В видении Бога - Рамдас Папа - Страница 22

– Махатмаджи, махатмаджи, – крикнула она Рамдасу, – идите сюда, отдохните немного в моем скромном жилище.

Он откликнулся на ее призыв. Добрая матушка усадила его на скамью и обмыла ему ноги до колен прохладной водой из кувшина. Он вдоволь напился воды из поднесенной ему чаши. Это был нектар чистой любви!

Рамдас прокладывал путь по улицам Банды среди толп народа. Какой-то лавочник окликнул его:

– Махарадж, тут совсем недалеко, за городом, в уединенном месте живет садху Вишуддхананда. Местечко называется Будх Рам Кува. Он настоящий святой, пойди к нему. – Он махнул в сторону боковой улицы, куда надо было свернуть.

Рамдас пошел в указанном направлении, но быстро заплутал в лабиринте улиц и потерял ориентацию. Он справился у прохожего, и тот вызвался проводить его. Рамдас последовал за ним. Они пришли к храму Махадева у подножия холма и, пройдя высокую каменную арку, стали взбираться на холм. Последние ярды им пришлось ползти на четвереньках – чтобы очутиться на плоском карнизе перед широким входом в пустой грот. На земле сидела группа людей, а садху, возвышаясь над ними, командовал сооружением дхуни – очага для огненного ритуала.

Увидев Рамдаса, он бросил на землю грубый холщовый мешок и предложил ему сесть. Рамдас подчинился. Но садху пока что было не до Рамдаса: видимо, ему чем-то досадил один из сидящих людей. Мгновенно вспылив, он обрушил на него поток грубой отборной брани.

– Это и есть тот самый святой, Вишуддхананда? – спросил Рамдас своего проводника.

– Нет, – ответил тот, – это Балак Рам Парамахамса. Вишуддхананда живет в миле отсюда.

– Не отведешь ли ты Рамдаса к нему? – попросил Рамдас.

– Конечно, с радостью, – согласился тот.

Последние слова диалога достигли ушей сердитого садху. Это подлило масла в огонь, и он излил свой гнев на провожатого Рамдаса.

– Что?! Да как ты смеешь уводить этого садху? Сейчас же убирайся отсюда, болван, чтобы и духу твоего здесь не было! – Он задрал правую ногу для пинка. Перепуганный конвой помчался вниз и был таков.

– Махарадж, – садху обернулся к Рамдасу, – оставайтесь здесь. Я позабочусь, чтобы вы ни в чем не нуждались.

Рамдас принял приглашение, но уточнил, что его нужды весьма скромны и он предпочел бы питаться только молоком. Купец сетх[40] Мулчанд два раза в день снабжал садху провизией. Он нанял мальчишку, доставлявшего еду на холм. Наступил вечер, и народ разошелся. Примерно через час мальчик как штык появился с ужином. У садху оказался еще один гость – он вылез из грота с левой стороны обширной пещеры.

– Поторапливайся, Тапасвиджи, – сказал садху, – ужин прибыл.

Тапасвиджи был человеком лет тридцати пяти, ладным и крепко сбитым. Все его тело было покрыто толстым слоем пепла. Он носил только набедренную повязку и грубую веревку из кокосового волокна, повязанную вокруг талии. Пряди спутанных волос были уложены короной на макушке головы. В одной руке он держал йога-данду, в другой – джапа-малу (четки) из бусин рудракши.

Садху принялись за еду и пригласили Рамдаса. Он вежливо отказался. Балак Рам попытался заставить мальчугана сбегать за молоком, но тот нерешительно топтался на месте, сказав, что не знает, где достать молока.

– Не нужно, – вмешался Рамдас, – Рамдас не голоден. Вечером ему достаточно стакана воды.

Покончив с ужином, садху набили трубку с ганджей, и Балак Рам воззвал к Рамдасу, надеясь, что тот присоединится к курению. Он снова с благодарностью отклонил предложение. Рамдас помалкивал и хранил бдительность. Садху, накурившись дурманящего зелья, завели бессвязный туманный разговор.

Рамдас прожил на холме две недели, и этот короткий срок был насыщен захватывающими и удивительными событиями. Холм назывался Бамбешвар Пахад. На голых каменистых склонах торчали два-три дерева, и кое-где пробивалась чахлая поросль засохших кустов. Вода на Бамбешваре Пахаде была на вес золота, так как ее приходилось таскать наверх из храмового водоема, находящегося у подножия холма.

Балак Раму Парамахамсе было не больше тридцати двух лет, он обладал гибкой и стройной фигурой, тяжелая нижняя челюсть и сжатые губы говорили о решительном нраве. Но в промежутках между вспышками гнева, налетавшими на него, как смерч перед грозой, взгляд был нежным, а лицо – улыбчивым. Буря проносилась, и под ясным небом воцарялась тишина. Рамдас смог разгадать, что в груди у него билось мягкое и чуткое сердце. Из-за недостатка дисциплины и воспитания ум его был буйным и неуправляемым. Он отвергал все иллюзорные соблазны мира, и его безразличие к ним заслуживало восхищения. Но в своей борьбе с охочим до острых ощущений умом он применял лишь единственное средство – курение ганджи, и оно еще больше распаляло гнев, присущий его натуре. Одна черта его характера особенно бросалась в глаза – одержимость страстью служения святым. Он твердо верил, что одного этого служения достаточно, чтобы привести к освобождению – мокше. Поэтому всем, кто приходил к нему, он твердил одно и то же: их богатство должно быть использовано для служения садху. Он мечтал превратить холм Бамбешвар в счастливое обиталище садху, где он сам станет их слугой, а миряне будут снабжать его всем необходимым для этого служения.

Балак Рам воинственно встречал посетителей и нещадно хлестал их бичом своего языка. По приведенному здесь эпизоду можно судить о его своеобразной манере обращения с гостями. Как-то раз ему пришло в голову послать за районным налоговым инспектором, по делам приехавшим в Банду. Тот был правоверным индуистом и, не подозревая, что его ожидает, благочестиво откликнулся на призыв махатмы. Бедняга отправился к Балак Раму сразу после закрытия своей конторы, в одежде, в которой обычно ходил на службу. Чиновник поклонился садху и сел перед ним.

Прищурившись, Балак Рам смерил своего гостя взглядом с головы до ног, причмокнул языком и облизнул губы.

– Ха, ха, – начал он издевательским тоном, – какой шикарный костюмчик на тебе! Отутюженный длинный плащ, белые брючки с иголочки, модные английские штиблеты и вычурная трость в придачу! Разодетый хлыщ, да и только! Сколько драгоценных монет ты выбросил на все это барахло? Ты думаешь, что стал очень умным, напялив этот шутовской наряд? Глупец, неужели ты до сих пор не понял, что копошишься в земле, как мерзкий червь, с утра до вечера корпя в своей конторе ради этих никчемных безделиц, и пускаешь пузыри, ублажая свою плоть корыстными и греховными желаниями?

– Берегись, – пророчествовал он, – смерть неотступно крадется за тобой, как огромная кобра, только и ожидая момента, чтобы проглотить тебя! Пошевели чуть-чуть мозгами – зачем ты вообще родился? Для вас, земляных червей, только один путь к спасению – служение святым. Если ты не делаешь этого, ты конченый человек. Так что выкладывай все деньги, что имеешь при себе.

Потрясенный чиновник смущенно сказал, что пришлет денег из дома, так как с собой у него ничего нет. Пробормотав несколько слов извинения, он спешно ретировался. Денег Балак Рам так и не дождался. Он посылал за инспектором не меньше шести раз, но тот, разумеется, обходил холм стороной!

Для школьников садху и махатмы особо притягательны. В их компании они могут отлично повеселиться. С любопытством наблюдая за миром садху, они дразнят их, подражая их забавным чудачествам. Ужимки, причуды и эксцентричные выходки этой породы бродячих аскетов – извечный предмет пристального внимания школьной ребятни. И не удивительно: они попадают в бесплатный цирк, на увлекательное представление, куда пускают без билета. Но с Балак Рамом этот номер не проходил. Конечно же, он очень любил мальчишек, но как за спектакль, так и за нежную любовь им приходилось дорого платить. После уроков мальчишки всей гурьбой залезали на холм Бамбешвар. У Балак Рама уже стояла наготове дюжина пустых глиняных кувшинов.