войны. Моя Агафья тоже вкусно борщ варит.

– Ну, так прабабушка и научила меня готовить, – улыбнулась женщина и взялась за бутылку, – давайте, парни, еще по рюмашечке, крепче будете спать.

– Не откажемся, спасибо, – кивнули Кондрат с Опанасом, – а вот Митяю не надо, – добавили они строго.

– Сейчас можно, – мягко произнесла Вера, – я ему совсем немного налью.

Она положила мужчинам картошку с мясом, сама открыла планшетник.

– Сможете на карте показать, где проходит ваш окоп?

Переговариваясь и советуясь друг с другом, мужчины начали определять свое местоположение семидесятилетней давности. После продолжительных споров они сориентировались, показали речку и лес, вдоль которого был выкопан окоп.

– Вот так он проходит, – пальцем нарисовал Кондрат кривую на экране, – вот здесь мы, вот тут немцы, вот тут наши.

– Сколько до наших?

– Не далеко… метров двести, да не добраться, – вздохнул Митька, – вот тут фрицы и вот тут…