Воин Донбасса (СИ) - Пересвет Александр Анатольевич - Страница 56

Командир подумал, остро глядя на него через очки.

— А если не прав?

— Тогда, полагаю, выйдем на связи Овинника с криминальными кругами и получим информацию о ряде утечек от нас к ним напрямую или через МВД.

Вот только тёрок с Хорнетом Воронову и не хватало сейчас!

Хотя… С другой стороны, если действительно откроется возможность получить на него информацию… Да если ещё и годную для прокуратуры… Рауф — человек относительно новый, генпрокурором работает месяц, но серьёзный. Что называется — с историей. Во всяком случае, на разных должностях в Луганской прокуратуре работал аж с 2000 года. Значит, не мог не быть ориентирован на Евграфова — не тот человек некоронованный король бывшей Луганской области, чтобы самым плотным образом не контролировать людей на уровне начальника отдела по работе с судами, каким был Рауф Искандеров.

Не то чтобы Ворон собирался работать с генпрокурором против Хорнета — он даже симпатизировал Олегу, как человеку, с самого начала восстания деятельно работавшего на ЛНР, к тому же военному. Но волей истории и аппаратных судеб они оказались главами в чём-то конкурирующих ведомств. А с учётом самого наличия генпрокуратуры — кстати, сразу начавшей очень бурно и, главное, отдельно копаться в истории с Бледновым, — и её интересов, то можно уверенно ожидать, что им троим суждена роль пауков в одной банке. Иметь в такой ситуации информацию на любого из конкурентов — дело полезное.

И он спросил:

— Уверен? На чём основываешь?

— Не полностью, — признался Томич. — Но высоко вероятно. Основываю подозрение на выявившейся причастности майора Овинника к вчерашнему взрыву в квартире капитана Кравченко, о котором я докладывал.

— Что-то новое?

— Да. Только что Кравченко мне отзвонился и доложил, что во время посещения в больнице его раненой… э-э, подруги, Лапиной Ирины Тарасовны, он подвергся нападению неизвестных лиц с попыткой его задержания и вывоза в неизвестном направлении. Представились бойцами комендатуры. Я проверил — через дежурную часть такой приказ не проходил. Ты его отдавал, но не провёл?

— Нет. Впервые вообще слышу. И что дальше?

— Кравченко, определив, что за ним пришли не наши, оказал сопротивление и в свою очередь задержал двоих из троих напавших. Третьего ранил.

Командир поднял одну бровь.

— Не огнестрел, надеюсь?

— Огнестрел, к сожалению. Из табельного пистолета. Напавшие, по словам самого Кравченко, были вооружены автоматическим оружием. Одна из задержанных, по его словам, оказалась нашей сотрудницей. Шабанина Наталья Фёдоровна, позывной Лиса. Есть такая, я проверил. При опросе она показала, что приказ на задержание Кравченко отдал её непосредственный начальник — майор Овинник.

Воронов побарабанил пальцами по столу.

— Знаешь, тёзка, — задумчиво проговорил он, — то, что ты мне изложил, любопытно… Но сам понимаешь: тянет не более чем на служебное нарушение с его стороны. Отдал приказ неустановленным порядком. Но кто этого не делал? Овинник, сам знаешь, косточка не армейская, а милицейская. А ты знаешь: где начинается милиция, там заканчивается порядок… Ты давай, изложи поподробнее, как пришёл к своим выводам, а то я пока логики в них не вижу.

— Тут одно соображение есть, отчего я торопился сразу к тебе, — ответил Томич. — Если я прав, то с минуты на минуту Джерри должен затребовать от Лисы отчёта о её результатах. А у неё один результат — едет по моему приказу к нам на подвал вместе с подельником. Везёт сам Кравченко. И, боюсь, сразу же после того как Джерри не получит от неё ответа, он немедленно предупредит своего заказчика и агентуру, да и сам попытается скрыться. Поэтому считаю необходимым как-то нейтрализовать Джерри прямо сейчас. В интересах дальнейшего расследования. Потому как если он и правда укропский крот, и сумеет сбежать, то сам представляешь последствия для нас…

Лицо Ворона стало железным, а взгляд, которым он сверлил Томича, стальным.

— Поэтому, Сергей Владимирыч, я к тебе на доверие пришёл, — продолжил тот, выдержав этот взгляд. — Ты знаешь, я им не злоупотреблял никогда. Потому просто прошу: вызови Джерри к себе. На совещание, что ли… По Бэтмену, например. Ещё пару надёжных людей, из оперов. Льда, скажем, и Патрона. И просто посмотрим на его реакцию, когда я скажу про Кравченко и больницу.

— Ох, много ты на себя берёшь, Серёга, — покачал головой Воронов. — Если не прав ты, сам понимаешь, тебе тут больше не работать. Ты это понимаешь? И Бортник не поможет, — добавил он, давая понять, что и «крыши» в виде главы МГБ будет в случае ошибки недостаточно…

— Так точно, — вскочил со стула и вытянулся Антонов, чтобы подчеркнуть официальность своего решения. — Прошу оказать содействие, сознаю последствия ошибки, в том числе и для себя лично.

Ещё с полминуты Ворон изучал его лицо. Потом сказал, вздохнув:

— Ладно, будь по-твоему. Не тянись, я верю. Тебе-то верю, — уточнил он. — Но ошибки быть не должно. Не хочу с тобой расставаться.

Командир вызвал адъютанта, распорядился немедленно вызвать Овиннка и ещё троих членов комендантского штаба на срочное совещание. И дал поручение тихонько, но плотно закрыть выход из здания для любых лиц. На вопросы о причине пожимать плечами, но по секрету давать понять, что — из-за дела Бледнова.

Ух! Вот и всё! Определился Ворон! Нет, дурень, о чём ты! Не он определился, это ты понял, на какой он стороне!

Но тем меньше у тебя, майор Антонов, права на ошибку…

Пока вызванные офицеры шли к кабинету по коридорам бывшего Жовтневского райисполкома, Томич кратко обосновал командиру свои умозаключения:

— Крот у нас есть точно. Текло не так чтобы сильно, но текло к ментам, а от них — к заинтересованным лицам. Очертил я круг лиц, которые с ними побольше других общаются. Джерри, как твой помощник по правовой работе, попал автоматически. Хотя был к нему вопрос уже и о том, отчего он, майор, а сидит на капитанской должности. Но это были не подозрения, а так… Повод для наблюдений. Сам знаешь, как оно везде у нас с соответствием должностей и званий…

И тут происходит странный, я бы даже сказал, экзотический случай — выстрел из гранатомёта в квартиру, которую снимает капитан Кравченко, командир роты разведки второй бригады. А него — давние тёрки с украми, точнее — с батальоном «Айдар». Ещё точнее — бзик у него: мстит «айдаровцам» за расстрел отца. Причём не избирательно — валит всех, а потом ищет среди трупов своих кровников. Поскольку бытовых или… — Томич со значением посмотрел на командира, — политических причин для подрыва его квартиры нет, предполагаю, что это была ему ответка от «Айдара». Несмотря на глупость и непрофессионализм исполнения, само деяние — в их духе. При этом деяние организовано явно через агентуру: гранатомётчик был внедрён к рабочим-ремонтникам, что как раз напротив квартиры вставляли витрины в салон связи, на квартиру капитана вышли через домохозайку контролирующие её криминальные круги. Точнее говоря, небезызвестный «Тетрис». Выходящий через смотрящих сам знаешь на кого. То есть на Северодонецк. А там у нас вон даже министры иные пенсию получают…

Значит, связь с той стороной прослеживается. Да мы и так про неё знаем…

Воронов кивнул.

— Хозяйка квартиры нами задерживается, при допросе признаёт, что содействовала в розыске Бурана именно «тетрисовским». И вот сегодня звонит сам Буран и докладывает, что его пытается задержать тётка из комендатуры, работающая под Мышаком, а командует она при этом двумя боевиками из «Тетриса»!

Так что сам суди, насколько я правильную цепочку выстроил. Есть, конечно, допущение, что теракт совершили другие, в частности, русские националисты из отряда Фильчакова. А ту же Лису подставили втёмную. Но в любом случае, считаю, надо как-то изолировать Джерри от внешних контактов, покамест допросим эту Шабанину. Если он окажется непричастным, то есть оболганным, готов понести ответственность. А перед ним извинимся — сам должен будет понять основания…