В видении Бога - Рамдас Папа - Страница 15

И он хватал Рамдаса за руку и буквально тащил его в воду. Заведя его в реку по колено, он принимался тереть и скрести его, как конюх, чистящий свою лошадь. Нет никакого сомнения, что Рамчарандас делал это из великой любви к Рамдасу, живущей в его сердце. Через несколько дней Рамдас обнаружил, что на берегу реки он полностью утратил свободу действий.

– Рам, – смиренным голосом сказал он Рамчарандасу как-то утром, – в своем обращении с Рамдасом ты похож на племянника Рамакришны Парамахамсы. Говорят, он так же, как и ты, тиранил святого, наивного, как дитя. Но в конце концов Шри Рамакришна отослал его восвояси. Вот и Рамдас попросил бы тебя отпустить его и оставить в покое. – Рамдас просительно сложил руки.

Рамчарандас нахмурился, но промолчал.

В Рандере он зачастил на рынок и завел многочисленных дружков среди торговцев. После одного из походов он подступился к Рамдасу с предложением:

– Свамиджи, мои друзья хотят подарить мне одежду. Я мог бы взять что-нибудь и для вас. Что нам нужно?

– Мы бродячие садху, и самая подходящая одежда для нас – грубая кхади[29]. Она прочная, долго не снашивается и годится на все случаи жизни. Что до Рамдаса, у него уже есть одна и больше ему не нужно.

На лице у Рамчарандаса было написано, что он не разделяет этого мнения. Он убежал на рынок и вернулся только вечером. Какое же зрелище предстало перед Рамдасом? Франт, одетый с иголочки! Длинная рубашка из тонкого муслина с блестящими пуговицами, на ногах – парусиновые туфли на резиновой подошве. Он небрежно помахивал модным дорогим зонтиком.

– Рам, ты знаешь, что Рамдас – нищий факир. – Рамдас отвесил поклон нарядному щеголю. – Ты же теперь превратился в сахеба. Может ли у факира быть что-то общее с сахебом?

Рамчарандас был не силен в красноречии. Он лишь усмехнулся, пропустив мимо ушей замечание Рамдаса. Парень всегда поступал по-своему.

Рамдас получил приглашение от друзей в Джанси. К письму был приложен один билет на поезд. Было понятно, что он поедет в Джанси один. Рамдас огласил ситуацию Рамчарандасу и встретил бурный протест.

– Вы только и мечтаете отшвырнуть меня! – воскликнул он с горечью.

– Это Божья воля, Рам, и тебе придется покориться ей, – сказал Рамдас. – И учти, это приказ не только мне, но и тебе: странствовать одному и набираться опыта самостоятельно. Рамдас посоветовал бы тебе отправиться на берег Нарбады и вдохнуть возвышенной атмосферы этого святого места.

Настал день отъезда из Сурата, и Рамдас сел в поезд, идущий на север. Рамчарандас проехал с ним несколько остановок, после чего покинул Рамдаса. В Уджайне ему пришлось прервать путешествие. Он провел ночь в дарамшале, а утром поехал дальше. В поезде он познакомился с молодым мусульманином. Тот сидел рядом с Рамдасом и поделился с ним своими несчастьями. Рамдас сказал ему, что предание себя Богу – панацея от всех бед. Друг хотел узнать, как обуздать беспокойный ум. Рамдас предложил ему читать Рам-мантру.

В Бхопале поезд стоял полчаса, и мусульманин раздобыл для Рамдаса молока и фруктов. Он ехал только до Бхопала и попрощался с Рамдасом, унося с собой Рам-мантру, теперь не сходящую с его губ.

В Джанси поезд пришел в полночь, и до утра Рамдас сидел в бараке для пассажиров третьего класса. Ранним утром он отправился к центру города, находящемуся в двух милях от станции. Целью его был дом Махадева Прасада. При виде Рамдаса тот затрясся от радости. Он упал ему в ноги, исцеловал их и, поднявшись, прижал Рамдаса к груди. Не в силах сдержать бушевавших в сердце чувств, он вновь и вновь стискивал его в своих объятиях, и слезы ручьями текли по его щекам.

Миновало уже больше двух лет с тех пор, как Рамдас несколько месяцев жил под его гостеприимным кровом. Не выразить словами, с какой любовью и добротой заботился о нем тогда Махадев Прасад! Судя по тому, как он встретил Рамдаса на этот раз, все это время он сильно тосковал из-за разлуки с ним.

Вечером Рамдас встретился с Рамкинкером – тем верным другом, кто с таким ангельским терпением нянчился с Рамдасом во время его путешествия в Бадринараян. Он пришел в безумный восторг при виде Рамдаса. Было решено поселить его в Рам-мандире, где он жил в прошлый приезд, и Рамкинкер отвел его в храм. Там по-прежнему обитал старый пандаджи[30]. Он вышел навстречу Рамдасу и от волнения задрожал всем своим громадным телом. Старик долго не мог оторвать Рамдаса от груди.

На следующий день, прознав о его приезде, старые друзья во множестве устремились к Рамдасу. Вечерами в храме собирались толпы, и Рамдас оглашал им – на английском, так как его хинди все еще хромал, – свое послание о любви и радости. Его обступали с вопросами приверженцы разных учений и культов – кто-то с целью прояснить сомнения, а кто-то – навязать свои взгляды. Он признавал все точки зрения и без труда примирялся с ними – ведь как ни крути, все это пестрое шоу на мировых подмостках было поставлено Всевышним. Он сделал Рамдаса зрителем, чтобы он смог полюбить Его во всех и во всем.

Рамдас посетил «Базар Сипри», где тоже встретил многих друзей, и вернулся назад в храм. Но вскоре он ощутил желание перебраться за город. Местечко, где ему нашли жилье, называлось Аткамба, «восемь башен». Маленький домик, состоящий из одной комнаты и веранды, стоял на безлюдном берегу озера Лакшми-талао. Рядом с озером возвышалась мечеть из красного камня с восемью минаретами и изящно закругленной луковицей купола – наследие архитектуры Великих Моголов. С верхних ступенек открывался изумительный вид на озеро, в тихой воде которого, как в чистом зеркале, отражался противоположный берег.

Домик Рамдаса укрывался в тени развесистого священного фикуса. Под деревом в каменном открытом гроте стояла небольшая статуя Ханумана, по традиции выкрашенная в красный цвет. Рамдас жил в Аткамбе больше месяца. По вечерам здесь тоже собирались толпы народу. Рамкинкер ночевал в домике вместе с Рамдасом. Махадев Прасад не пропустил ни одного вечера. По утрам Рамдас иногда пускался в долгие прогулки по холмам. На одном из холмов он набрел на руины храма богини. Осколки ее статуи из белого мрамора валялись на земле. С вершины холма он обозревал необъятную панораму окрестностей Джанси. Он часами просиживал здесь, обдуваемый свежим ветром, и ничто не нарушало его медитацию.

Несколько раз он ходил в Шьям Чоплу, лесной храм вдали от города, где жил старый подвижник. Его детское простодушие притягивало Рамдаса. Святой любил рассказывать о своих странствиях в молодые годы и выпавших на его долю волнующих переживаниях. К храму примыкали два священных водоема. Они содержались в чистоте и порядке, и для святых омовений приходило много паломников из города.

Рамдас удостоился чести познакомиться еще с двумя божьими людьми – святым Нирбхаянанджи и его супругой Пурнананджи. Оба приняли санньясу и носили оранжевую одежду – образцовая пара, посвятившая себя служению Всевышнему. Их постоянной обителью был широко известный ашрам санньясинов «Пиликоти» на горе Читракута. В Джанси они жили в маленьком пригородном домике с садом. Оба были исключительно добры к Рамдасу. Матушка Пурнананджи – поистине сама любовь и чистота.

В связи с этим Рамдас считает необходимым напомнить, что для него нет «нечистых» или «грешных», хотя он и может упомянуть об особенной чистоте и праведности того или иного человека, с которым сталкивала его жизнь. Его задача – просто дать хронологический отчет о своем опыте и осветить события, происходившие с ним и встречавшимися ему людьми. Он преподносит свою историю с позиции бесстрастного наблюдателя божественной игры, ибо мир – это Его проявление, и Он выражает себя в мириадах форм и принимает самые разные облики. Зрение Рамдаса не затуманено различиями, и он питает равную любовь ко всем, будь то святой или грешник. Он не видит никакой разницы. Все роли в мировой драме играет только Бог.