Идеальные партнеры - Блейк Натали - Страница 17

Две пары мясистых округлых ягодиц с сочными красными серединками манили немедленно вонзить в их волшебную мякоть его десертный нож по самую рукоять. Адам рявкнул:

— Стоять смирно! — И почувствовал себя хозяином положения.

Ощущение власти над этими рабынями секса затуманило ему голову. Он ощутил небывалый прилив сил. И, воспользовавшись своим положением властелина, Адам смачно шлепнул обеих блудниц ладонями по задницам. Этого они не ожидали. Издав жалобный крик, женщины завиляли задом, а Риордан простонала:

— Адам!

— Молчать! — Он отвесил ей еще один звучный шлепок.

— И мне! — обернувшись, попросила Меган с мольбой во взгляде.

— Я сказал стоять смирно! — прошипел Адам и шлепнул ее по мясистой попке. Она заколыхалась и покраснела. Было нечто завораживающе-эротичное в двух женских задницах, подрагивавших в ожидании очередного шлепка. Их обладательницы визжали и стонали от удовольствия, выпячивая и поднимая свои зады в порыве сладострастия. После дюжины увесистых ударов ладонью их кожа стала пурпурной, стоны — тише, головы уткнулись в подушки.

Адам перевел дух и тихо спросил:

— Так вы будете стоять смирно или нет?

— Да! — одновременно отозвались сдавленными голосами дочка и мать.

Адам ухмыльнулся, окинув плотоядным взглядом две замершие в трепетном ожидании аппетитные попки и две пары плотных, но стройных ножек. О таком можно было только мечтать! Медлить стало невозможно.

Медленно, но решительно Адам встал на колени напротив зада Риордан и с наслаждением засадил свой раскаленный фаллос в ее горячее лоно. Радостный крик исторгся из его груди, когда бархатистые влажные стенки влагалища сомкнулись вокруг его многострадального пениса. Восторгу Адама не было предела, и не будь он так безумно возбужден, он бы с удовольствием остался в этой волшебной пещере навсегда и умер бы там, поглощенный темной влажной бездной, как одинокий странник зыбучими песками.

Но, переведя взгляд на зад Меган, Адам отметил, что он не менее аппетитен и притягателен. Он протянул руку и погладил распухшие складки срамных губ, горячие и манящие. Нет, решил Адам, их нельзя обойти вниманием!

Он отпрянул от Риордан, игнорируя ее протестующие стоны, и немедленно вошел в лоно Меган. Разница в ощущениях оказалась существенной. Влагалище матери отличалось особой мягкостью, пенис словно бы таял в его сочной сердцевине. Вогнав член в эту зрелую женскую роскошь целиком, Адам закрепил новые впечатления повторным маневром и вернулся к Риордан.

Однако вскоре он понял, что терпение покидает его, а рассудок ослеплен шквалом ярких и разнообразных эмоций. Он покрылся испариной и, хватая широко раскрытым ртом воздух, попытался удержаться на грани оргазма. Пот катил с него крупными каплями.

Адам уже не понимал, в ком именно он сейчас находится, когда вдруг дико зарычал, закинув как безумный голову и почувствовал выброс спермы. За первым сокращением предстательной железы последовало второе, потом третье, он бешено заработал торсом и захохотал, орошая семенем стенки всосавшего его тоннеля. Сердце готово было выскочить из груди, все поплыло у него перед глазами.

Ослепительный оргазм длился бесконечно долго, пока Адама не покинули силы и он не рухнул на спину женщины, стоявшей перед ним на четвереньках. Последнее, что отметил его мозг, было то, что вторая женщина трется о его бок и бедро грудью и промежностью, отчаянно пытаясь продлить удовольствие.

Какое-то время тишину комнаты нарушали только вздохи и невнятное бормотание. Воздух пропитался сексуальными запахами, связывающими всех троих невидимыми нитями нирваны.

Адаму казалось, что прошла вечность, прежде чем его пульс нормализовался. Он чувствовал, что чьи-то заботливые руки укладывают его на мягкие женские груди и он наполняется покоем. Чей-то вкрадчивый голос уговаривал его уснуть.

— Сон вернет тебе силы, — нашептывал кто-то ему на ухо. — Они тебе необходимы, ведь ночь будет длинной…

Он что-то бормотал в ответ, то ли соглашаясь, то ли протестуя, но сон уже обволакивал его, словно кокон из податливой женской плоти, не давая пошевелить ни ногой, ни рукой.

В эту ночь Сюзи не спалось. Ей не давала покоя мысль о том, что в спальне для гостей, совсем рядом с ней, находится Себастьян. Ее то и дело бросало в жар, она металась по кровати, пытаясь осознать, отчего его грубые ласки пробудили в ней непонятные, темные желания. Сексуальное возбуждение представлялось ей в ином, розоватом свете, но бездонный омут страсти, поглотивший ее, был мрачен, суров и безжалостен.

Адам так и не вернулся домой. Стрелки будильника, стоявшего на тумбочке, показывали три часа утра, а скрип гравия под колесами его автомобиля так и не раздался. Это не оставляло сомнения в том, как именно он провел остаток вечера с Риордан.

Сюзи чувствовала себя преданной, хотя и не могла дать этому объяснения. Ей было неприятно, что она оказалась лишней в отношениях между ее лучшей подругой и сводным братом.

Незваные картины, одна ярче другой, рождались в ее разыгравшемся воображении. Она беспокойно вертелась с боку на бок, пытаясь не думать, чем занимаются Адам и Риордан в этот момент, стараясь прогнать назойливые мысли о Себастьяне, лишившем ее покоя.

Ее рука непроизвольно потянулась к промежности, она оказалась на удивление мокрой и горячей. Заветное место распухло и стало скользким на ощупь.

Сюзи погладила себя пальчиками по наружным половым губам и затрепетала, охваченная приятными ощущениями. Неужели ей действительно хочется, чтобы к ней вот так же прикасался Себастьян и даже позволял себе нечто большее? Она закрыла глаза и представила эту сцену в саду. Пальцы начали ласкать клитор еще живее, и нежное тепло охватило ее тело.

Она продолжала тереть крохотный бугорок под лобковой костью, пока искры не вспыхнули у нее перед зажмуренными глазами и по телу не пробежал электрический ток. Но легкий оргазм не только не успокоил, но еще сильнее возбудил ее. Слегка подвывая в экстазе в кромешной темноте, Сюзи сжала руку, просунутую в промежность, ногами, надеясь усилить и продлить блаженство. Но все было тщетно! У нее перед глазами стояло лицо не Себастьяна, а Адама.

И до нее наконец дошло, что раздражение, которое охватывало ее всякий раз, когда она вспоминала об Адаме и Риордан, не что иное, как ревность! Значит, она влюблена в Адама Коркорана, и не Себастьян, а он, сводный братец, овладел ее темными помыслами и желаниями. Именно ему она хотела бы подставить для жарких поцелуев лицо, груди и даже самое интимное место…

— Нет, только не это! — прошептала она в темноте. — Я хочу ласк Себастьяна, но не Адама!

Она попыталась принудить себя думать о другом мужчине, представить себе свою новую жизнь в Лондоне и ту роль, которую сыграет в ней фотограф. Она станет благодаря ему богатой и знаменитой, достигнет всего, о чем мечтает!

Себастьян являл собою выдуманный ею образ идеального мужчины: он был умудрен жизненным опытом, обаятелен, цивилизован и одет по столичной моде. Адам же, при всей его сексуальной притягательности, навсегда останется обыкновенным деревенским парнем.

И тут ехидный внутренний голос спросил: а что в этом плохого?

— Все! — вскрикнула Сюзи, разозленная самой этой мыслью. И раз уж она решила покорить Лондон, об Адаме нужно забыть.

Сюзи привыкла добиваться того, чего хотела. Иначе и быть не могло! Следовательно, рассудила она, впредь она будет думать только о Себастьяне, а мысли об Адаме станет гнать от себя прочь. Ведь она мечтала о блестящей карьере с раннего детства, так что глупому сердцу не удастся разрушить хрустальный замок ее грез! Она не допустит такого кощунства.

Сюзи закрыла глаза и приказала себе уснуть. Облегчение, принесенное мастурбацией, обволокло ее теплом, и постепенно она погрузилась в забытье и сладкий сон. Ей приснился Адам.

— Мне наплевать на все ваши аргументы! Я уезжаю в Лондон, и никто меня не остановит!