Карлуша на Острове Голубой звезды - Карлов Борис - Страница 19
- Предыдущая
- 19/86
- Следующая
Глава третья
Высокие гномы в чёрных плащах связали пленников в одну цепочку и повели вглубь острова. За ними следом понуро плелись выбравшиеся из лодки разбойники вместе со своим капитаном.
Странные гномы, которых пираты называли почему-то цириками, не позволяли бить пленных (как переходящих уже в чужую собственность), и пираты начали ссориться между собой, обвиняя друг друга в бестолковости и нерасторопности.
Сначала всем без разбору досталось от капитана. Рассыпаясь витиеватыми проклятиями, он прошёлся по команде дубинкой и только после этого немного угомонился.
Потом все вдруг сообразили, что виноваты сторожившие пленников Ушан и Профессор, которые сейчас шли позади и помалкивали. Все набросились на эту парочку, и тогда уже капитану пришлось прикрикнуть, чтобы не очень, а то в команде и без того уже сплошь некондиционные инвалиды.
Вереница проследовала к каменистому, поросшему колючими кустарниками основанию горы и, поднявшись по извилистой тропе, остановилась на небольшой горизонтальной площадке.
Тут пленникам открылась картина, от которой у них разом перехватило дыхание.
В огромном котловане работали гномы. Кирками и лопатами они долбили каменистую породу, грузили и толкали перед собой тачки. Вид у работников был усталый и измученный, одежда на многих висела лохмотьями. Некоторые носили высокие колпаки, по которым можно было догадаться, что это похищенные жители Каменного города. Но самое поразительное было в центре: шестеро гномов, держась за брёвна, крутили похожее на карусель деревянное колесо. Это были Бантик, Скрипка, Немой, Зануда, Растеряшка и Сахарок! Бедный Сахарок совсем выдохся, пот катился с него градом, и его клетчатый костюм промок до нитки. Он буквально повис на своём бревне и из последних сил перебирал ногами.
— Эй!.. А-а!.. Братцы!!! — закричали пленники с «Медузы» и рванулись к кромке котлована.
Но стражники в чёрных плащах так стянули верёвки, что друзья закричали уже от боли.
Однако Скрипка, обладавший чрезвычайно тонким слухом, что-то такое услышал и поднял голову. Разглядев наверху друзей, он тоже вскрикнул, и тогда остальные подняли головы.
Колесо остановилось, перестали работать и другие гномы.
В тот же миг откуда-то сверху прогрохотал и разнёсся эхом монотонный металлический голос:
— Внимание! Через десять секунд первый предупредительный разряд! Через десять секунд первый предупредительный разряд!
Гномы с кирками и лопатами поспешно принялись за работу. Но стоявшие у колеса продолжали кричать и размахивать руками. Вдруг что-то несколько раз вжикнуло в воздухе, и они рухнули на землю, корчась от боли, точно их пронзили невидимые молнии…
Кое-как оправившись, бедняги схватились за свои брёвна, и колесо опять заскрежетало и затрещало под их усилиями. На манер простейшей кофемолки, оно дробило камни, которые подвозили на тачках другие пленники.
Студент поднял голову и увидел на склоне горы медленно вращающийся стеклянный шар. Это он следил за работой в котловане и посылал болевые импульсы в непослушных гномов.
Сцена свидания друзей пришлась пиратам по душе.
— Ха-ха-ха! Гы-гы-гы! — хрипел капитан. — Ещё не встали на довольствие, а уже барахтаются. Эй, цирики! Надавайте им по шея_м, чего стоите!
Но стражники, не слушая капитана, дёрнули за верёвку, и процессия двинулась дальше.
Миновав несколько извилистых участков пути в зарослях бамбука, путники остановились перед металлической дверью, которая закрывала вход в пещеру.
Один из стражников набрал код, и металлическая плита бесшумно утонула в толще скалы. Пираты и пленники проследовали внутрь и остановились в центре просторного помещения, которое пираты называли между собой отстойником. Все замолкли, кого-то или чего-то ожидая. Так, в полной тишине, прошло несколько минут.
Но вот на маленьком балкончике появился гном в тёмных солнцезащитных очках, лысый, в блестящем, как рыбья чешуя, «концертном» костюме. Его сопровождал чрезвычайно подвижный, суетливый и беспрестанно гримасничающий субъект в коротеньких штанишках на лямках и жёлтом пионерском галстуке.
— На товар я уже посмотрел, — сухо и деловито заговорил гном. — Сколько хотите за всех сразу?
— Я так думаю, директор, что за восемь крепких и здоровых гномов с вас причитается не меньше десяти золотых, — не очень уверенно сказал капитан.
— За восемь беглых и строптивых гномов, — поправил его тот, которого называли директором. — И не пытайтесь от меня что-либо скрыть.
— Да! Да! Не пытайтесь! — неожиданно крикнул субъект в галстуке плаксивым голосом. Но на него почему-то никто не обратил внимания.
От слов директора лицо капитана сделалось ещё более кислым.
— Нет, директор, вы не думайте, — начал он занудно торговаться. — Они гномы смирные. Это мои ребята, Ушан да Профессор, маху дали…
Субъект проворно спрыгнул с балкона и начал суетиться между пленниками, с видом знатока пытаясь их осматривать, обнюхивать и даже заглядывать им в рот. «Ничего особенного, — бормотал он, не прекращая гримасничать, — ровным счётом ничего особенного…»
— Мне нет дела до уровня дисциплины на вашем судне, — отчеканил директор. — Мне нужен хороший товар. Работы ещё на четырнадцать унций, а работники шевелятся как сонные мухи. Дайте мне чистых камней. Дайте, удивите, обрадуйте меня неслыханным уловом.
— Сегодня ничего нет, директор, — опустил голову капитан. — В эти дни сильно не подфартило.
— А капитан-то у нас — не фартовый!!! — завопил субъект.
— В эти дни… как и во многие другие. Шестой, выдай капитану пять золотых, — приказал директор, давая понять пиратам, что с ними разговор закончен.
Субъект, которого директор называл «Шестым», подбросил вверх золотые монеты и радостно закричал: «На драку-собаку! На драку-собаку!..» Монеты зазвенели на каменном полу, и провинившиеся Ушан с Профессором наперегонки бросились их подбирать. Взяв деньги, они смиренно вручили их капитану.
Негромко загалдев, пираты убрались восвояси.
— Теперь с вами, — директор обратился к пленникам. — Полагаю, в общих чертах вы уже ознакомились с характером работ. Однако карьер — это не всё, что у нас есть. Возможно, среди вас есть грамотный инженер, ему повезёт, и он попадёт на нашу фабрику. Тогда он наденет чистый белый халат… А кому-то повезёт ещё больше — и он будет работать в области искусства, творить согласно своему прямому призванию…
— А с чего вы решили, что мы будем для вас работать? — храбро выступив вперёд, сказал Студент. — И вообще, кто ты такой?!
Вслед за ним, подняв головы, шагнули вперёд остальные пленники.
— Как это благородно, как это трогательно!.. — восторженно вскричал «Шестой», из глаз у него брызнули слёзы. Утеревшись носовым платком, он стал обмахиваться, будто ему стало дурно от избытка чувств.
— Конечно, конечно, — криво усмехнулся директор. — Не далее как вчера некий известный вам художник и некий известный вам музыкант тоже отказались служить мне согласно своему призванию. Кажется, вы их уже видели. Они работают на камнедробилке, которую здесь называют чёртовым колесом. Не сомневаюсь, что уже завтра один из них захочет писать с меня портрет, а другой — услаждать мой слух игрой на флейте.
«Шестой» визгливо захохотал, повалился на спину и задрыгал ногами.
— Так есть среди вас какие-нибудь специалисты? — повысил голос директор.
— Есть специалисты… — поднял руку Циркуль, и все к нему повернулись, — надрать тебе уши!
Внезапно и стремительно он рванулся в сторону лесенки, ведущей на балкон. Но тут, будто случайно, у него под ногами оказался вездесущий «Шестой», и Циркуль растянулся на полу.
— Какая беда! какая неосторожность! — стал хлопотать вокруг него гуттаперчевый негодяй. — Костыли! Скорее несите сюда костыли! Ценнейший, драгоценнейший специалист больше никогда не сможет ходить! Я рыдаю, я плачу!.. — «Шестой» отвернулся и стал надрывно рыдать в носовой платок.
- Предыдущая
- 19/86
- Следующая
